иллюзия фандома

продолжаю имитировать существование фандомной жизни в болоте под названием иллюзия обмана! На этот раз выкатываю *барабанная дробь* вторую часть своей хтонеаушки https://archiveofourown.org/works/63890902!
Как обычно, чтобы не писать 100500 фиков со всеми своими думами, я написала один большой, в котором даже - простигосподи - есть какой-то сюжет (и хтонелор)... Так как фик следует за фильмами в этой части, наконец-то, появляется Лула (МНОГО Лулы), я люблю её... 
As usual выкладываю тут ссылочку в надежде, что мб кто-то тоже загорится, скоро всё таки третья часть фильма... 

@темы: иллюзия обмана, nysm, ясделаль, нюсм

---

так уж получилось, дамы и господа.... или скорбные размышления о мёртвом фандоме

Нет повести печальнее на свете, чем когда находишь себе новый фандом, лезешь читать фики, а выясняется, что никакого фандома то и нет, потому что он умер, не родившись. Причём не сказать, что люди совсем не пытались, просто, видимо, не пошло.

Так у меня и случилось с

"Иллюзией обмана"

Now you see me or NYSM for my fellow englishmen. Это франшиза из двух фильмов 2011 и 2016 годов о фокусниках-грабителях простигосподи. Актерский состав хорош - тут вам и морган фриман, и mcu-ный халк, и потрясающая мелани лоран... в злодеях отметился даже дэниэл рэдклифф. На мою беду, пейринг, запавший мне в сердце не приглянулся почти никому из тех редких людей, которые всё же решили написать что-то по этой вселенной. Речь об iconic duo из зомбилэнла - Джесси Айзенберге и Вуди Харрельсоне, которые здесь сыграли иллюзиониста Дж. Дэниэла Атласа и менталиста Мерритта Маккини. 

«- То есть ты, как Будда, только не такой просветлённый. 
- А ты что-то вроде Иисуса, только высокомерный и чудеса у тебя фальшивые. »

 —  сказали эти милые люди, и это стало началом конца. 

В отсутствие контента фандом Начала избаловал меня, ох, избаловал пришлось пересматривать фильмы раз-два-десять-сто и кричать об этом в личку всем, кто соблаговолит выслушать. В какой-то момент я выучила это кино наизусть и, как часто бывает, стала рассматривать под микроскопом не только отп, но и рядомстоящих персонажей.

Я big fan такой темы, как found family, а макатласы шли в комплекте с ещё двумя фокусниками, которые составляли квартет с пафосным названием "Всадники", так что про всех них тоже нарожались хэдканоны. Когда не-писать стало невыносимо, я села и сочинила себе и, как хочется надеяться, людям аушку, где все четверо нечисть. Туда уместилось всё, что я надумала за эти годы по первой части Иллюзии, и хотя объёмчик перевалил за намеченные мной 5-7к слов, в итоге, как мне кажется, вышло неплохо. 

Я не сильно расчитываю, что пост в дневниках, где сейчас шаром покати, даст какой-то невероятный эффект, но всё же прилагаю ссылочку, если вдруг какая-то заблудшая душа решит зайти на огонёк: archiveofourown.org/works/53243365

В целом, это сообщение для людей, которые вдруг вспомнят/посмотрят нюсм и решат по очень старой памяти чекнуть, если ли по ним что-то на дайрях.... Я сама не сильно верю в ваше сущестование, но раз уж контент есть, грех не "порекламиться"  

also, сценаристы этой проклятой дилогии во втором фильме решили, что заменить единственную Всадницу на другую персонажку будет отличной идеей новая Всадница - Лула - реально огонь, но слив Хэнли я не прощу, так что надеюсь обещанная третья часть всё же выйдет и додаст нам её бэкстори, поэтому сейчас я пишу вторую часть фика, чтобы окончательно закрыть гештальт. не буду обещать, что она выйдет вот-прям-щас, но stay tuned, i guess 

Засим заканчиваю своё патетичное повествование. Всем добра!

@темы: иллюзия обмана, nysm, ясделаль, нюсм

---

Наконец-то серия закончена!!!

14.01.2020 в 01:20

Пишет  vichenta:

having let go forever the fallacy of ever being alone
Название: having let go forever the fallacy of ever being alone
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: https://archiveofourown.org/works/135917
Переводчик: vichenta
Размер: 16306 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: На этот раз на кофейном столике громоздится стопка дешевых книжек с загнутыми уголками, которые Артур никогда бы не признался, что читает; на полках приткнуты полу-разгаданные кроссворды, а на дальней стене болтается гобелен, который они спонтанно купили в лондонских трущобах. На этот раз они провели день в попытках починить раковину, а на телевизоре стоит чашка со вчерашним чаем, и теперь это гостиная не только Артура.
Примечание переводчика: Этот фанфик восьмой и заключительный из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная шарик, ты балбес, почитать можно тут. Второй можно найти по ссылке, третий здесь. Четвертый лежит вот тут, пятый здесь, шестой здесь, седьмой здесь. Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения и спасибо всем, кто дождался перевода всей серии!

– Ариадна, – говорит Артур, прижимая трубку к уху плечом и с ужасом оглядывая коробки в гостиной, – у меня к тебе предложение.

– Я знала, что этот день наступит, – восклицает Ариадна. – Мне очень жаль, Артур, но перед отъездом Имс оставил мне весьма четкие инструкции на этот счёт.

– Что? – спрашивает Артур.

– Он сказал, что если в его отсутствие ты докатишься до измены, я должна отказать тебе ради твоего же блага, – продолжает она. – Потому что вина сведёт тебя с ума, а меня Имс прирежет лично.

– Имс ублюдок, – отвечает Артур, закатывая глаза, стараясь не дать улыбке проскользнуть в голос. – Я звоню не ради секса, Ари.

– В таком случае, – смеется Ариадна, – чем я могу помочь?

– Я заказал новую аудио-систему, – говорит ей Артур. – И она…приехала.

– Ты просишь меня о помощи? – восхищенно спрашивает Ариадна.

– Вовсе нет, – врёт Артур. – Я просто знаю, как ты относишься к технике. Не считая твоей одержимости макбуками и откровенно тревожащих отношений с той камерой…

– Наши отношения с Элианорой совершенно невинны! – упрямо восклицает Ариадна. – Даже не сомневайся.

– …в общем, я подумал, что тебе будет интересно, – продолжает Артур, игнорируя её. – Вот и всё.

– На самом деле, я полный ноль во всём, кроме фотографии, – признаётся Ариадна. – Хотя подожди секунду, я спрошу у Юсуфа, может он сможет помочь.

– Юсуф у тебя?

– По TCM[2] сейчас марафон Хичкока, – говорит Ариадна, как будто это всё объясняет. – Эй, Юсуф!

До Артура доносятся обрывки разговора – что-то о «в этот раз в Best Buy[1]» и «ладно, в конце концов, можем просто поставить на запись», и затем, к его ужасу, «я думаю, он скучает по Имсу, Юсуф, ну же, давай», и затем Юсуф подходит к телефону.

– Мы будем через полчаса, – одновременно весело и раздраженно говорит он. – У тебя есть пиво или нам захватить по пути?

– У меня много, – говорит Артур. – Спасибо.

– Не благодари, – говорит Юсуф, и Артуру кажется, что перед тем, как положить трубку, он слышит смех Ариадны.

[1] Best Buy — американская компания, владеющая крупной сетью магазинов бытовой электроники и сопутствующих товаров (Википедия)

[2] TCM - Turner Classic Movies круглосуточный телеканал, показывающий старые фильмы. (Википедия)

--

– Это не должно быть так сложно, – жалуется Юсуф три часа спустя. Они выпили почти всё пиво и полбутылки принесенной Ариадной водки. Гостиная напоминает филиал ада. Везде валяется картон, где нет картона – пенопласт, а где нет пенопласта – провода. Там где нет проводов… провода в проводах, перепутанные с другими проводами.

– Почему здесь три инструкции? – листая первую попавшуюся под руку, спрашивает Ариадна. – Это же всё одна система, так? Тогда почему инструкций три?

– Четыре, – поправляет Артур, поднимая ту, что лежит под его ногой. – Хотя почти уверен, что эта на шведском, так что она не в счет.

– Или она содержит те самые недостающие указания, которые мы умудрились пропустить, – парирует Юсуф и забирает инструкцию у Артура, впыривая в неё взгляд. – Ты знаешь шведский, Артур?

– Неа, только пару фраз, – признаётся Артур. – Могу заказать сэндвич и крикнуть, что выстрелю.

– Это не совсем то, что нужно, – вздыхает Юсуф.

– Ну, не знаю, – говорит Ариадна, с улыбкой тыча пальцем ему в плечо. – Я бы не отказалась расстрелять панель управления.

– Я знаю, что это бич всей твоей жизни, – ухмыляясь, говорит ей Юсуф, – но, повторю в сотый раз, неодушевленные предметы не понимают угроз.

– Ты можешь говорить, что угодно, – смеется Ариадна, – но твоя кофемашина всегда работает лучше, если на неё накричать.

– Думаю, дело в том, что крики притупляют твою обиду, – отвечает Юсуф.

Артур переводит взгляд с одного из них на другого, и ему начинает казаться, что он упускает что-то очень важное.

– Ладно, – говорит он, – эм, я бы очень хотел заставить эту штуку подчиняться пытками, но…

– Думаю, тебе нужно признать поражение и вызвать мастера, приятель, – говорит Юсуф, похлопывая его по плечу. – Это сильнее меня.

– И меня, – соглашается Ариадна. – И, без обид, но я правда очень хочу оказаться дома до того, как начнутся «Окна во двор».

– Ты можешь посмотреть их тут, – предлагает Артур, исключительно из вежливости, а вовсе не потому, что идея просидеть весь оставшийся вечер в компании проводов и остывшей пиццы выглядит крайне удручающей. Совсем не поэтому.

– Имс должен вернуться завтра, да? – аккуратно спрашивает Ариадна, поднимая на него взгляд.

– Как это связано с тем, где смотреть фильм? – резко отвечает Артур. Ариадна закатывает глаза, хватает пульт, поворачивается к телевизору и включает громкость на полную.

Телевизор, подключенный к проблемной аудиосистеме, не издаёт ни звука.

– Ну, конечно, – бормочет Артур. – Забыл об этом.

Через десять минут он провожает их до двери, объясняя короткий путь до станции, и обдумывает, как будет отгонять машину Ариадны утром. Он наблюдает из окна, как они уходят, как Юсуф предлагает Ариадне пальто, и вздыхает.

Его правда не должно волновать, что Имса нет так долго. С такой работой, как у них, расставания неизбежны, и даже странно, что им так долго удавалось проводить порознь не больше месяца. Но у них вошло в привычку работать вместе, или, по крайней мере, в одно и то же время, и обычно они старались не соглашаться на длительные дела с другими командами.

Работа, которую Имс взял в Белостоке (или, как Артур называл её, «треклятая работа, сжирающая кучу времени») должна была занять три недели. У них уже был координатор, так что Артуру не нужно было ехать, но Имс когда-то задолжал их извлекателю. В одну из ночей он всё же спросил Артура о работе, неуверенно бормоча вопрос Артуру в шею.

– Конечно, ты можешь поехать, – сказал Артур, рассмеявшись. – Боже, тебе не нужно моё разрешение. Работа есть работа.

– Я знаю, как ты тоскуешь, – сказал Имс.

Артур закатил глаза.

– Думаю, я справлюсь, мистер Имс.

Но дело в том, что что-то снова и снова шло не так, и теперь Имса нет уже почти три месяца, и Артур чувствует, что начинает сходить с ума. И мысль о том, что завтра Имс будет дома… успокаивает его, куда больше, чем он хочет признавать.

«Если он будет дома», – напоминает он себе и проверяет погоду. На побережье Новой Шотландии набирает силу ураган, и еще один сейчас прямо на севере Флориды, а Артур теперь не уверен даже в том, какой авиакомпанией летит Имс. Последний раз он говорил с Артуром вчера после трех отмененных рейсов и трех таможенных досмотров, о которых не захотел говорить.

– Если надо будет, я переплыву чертов океан, – прорычал Имс, заглушая звуки аэропорта на фоне. Он добрался до Кефлавика с помощью хитроумных манипуляций и неприкрытой жестокости, или, по крайней мере, так он сказал Артуру, когда тот спросил, что Имс вообще забыл в Исландии. – Я позвоню Сайто и буду умолять о частном самолете. Никогда в своей чертовой жизни я не хотел домой так сильно.

– Ты не можешь плыть через океан в сезон ураганов, – заметил Артур.

– То есть в остальное время я могу?

Артур пожал плечами и неохотно притронулся к ужину, наскоро разогретому в микроволновке.

– Если и есть в мире кто-то достаточно упрямый….

– Это оскорбляет не меньше, чем льстит, спасибо, – сказал Имс и устало рассмеялся. Где-то вдалеке закричал ребенок, и холодный голос объявил посадку. Артур отодвинул свой ужин подальше и лёг на диван, уставившись в потолок.

– Я соскучился, – сказал он, потому что да пошло оно. Черт, он, правда, соскучился. Не то чтобы Имс не знал, но если так пойдёт и дальше, они не увидят друг друга ещё два с половиной месяца.

– Я знаю, – мягко ответил Имс. – Я тоже соскучился, солнце, но, боюсь, мне нужно бежать соблазнять стюардесс… Не волнуйся, если я не буду звонить, я понятия не имею, когда вылечу и вылечу ли вообще...

– Всё в порядке, – сказал Артур. – И я не волнуюсь за тебя.

– Конечно нет, – сказал Имс. – Слушай, мне правда нужно бежать, но я люблю тебя, хорошо? Я буду дома, как только смогу.

– Заранее с днем рождения, на случай, если я пропущу его, – сказал Артур, ненавидя весь чертов мир. Имс низко застонал.

– Я убьюсь, но вернусь раньше, – сказал он. – Пока, солнце.

– Пока.

Дело в том, что до дня рождения Имса осталось два часа, а Артур даже не знает, жив ли он, не говоря уже о том, приедет ли. Он старается не думать о первом пункте, поэтому копирует прогноз погоды, заходит в почту, добавляет в строку темы «Вот почему плыть через океан – плохая идея, придурок» и… возвращается обратно в гостиную.

– Ладно, – говорит он в пустоту, разглядывая беспорядок, – мне понадобится подкрепление.

Через пятнадцать минут его iPod подключен к маленьким, менее невыносимым колонкам, на пенопластовом блоке лежит коробка с остывшей пиццей, на стопах балансирует пепельница, а за пояс заткнут глок. Теперь, готовый к любой неожиданности, он снова возвращается к попыткам установить дьявольскую систему.

Орут The Clash, а колонки по-прежнему не желают подчиняться, когда Артур слышит слабый щелчок входной двери. Он прикидывает, что вероятнее – что у него незваные гости, или что вернулся Имс, потом, вопреки собственному правилу, тушит сигарету в пепельнице и достаёт пистолет – просто на всякий случай.

– Если ты не Имс – ты получишь по полной, – кричит он. И слышит знакомый смех.

– Могу я получить по полной, даже если я Имс? – говорит Имс, заходя в гостиную, и удивленно приподнимает брови. – Куришь дома, наставляешь на меня пистолет и по-видимому убиваешь новую аудиосистему с объемным звуком, которую я так хотел. Сладкий, неужели моё отсутствие свело тебя с ума?

Он выглядит ужасно, похудевший вполовину, с черными от недосыпа синяками под глазами и едва затянувшимся порезом через всю щеку. Его костяшки сбиты так сильно, что Артур видит фиолетовые синяки с другого конца комнаты.

– Твою мать, – говорит Артур и через пять секунд уже прижимает его к стене.

– И тебе привет, – смеется Имс. Он пропускает волосы Артура сквозь пальцы и целует его, сильно и требовательно. – Чёрт, как же я рад тебя видеть.

– Господи, взаимно, – говорит Артур, проводя руками по лицу Имса, по его спине. – Пусть даже ты дерьмово выглядишь и пахнешь аэропортом.

– Не произноси при мне слово «аэропорт», – требует Имс между поцелуями, – даже вечности без полётов не хватит, чтобы забыть вещи, которые я видел…..

– Чёрт, как сильно тебя пырнули? – перебивает Артур, внезапно нащупав под рубашкой еще один шрам. – И сколько килограммов ты потерял, боже, Имс…

– Поверь мне, ты не хочешь знать, – бурчит Имс, спускаясь к шее Артура. – Господи, я когда-нибудь говорил тебе, как вкусно ты пахнешь? Боже, Артур, ты пахнешь просто потрясающе.

– Хотел бы я сказать то же о тебе, – говорит Артур. – Мать твою, Имс, это что, ножевое?

– Меня только полоснуло, – отвечает Имс. На секунду он отстраняется и просто смотрит на Артура, улыбаясь от уха до уха.

– Только полоснуло? – недоверчиво повторяет Артур, рассерженно глядя в ответ, – Какого чёрта ты улыбаешься, придурок, в ножевых ранениях нет ничего смешного…

– Боже , – выдыхает Имс, – я так скучал по тебе. Посмотри на себя, господи, привет…

– Привет, – шепчет Артур, когда Имс наклоняется и бешено целует его снова. Одна из его рук по-прежнему на спине Имса, вторую он кладёт ему шею, прижимаясь ближе, и тихо стонет, когда Имс рычит в поцелуй.

– Я даже не могу … Больше никогда не поеду в Польшу, и никогда не буду работать с тупыми координаторами…

– Само собой, если из-за этих сволочей тебя подрезали…

– Твоя задница, – шепчет Имс, сжимая её. – Ты знаешь, сколько раз я передёргивал, представляя твой идеальный зад, Артур, и это всё ещё даже близко не стояло с…

– Я дрочил в каждой комнате этого сраного дома, – признаётся Артур. – Даже на кухне.

– Как негигиенично, – радостно возвещает Имс. – Это самая отвратительная вещь, которую ты говорил мне, ты грязный…. Боже, я говорил, что ты офигенно пахнешь?

– Да, – отвечает Артур. – А я говорил, что чертовски рад, что ты не сгинул где-то в Атлантике?

– Как будто я бы позволил какому-то урагану убить себя, – бормочет Имс. Артур тянется к краю его рубашки, чтобы снять её через голову, но Имс перехватывает его запястье и глядит успокаивающе.

– Что?

– Не злись, Артур, – предупреждает он.

– Твою мать, чёртов идиот, – ругается Артур, отступая назад и стягивая рубашку двумя руками. – Что, чёрт возьми, ты с собой сде…

Он затихает, глядя на него. На Имсе нет живого места , синяки покрывают его плечи и грудь, проходят по рёбрам, которые теперь видны, господи-боже. Порез от ножа уходит по его левому боку назад, но, по крайней мере, похоже, его лечил врач, а ещё рядом с татуировкой на бицепсе Артур видит что-то, подозрительно напоминающее ожог.

– Не злись, – повторяет Имс.

– Что произошло? – спрашивает Артур, не в силах отвести взгляд.

– Гребанный безмозглый координатор…

– Это ты уже говорил, – осаждает Артур. – Мне бы хотелось услышать подробности, ты, ублюдочный… Боже, это действительно ожог, да? Что за чёрт…

– Когда мы, наконец, погрузили объект в сон, оказалось, что он милитаризирован, – вздыхает Имс. – Как выяснилось, его дом тоже охраняли. Поэтому, стоило нам проснуться, как нас встретили некоторые…неприятности.

– Твою мать , – повторяет Артур. – Имс, какого чёрта ты не сказал мне, я бы…

– Ты бы приехал, я знаю, – бурчит Имс. – Я знаю, солнце, но я был там под другим именем, и они следили за нами, я не мог рисковать…

– Не мог рисковать? – шипит Артур. – Ты не мог рисковать, Имс, что за ебаный в рот, посмотри на себя…

– Я в порядке, – говорит Имс, – всё хорошо, сладкий, ничего, чтобы не зажило…

– Ты выглядишь так, будто тебя пропустили через мясорубку! – кричит Артур. – Обратись я к нужным людям, я мог бы быть там уже через двадцать три часа, это было бы просто…

– Это было бы глупо, – мягко парирует Имс, – Упаси бог, кто-то бы добрался до тебя раньше, чем до меня…

– Да пошел ты, я могу о себе позаботиться …

– Я знаю, – отвечает Имс. – Я правда знаю. Но в худшем случае, мы совершенно ясно дали бы им понять, что каждый из нас – лучший способ надавить на другого. Это было бы самоубийство, солнце.

И он прав. Артур знает, что Имс прав. Но от этого, черт возьми, ни капли не легче. Он смотрит на ушибы на груди Имса, и полосу пореза, по которой не может перестать проводить пальцами.

И Имс, мать его, все ещё улыбается, мягко, и нежно, и оглушительно счастливо. Артуру готов убить его.

– Что с тобой, блядь, не так, – рычит он. – Это не… Имс, серьезно, богом клянусь, если ты не перестанешь улыбаться…

– Я не могу, – почти беспомощно отвечает Имс. – Прости, что заставил тебя волноваться, мне действительно очень жаль. Клянусь, я не считаю всё это фигней, просто… это была худшая работа в моей жизни, а ты… От тебя так пахнет, и ты просто… Господи, Артур, я… черт, я так соскучился по тебе и так чертовски рад быть дома.

– О, – говорит Артур, потому что не знает, какого лешего ещё сказать.

– Ты можешь и дальше кричать, – говорит ему Имс. – Правда можешь, я не против, потому что эти крики – самое веселое, что случалось со мной за последние месяцы…

– Иди сюда, тупой ты говнюк, – огрызается Артур и тянет его на себя.

На этот раз, когда их губы встречаются, никто из них не пытается говорить. Имс опускает руки на бедра Артура и целует его, глубоко, жадно, максимально сосредоточенно, и тихо стонет, когда пальцы Артура скользят по синякам на его бицепсе. И при всех «но», всё происходит почти целомудренно: то, как Имс накрывает лицо Артура ладонями, проводя большими пальцами по его скулам, то, как Артур осторожно, будто на пробу гладит его руки…

– Ты, что, проверяешь меня на наличие пулевых ранений? – удивленно спрашивает Имс, когда руки Артура скользят вниз, обхватывают его спину и начинают легко водить по ней.

– Нет, – отрицает Артур, хотя именно этим он и занят.

– Я цел, честно слово, – посмеивается Имс. – Просто слегка потрепало и всё.

– Ты должен был сказать мне, – повторяет Артур, потому что ничего не может с собой поделать.

– Ммм, я знаю, – говорит Имс. Он заставляет Артура чуть приподнять голову и оставляет несколько мокрых поцелуев вдоль линии его челюсти, его трехдневная щетина щекочет Артуру шею. – Позволишь мне искупить вину?

– Если ты когда-нибудь…

– Я знаю, знаю, – говорит Имс. – Я знаю, Артур, и мне правда жаль, но я ведь жив, да? Давай, пойдём в кроватку, я хочу посмотреть – такая же ли она, как когда я уезжал.

– Не такая, – сообщает ему Артур. – Все эти шлюхи ужасно помяли простыни, боюсь уже ничего не исправить.

– О нет, – смеется Имс, – какой кошмар!

– Столько шлюх, Имс, – говорит Артур, позволяя Имсу взять себя за руку и потащить в сторону спальни. – Целая процессия. Каждую ночь шлюхи.

– А ты развлекал этих милых гостей до или после того, как передергивал на нашей кухне? – спрашивает Имс, стараясь пустить в голос искреннюю заинтересованность. Вместо этого там, по большей части, восторг. Особенно восторженно его голос звучит, когда они входят в спальню.

– До, – решает Артур.

– Неужели?

– По правде, они не могли сравниться, – шепчет Артур, когда Имс опрокидывает его на кровать и скидывает ботинки.

– Артур, – говорит Имс, поднимая брови, – это, наверное, самая милая вещь, которую ты говорил мне.

– Да брось, – говорит Артур и тоже улыбается теперь, когда перед ним лицо Имса, а не израненная кожа его торса, – однажды я сказал, что ты мне нравишься.

– И поверь, я лелеял это заработанное потом и кровью признание, – говорит Имс, забираясь на кровать и нависая над Артуром на локтях, – лелеял долгими одинокими ночами….

– Мы можем, – начинает Артур, когда его взгляд цепляется за желто-черные ушибы на правом плече Имса, явно выбитом когда-то совсем недавно, – мы можем не говорить сейчас о Польше? Я хочу знать, просто, думаю, я правда убью тебя, если ты не.. эм.. дашь мне минутку.

– Хорошо, – мягко соглашается Имс. – Я могу придумать нам занятие поинтереснее.

– Думай меньше, – советует Артур. – Лучше начни уже действовать, Имс.

Он мог бы и не уточнять, потому что Имс уже расстёгивает его рубашку. Он стаскивает её, потом футболку, и затем проходится подушечками пальцев по груди Артура, любуясь.

– Боже, – благоговейно говорит он.

И Артур бы обязательно съязвил на этот счет – серьезно, съязвил бы – если бы лежать на кровати под Имсом не было бы так внезапно хорошо. Три месяца он ненавидел эту постель, и после полуторамесячной борьбы с собственным идиотизмом сдался и ушел спать на диван, потому что кровать казалась пустой, холодной и чертовски неправильной. И теперь она снова его, привычно ходящая под их весом, так, как ходила всегда, и на утро она будет пахнуть ими обоими, и простыни будут смяты, и это почти невыносимо прекрасно.

Он тянется к штанам Имса, расстёгивает ширинку и дергает их, пока Имс не смеется и окончательно не сбрасывает их. Его ноги выглядят гораздо лучше, чем грудь; единственное, что смущает Артура – большой рубец на задней стороне бедра.

– А это откуда? – спрашивает Артур, легко касаясь рубца. Имс шипит от боли и тут же старается сделать вид, что это не он.

– Я думал, ты не хочешь говорить о Польше, – говорит он.

– Имс, – продавливает Артур. Имс морщится.

– Дробь из пневматики.

– Боже, – говорит Артур. – Что, блядь, они делали с тобой?

– Ничего, что я не сделал в ответ, – говорит Имс. – Только им было хуже, потому что я делал лучше.

– Надеюсь на это, – бормочет Артур. Имс устраивается на нём, и Артур издаёт невольный вздох. – Блядь, ты слишком худой. Сколько ты…

– Почти тринадцать килограмм, – говорит Имс и тоже вздыхает. – Не смотри на меня так, сладкий, мне кусок в горло не лез.

– Это такая брехня.

– Ты сам не лучше, – говорит Имс и почти смеется, проводя по впалому животу Артура указательным пальцем. – Готов поспорить, ты не ел нормально с тех пор, как я уехал.

– Еда из микроволновки – тоже еда, – бормочет Артур, и Имс смеется уже в голос.

– Ты, – говорит он, целуя Артура в плечо, – ходячая катастрофа.

– Это я катастрофа? – переспрашивает Артур. – Когда последний раз ты смотрел в зеркало?

– Давно, – говорит Имс. – Потому что каждый раз, когда я смотрю, голос, удивительно похожий на твой, заводит песню о том, какой я идиот.

– Рад слышать, что произвел такое сильное впечатление, – говорит Артур. Он слегка толкает Имса, и тот легко скатывается с него, приземляясь на бок. Артур утраивается рядом и смотрит на грудь Имса, не уверенный, с чего начать.

– Артур, – тихо зовет Имс.

– Заткнитесь, мистер Имс, – так же тихо отвечает Артур и накрывает поцелуем самый темный синяк.

Имс шипит, но на этот раз не от боли. Он двигается, и Артур ждёт, что рука вот-вот сожмет его волосы, а ногти чуть болезненно пройдутся по спине. Но вместо этого Имс разводит пальцы и надавливает ладонью между лопаток Артура, водя вверх и вниз, пока Артур проходится губами по груди Имса, изучая каждое цветное пятнышко.

– Боже, на тебе живого места нет, – бормочет он, когда доходит до пореза. Он очерчивает его края языком, чуть выше самого рубца, аккуратно, чтобы не давить слишком сильно.

– Понятно, – говорит Имс и перемещает пальцы, чтобы легко пробарабанить ими по шее Артура у самой линии волос.

– Понятно? – переспрашивает Артур.

– Я забыл свои слова, – тихо признается Имс. – Я просто рад видеть тебя, сладкий, вот и все.

Артур закатывает глаза, но не останавливается, и Имс улыбается ему. Он протягивает руку – видимо, чтобы достать подушку – и хмурится, когда не обнаруживает её.

– Разве на этой кровати не должно быть две подушки? – спрашивает он.

– Эм, – говорит Артур, краснея, – вообще-то, да.

– Но сейчас здесь только одна, – говорит Имс, поднимая брови. – Неужели вторую унесли бандиты?

– Да, – бурчит Артур. – Или, возможно, я сдал её в прачечную. Или…

– Ты спал на диване, – понимает Имс. – Артур…

– Не надо, – обрывает Артур, – не начинай, я просто…ты же знаешь, в гостиной есть столик, и я просто засыпал за работой, я не…не пойми неправи…

– Я люблю тебя, – выдыхает Имс. – Я уже говорил? Говорил, как невероятно хуево было быть запертым в этой чертовой стране без тебя? Потому что всё так и было, очень дерьмово….

– Я вижу, – говорит Артур, его губы прижаты к чему-то, напоминающему синяки от пальцев. Он смог восстановить большую часть того, что произошло, по синякам на теле: Имса били здесь, и здесь, и здесь, затем схватили за пояс и швырнули, а ниже было что-то, предположительное оставленное ботинком с металлическими набойками.

– Я не про это, – говорит Имс. – Точнее и про это тоже – не пойми меня неправильно, я бы прекрасно прожил без этого. Просто наш координатор собственную задницу бы найти не смог, а Билман всё такой же мудак, как я помню, и мы оба знаем, что когда дело касается аэропортов, ты соображаешь намного лучше меня.

– Нескромно признавать, но так и есть, – смеется Артур. – В конце концов, не всех из нас сбивают с курса аляповатые сувенирные магазины.

– Осторожнее со словами или не видать тебе сувенирки, что я тебе привез, – предупреждает Имс. – Особенно той, что из автобусного парка в Мехико.

– Как ты оказался в…

– Долго рассказывать, – вздыхает Имс. – Кстати, ещё ты куда лучше меня запоминаешь грешки за нашими фальшивыми личностями. Мне понадобится новый мобильный.

– Это объясняет, почему ты не звонил, – отвечает Артур. И по правде, его бы вполне устроило лежать вот так, просто касаясь друг друга, напоминая себе, что всё это по-настоящему, если бы не то обстоятельство, что они с Имсом не виделись три месяца, у него уже стоит, и он чувствует, как стояк Имса натягивает боксеры. Артур проводит по члену Имса сквозь ткань, и Имс вздрагивает.

– Ты хотел…

– Да, – отвечает Имс, – господи, Артур, да, иди сюда.

Артур идёт. Имс целует его и тянется ему за спину, чтобы с минуту пошарить в прикроватной тумбочке. Он возвращается обратно с тюбиком смазки, который Артур забирает у него и открывает, пока Имс расстёгивает и снимает штаны.

Когда он раздевается, Артур хватает его за запястье и выдавливает линию смазки на средний палец и трёт, размазывая почти по всей руке. Имс улыбается ему в губы и целует снова, на этот раз чуть сильнее, чуть расчетливее, одновременно подаваясь вперед и проникая указательным пальцем внутрь.

– Вау, – бормочет Имс. – Ты немного тугой, любовь моя.

– Прошло три месяца, конечно я тугой, – рычит Артур.

– А я-то всё представлял, как ты делаешь это сам, – шепчет Имс. – Пару раз очень помогало, когда ситуация накалялась.

– Я делал, – признается Артур. – Однажды в офисе после работы.

– Правда, – хриплым голосом переспрашивает Имс. – А ты не мог рассказать мне об этом, пока я был у чёрта на рогах?

– Это было в ту неделю, когда ты не мог говорить, – отвечает Артур. – Хотя если бы я знал, что тебя пытали, я бы старался связаться сильнее.

– Меня не пытали, – возмущается Имс. – Ну, или всё-таки немножко пытали, с учетом того, что ты трахал себя пальцами у меня в офисе и отказался делиться деталями…

– Извращенец, – шипит Артур, когда Имс добавляет второй палец. – Я.. о, чёрт, Имс, чёрт, так…

– Можешь рассказать мне об этом сейчас, – предлагает Имс. – Раз уже ты явно задолжал мне историю.

– Ты был, – говорит Артур, насаживаясь сильнее на руку Имса, – ты… кое-что случилось на работе, и этот парень, которого… которого ты знал... о боже, это четвертый?

– Продолжай, зайчик, – советует Имс, слегка расставляя пальцы. – Я тут немножко занят. И на кого же из моих давних знакомцев ты имел счастье наткнуться?

– На Джереми, – стонет Артур.

– О , – шутливо изумляется Имс. – Он та ещё штучка, верно? Жаль, что я не застал его, с ним всегда можно поржать.

– Из его уст звучало так, как будто… сука…с ним можно было не только это, – стонет Артур. – Он не затыкался о ваших ебучих славных временах.

– Просто Джереми такой, солнце, – бормочет Имс. – Точно тебе говорю, какое-то время он был альфонсом.

– Бесил меня, – выдыхает Артур, потому что Имс расставляет пальцы чуть шире, а у него кучу времени никого не было. – Не мог перестать думать об этом…

– Подожди, – говорит Имс. – Подожди секундочку. Ты хочешь сказать, что дрочил себе пальцами в моём офисе, потому что ревновал?

– Я бы не…назвал это…ревностью, – увиливает Артур, тяжело дыша. – Скорее… профессиональное…раздражение.

– Боже, Артур, – произносит Имс, внезапно задыхаясь, – надеюсь, ты готов, потому что мне жизненно необходимо трахнуть тебя прямо сейчас.

– Никаких возражений, – выдавливает Артур. – Гандоны в…

– Я знаю, где чёртовы гандоны, сладкий, я здесь живу, – бормочет Имс, вынимая пальцы, и тянется к ящику.

– Да, твою мать, – шипит Артур. Он забирает у Имса гондон, разрывает упаковку и быстро раскатывает презерватив по его члену. Имс двигается, нависая над Артуром, и Артур вскидывает бедра, позволяя ему войти в себя.

– О, – выдыхает Имс, – Артур, твою, блядь, мать, так хорошо…

– Чёрт, я думал… думал, что сорвусь, этот уёбок шатался по складу, расспрашивая о тебе, а я не видел тебя несколько месяцев …

– Боже, – говорит Имс. Он подается назад и снова вперед, дразня Артура, едва задевая простату. Тогда Артур сам тянется навстречу, обхватывая ладонью свой член, слегка подрачивая, пока Имс не отбивает его руку. – Просто… просто продолжай говорить, дай я…

– Я просто хотел, – говорит Артур, когда Имс берет его член в руку и начинает дрочить, – просто хотел…и не мог… я, блядь, не мог, а этот мелкий говнюк даже говорил, как ты, а я не мог поговорить с тобой и, и твоё офисное кресло…

– Боже, Артур, – стонет Имс. – Я…

– Я скучал по тебе, – слегка отчаянно произносит Артур. – Я скучал, понятно, и я…боже, я и забыл, как с тобой круто, так невъебенно круто.

Имс не отвечает, просто наклоняется, чтобы поцеловать Артура в ключицу, пройтись влажным поцелуем по шее. Он всё ещё двигается медленно, и Артур не уверен влияние ли это момента или всё от того, что Имс измотан, или от всего вместе, но это не важно. Артуру, по большому счету, даже всё равно кончит ли он, потому что ощущение руки Имса на члене, Имса, движущегося в нём, это самое крышесносное, что Артур чувствовал в своей жизни.

Рука Имса начинает подрагивать под его собственным весом, отчего Артуру хочется убить кого-нибудь. Он издает горловой рык, но его руки не теряют нежности, когда он тянет Имса на себя. Несмотря на это, Имс всё равно тяжело выдыхает.

– Когда мы закончим трахаться, – выплевывает Артур, – я убью тебя.

– За то…за то что не сказал тебе? – спрашивает Имс. – Сладкий, мне правда жаль…

– Нет, придурок, – огрызается Артур, смягчая резкость тона прикосновением ладони к щеке и тем, как вздергивает бедра, находя лучший угол. – Не за…не за это. За то, что пострадал.

– Довольно контрпродуктивно, – бормочет Имс, и Артур сжимается вокруг его члена, по большей части ради того, чтобы проверить вызовет ли это привычный стон и алый румянец. Ответ – да.

– Зато мне очень полегчает, – возражает Артур. В конце он срывается на стон, потому что Имс предательски отвечает ему одним из своих трюков и прижимает подушечку пальца к расщелине на головке члена.

Имс с придыханием смеется Артуру в шею.

– Тише, любовь моя, я пытаюсь…боже, я вообще-то тут пытаюсь сосредоточиться…

Артур издает мягкий звук, который призван выражать раздражение, но вместо этого выходит тихим и любящим. Имс плавно толкается в него, продолжая дрочить его член, пока руки Артура обводят его спину.

Имс не перестает смотреть на него и снова поднимается на локте, чтобы лучше видеть его, его взгляд острый и любящий одновременно. И Артур не может перестать трогать его, не может устоять, чтобы не вжаться в него чем только можно, потому что Имс слишком худой и выглядит откровенно дерьмово, но он здесь, он реально, блядь, здесь.

Имс кончает первым, роняет голову на грудь Артура и трясется в оргазме с именем Артура на губах. Потом он скользит вниз и, как будто кайфуя сам с себя, отсасывает Артуру, медленно и легко, пока тот не кончит. Артур кончает, выгибаясь на простынях, и Имс издает тихий довольный звук и сглатывает, не выпуская член Артура изо рта, пока Артур не кончает досуха.

– Имс, – выдыхает Артур.

– Да, я здесь, – бурчит Имс, поднимаясь обратно к изголовью кровати. Без слов он утыкается носом в шею Артура и осторожно растягивается рядом, и это так… Словом, если бы Имс не лег так сам, Артур бы заставил его лечь, и он чувствует облегчение, зная, что Имс тоже хочет этого.

– Ты, наверное, совсем с ног валишься, – говорит Артур, проводя пальцами по синякам на плечах Имса. Имс едва заметно вздрагивает.

– Ты даже не представляешь, – отвечает он, широко зевая в подтверждение своих слов. – Ты знаешь, как у меня с чужими постелями. Не спал нормально с самого отъезда.

– Я имел в виду твой дорожный кошмар, – говорит Артур, – но да, и это тоже.

– Немного вздремнул в самолёте, – слабо отвечает Имс. Его дыхание постепенно выравнивается, и Артур запускает пальцы в его волосы, перебирая их. – Вот ведь, у меня болит везде .

– Я знал, что что-то не так, – очень тихо признаётся Артур. – С тобой, я имею в виду. В Польше. Я бы пришел, если бы знал, что именно, я бы сровнял там всё с землей, но я чувствовал…чувствовал и не…

– Ой, блин, даже не смей, – выдыхает Имс. – Я из кожи вон лез, чтобы ты не узнал, потому что не хотел, чтобы ты приходил. Ты не можешь винить себя за это, Артур, это просто смешно.

– Ты…

– Выгляжу ужасно, да, – бормочет Имс. – Но это заживет, сладкий, так уж мы, люди, устроены. Это не твоя вина.

– Я не хочу, чтобы ты больше брал дела без меня, – шепчет Артур и замирает. Он не может поверить, что сказал это, отчасти потому что не осознавал, насколько это правда, пока слова не вылетели из его рта, но еще и потому что это совершенно несправедливая просьба, слишком эгоистичная и наглая и…

– Поверь мне, я и не собирался, – с легким смехом отвечает Имс. – Я уже забыл, каково это работать с говёным координатором, но это не тот опыт, который я хочу повторять. В конце концов, мы точно не нуждаемся в деньгах.

– Совершенно точно не нуждаемся, – выдыхает Артур. Он даже не уверен, что Имс знает, насколько не нуждаются – у Артура давно вошло в привычку использовать полученные на работе сведения для небольшого инсайдерского трейдинга. – Но, слушай, я не должен был просить об этом…

– Заткнись, – незло отвечает Имс сонливым певучим голосом. – Я бы всё равно не стал бы работать ни с одним другим координатором, независимо от того, попросил бы ты меня об этом или нет. Это не безопасно… Я настолько привык к тебе, что мне и в голову не пришло, что он может так меня подставить.

– Должен сказать, только конченный идиот мог пропустить физическое присутствие оппонента, – стонет Артур. Имс смеется.

– Они все идиоты по сравнению с тобой.

– Это потому что я лучший, – напоминает ему Артур. Это не его эго, просто... это правда.

– К этому я и веду, – говорит Имс, слегка сдвигаясь. – Нет причин ложиться грудью, работая не пойми с кем, когда у меня на подхвате всегда есть готовый прийти на любой мой чих ты, так?

– Я против того, чтобы ты ссылался на меня как на «похватчика, приходящего на любой твой чих», – говорит Артур, но улыбается. Краем глаза он замечает часы и улыбка становится чуть шире. – Эй, с Днем Рождения.

– Уже? – бормочет Имс. – Я думал до него еще куча времени.

– Это всё джет-лаг.

– Я забыл спросить, что такого сделал тебе мой подарок, что ты так серчаешь, – продолжает он. – Честно, сладкий, все эти провода…

– Эта штука – демон из ада, – мрачно сообщает Артур. – Я умываю руки. Если хочешь, можешь установить её сам.

– Ммм, окей, – зевает Имс. – Все равно спасибо, уверен, всё будет чудесно, когда она перестанет корчиться в предсмертных муках. Завтра?

– Да, – соглашается Артур. – Однозначно завтра. Спи, Имс, я устаю просто глядя на тебя.

Имс не отвечает, только закидывает руку Артуру на талию и довольно вздыхает. Артур не прекращал пропускать пальцы сквозь волосы Имса и не видит смысла прекращать сейчас, поэтому он продолжает до тех пор, пока дыхание Имса не становится глубоким и размеренным, и он не начинает храпеть, как чертовы меха в кузнице.

Артур закрывает глаза и слушает этот звук, пока сам не проваливается в сон.

--

Обстоятельства складываются так (точнее, потребность находиться рядом после долгой разлуки диктует так), что проходит почти две недели с возвращения Имса, прежде чем он решает проветрить Лотус. Он воркует над ней в гараже, бормоча что-то о том, как скучал по её плавному бегу и ощущению её хода под ним.

– У меня есть поводы для ревности? – спрашивает Артур, улыбаясь уголком рта. Попутно он открывает свою Ауди и закидывает кейс на пассажирское сидение.

– Это она должна ревновать, – поправляет Имс. – Мы с ней вместе дольше, чем с тобой.

– Ты представить не можешь, как это ранит меня, – закатывает глаза Артур. Имс только с усмешкой подходит к нему, прижимает к машине и звонко целует.

– Все нормально, сладкий, – говорит он. – Меня на всех хватит.

– Ещё слишком рано для этих нелепостей, – отвечает Артур, но смеется. Имс всё ещё слишком худой – так будет ещё какое-то время, Артур почти смирился – но его синяки начали желтеть и таять, а порезы затягивались. И Артуру всё меньше кажется, что Имса может добить один неосторожный взгляд.

– У тебя сегодня встреча, да? – спрашивает Имс, отпуская его.

– Да, – вздыхает Артур. – Ужин с Коббом и новым клиентом, должно быть ужасно захватывающе. У тебя?

– Я всё ещё пытаюсь разузнать о брате Арингтона, – вздыхает он. – К этому ублюдку невозможно подобраться, но он единственная имитация, которая сработает. А потом думаю заехать за продуктами, хотя бы потому, что состояние нашего холодильника весьма плачевно.

– Возьми «Сини Минис», – твердо приказывает Артур. – И пиво, если надумаешь.

– Твое новое пристрастие к сладким хлопьям слегка пугает, – говорит Имс. Артур расплывается в улыбке.

– Что ж, выбор был между хлопьями и тем, чтобы готовить завтрак самому, так что…

– Твое новое пристрастие к сладким хлопьям кажется мне очень мудрым, – быстро исправляется Имс. – Очень-очень мудрым. Пожалуйста, забудь, что я сказал до этого, я не владел всеми фактами.

– Ублюдок, – легко отзывается Артур. – Увидимся вечером?

– Ммм, ага, – соглашается Имс и втягивает в Артура в еще один поцелуй, прежде чем они расходятся по машинам.

Артуру есть чем заняться. Он провел последние две недели между складом и домом, и не без причины, но некоторые дела требуют более личного подхода. Он носится по всему ЛА, дергает свои контакты, выискивает новые источники информации и проверяет три потенциально возможных места похищения новой цели. Кроме того, он успевает покопаться в прошлом кинорежиссёра, который каким-то образом выследил Кобба и назначит сегодняшнюю встречу. По опыту Артура, подготовка всегда окупается.

Они встречаются в небольшом элитном ресторане суши в Голливуде. Артур делает заказ на безупречном японском, что заставляет их потенциального клиента удивленно вскинуть брови. Клиент обрисовывает им задачу – он пытается понять, не собирается ли его новый бизнес-партнер по документальной картине вычеркнуть его из сделки – и они уже соглашаются работать с ним, когда телефон Артура начинает вибрировать.

В жизни Артура было время, когда ему и голову не пришло бы ответить на звонок. Сейчас ему и в голову не приходит не ответить.

– Да, – поднимает трубку он, беззвучно извиняясь перед Коббом и клиентом, – я на встрече, что…

– Чертово блядскоебучее дерьмо, – рявкает Имс. Его голос доносится как будто издалека, как если бы он отложил телефон, пока ждал ответа.

– Что?

– Артур? – голос Имса приближается. – О, слава богам. Слушай, прости, я знаю, что ты на встрече…

– Что случилось? – спрашивает Артур. Имс вздыхает и снова ругается.

– Чертов Лотус, – рычит он. – Ты ездил на ней хоть раз с тех пор, как я уехал?

– Нет, – отвечает Артур, потому что это правда. Он любит эту машину, её ход просто мечта, но это машина Имса. В том, чтобы брать её было что-то…неправильное.

– Ну, – говорит Имс, раздраженный в край, – видимо, трехмесячное сидение в гараже пришлось ей не по душе, потому что чертова машина не заводится, и у меня был охрененно дерьмовый день и мне жаль прерывать встречу, но на моем дурацком телефоне не пашет интернет, Беатрис отказывается помогать, Ариадна с Юсуфом не берут трубку, на долбанном бордюре рядом со мной лежат продукты на три сотни баксов и я без понятия, как вызвать долбанный эвакуатор.

– А, – произносит Артур. Он жестом подзывает официанта и одними губами шепчет «коробку», на всякий случай, показывая руками.

– Так что, если ты можешь просто… сделать что ты там обычно делаешь, и послать сюда кого-нибудь, то пошли. Не важно кого. Скорее всего, её просто нужно прикурить, но все чертовы кабели у тебя, а все провода, который я мог вытянуть сам, я уже вытянул. Я весь в моторном масле и…

– Где ты? – прерывает Артур, официант как раз возвращается с коробкой. Артур зажимает телефон плечом и начинает упаковывать ужин.

– У Бристоля на Фэир Оакс, – отвечает Имс. – И ещё раз, сладкий, прости, но я выкурил уже семь долбанных сигарет, и теперь они кончились, а магазин уже закрыт и мне надо…

– Скоро буду, – говорит Артур, слегка улыбаясь. Ему интересно испытывает ли Имс то же самое на его месте… эту смесь сочувствия и веселого удивления. – Успокойся, ладно? Не должно занять дольше 20 минут.

– Спасибо, – пылко выдает Имс.

– Всегда пожалуйста, – отвечает Артур. – Пока.

Запоздало вспоминая, что он, вообще-то, в середине долбанной рабочей встречи, он поднимает взгляд от коробки. Кобб прячет улыбку за рукой, а клиент даже не пытается скрываться, забывает о еде и открыто улыбается ему.

– Проблемы дома? – спрашивает он.

– Да, – говорит Артур, – простите, да, мой, э…, – он делает паузу, вспоминая Лондон и Остер Бей и три одиноких месяца, и продолжает, – у моего партнера сломалась машина. Мне нужно идти. Мне действительно жаль…

– Никаких проблем, – тепло говорит клиент. – На самом деле, даже хорошо увидеть вашу человечную сторону, ребята. Если я был готов нанять вас раньше, то сейчас у меня нет сомнений.

– Я закончу здесь, – добавляет Кобб. – Если заглох Лотус, у него должно быть почти истерика.

– В целом, суть ты уловил, – говорит Артур, слегка улыбаясь. – Спасибо, Дом.

– Не за что, – говорит Кобб. Артур думает, что, случись всё это несколько месяцев назад, Кобб бы вполне мог бы начать выделываться, но возвращение Имса немножко изменило их всех. Когда Ариадна впервые увидела его, она, казалось, вот-вот расплачется.

Артур берет коробку, бросает на стол купюр достаточно, чтобы оплатить весь ужин, отмахивается от протестов и идёт к машине. По пути он останавливается купить сигарет, потому что знает, что Имсу захочется курить, и даже так весь путь напрямик через город занимает у него 22 минуты.

Имс стоит, прислонившись к Лотусу, и перекатывает на костяшках пальцев покерную фишку. На нем джинсы и майка – ужасное утреннее пейсли куда-то подевалось – и да, он весь угваздан машинным маслом. С несошедшими до конца синяками и порезом на щеке он выглядит, как автомеханик из паршивеньких фильмов категории Б.

От Артура не ускользает ирония ситуации. Улыбка не сходит с его губ, когда он оставляет пиджак и вылезает из машины.

– Артур, – Имс поднимает брови. – Ты что тут делаешь? Не то чтобы я не рад видеть тебя, но я думал, ты просто пришлешь эвакуатор.

– Неправильно думал, – отвечает Артур, пожимая плечами. – Если проблема не решится обычным толчком, позвоню в Трипл А.

– Трипл…сладкий, у нас что, есть страховка?

– Конечно, – говорит Артур, сдерживая смех, когда Имс неверяще смотрит на него. – У тебя и медицинская страховка есть. Сюрприз.

– Это информация очень пригодилась бы до того, как моя блядская машина сломалась, – бормочет Имс, очевидно всё ещё цепляясь за свою обиду. Артур закатывает глаза.

– Я привез тебе суши, – говорит он, доставая соединительные кабели с заднего сидения. – Больше ешь, меньше ной. Я разберусь с машиной.

Кажется, с минуту Имс раздумывает, не продолжить ли ему спор просто ради спора. Зачем он вздыхает и посылает Артуру короткую полуулыбку. Он выуживает коробку с суши с пассажирского сидения и садится на багажник артуровой машины, издавая довольные звуки человека, дорвавшегося до еды. Артур поднимает крышки обоих капотов и соединяет аккумуляторы. Он заводит Ауди, дает ей поработать минутку, прежде чем скользнуть на пассажирское сидение Лотуса и повернуть ключ.

Машина под его руками оживает, и он улыбается.

– Предательница, – бормочет Имс, пока Артур вылезает из машины и возвращается к нему.

– Может быть, она просто устала смотреть на твои измены, – ухмыляется Артур, намекая на утренний разговор. На лице Имса не мелькает и тени улыбки, и Артур тоже спадает с лица.

– Не расскажешь, что случилось?

– Это глупо, – тут же отвечает Имс. – Ужасно глупо.

Артур выуживает пачку сигарет, купленных по дороге, и протягивает ему.

– Что ж, машине все равно нужно дать прогреться несколько минут. Вперед.

– У меня был очень долгий день, – вздыхает Имс. – Я почти не продвинулся в деле Арингтона, что чертовски удручает, потому что у меня не так много времени прежде, чем он начнет замечать меня, но у него нет ни грамма блядской индивидуальности, он едва разговаривает , и как, ради всего святого, я должен строить на этом имитацию?

– Хммм, – мычит Артур. Он облокачивается на машину рядом с Имсом. Имс прерывается, чтобы закурить. – Я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Всё равно у нас в запасе еще несколько недель.

– Я знаю, просто, – Имс проводит рукой по лицу. – Когда он пошел домой, я свалил, чтобы поужинать с Ари. Ей хотелось вареников, так что мы пошли в польскую кафешку рядом с её домом, и там выяснилось, что я больше не могу есть их, даже местную паршивую пародию. И это ещёприятная часть. Потому что потом Ари почувствовала себя виноватой, что ещё хуже, а запах вареников, он... напомнил мне. И избавиться от него не выходит. Я сходил в душ, но всё равно его слышу. И чертова рубашка сидит на мне неправильно, и продавцы в магазине больше не узнают меня, и я не могу понять, это от того, что меня так долго не было, или потому что я реально настолько изменился, и я ненавижу это, Артур. Ненавижу, блядь.

– Ну и что из этого глупо? – тихо спрашивает Артур. Он замечает, что придвинулся ближе и теперь стоит между ног Имса, сжимая одной рукой край его майки. Вторая его ладонь лежит у Имса на щеке. Артур не помнит, как подошел, но вес тотема в кармане не изменился, так что ничто не мешает ему провести большим пальцем по щеке Имса, раз уж он рядом.

Имс не встречается с ним взглядом.

– Всё это, – бормочет он. – Я… я знаю, что глупо позволять всей этой чуши задеть меня, и я правда счастлив вернуться… я не хочу, чтобы ты подумал, что это не так…

– Я так не думаю, – говорит Артур. – Ты даже близко такого не говорил, придурок. Не думай обо мне совсем уж плохо.

Имс закрывает глаза и слегка трется щекой о ладонь Артура, позволяя сигарете выскользнуть из пальцев.

– Я просто ненавижу это чувство, – признает он. – Как будто бы все жалеют меня.

В ответ Артур целует его, и у него и в мыслях нет сдерживаться. Он просто притягивает Имса к себе и выдыхает в поцелуй всё то, о чём понятия не имеет, как сказать. По большей части это сводится к « Я всё ещё до чертиков рад, что ты жив», но Артур не уверен в уместности этих слов. Честно говоря, он никогда на сто процентов не уверен в том, что правильно, но он делает всё, что в его силах, и последнее время замечает, что выходит вполне неплохо.

Имс отвечает не сразу, но Артур упорствует, и, в конце концов, Имс выдыхает в поцелуй и кладет руки Артуру на плечи. Он прихватывает его нижнюю губу зубами и слегка царапает, закидывает ногу на Артура и притягивает его ближе.

– Я узнаю тебя, – говорит Артур. Он отстраняется достаточно, чтобы говорить, но не настолько, чтобы его губы не могли в секунду снова найти губы Имса. Имс пользуется этим и снова целует его, медленно и мягко, тяжело дыша через нос. – И твоя жизнь должна быть куда тяжелее, чтобы заставить меня жалеть тебя, тупой ты придурок.

И в этот раз Имс действительно улыбается своей настоящей улыбкой, от которой из уголков его глаз разбегаются морщинки. Он почти наверняка измазал Артуру маслом всю рубашку, но поскольку эта рубашка никогда ему особо не нравилась, Артур не видит проблемы.

– Я честно не хотел отрывать тебя от встречи, – говорит Имс. – Ты без проблем мог остаться.

– Кобб справится, – Артур пожимает плечами, – я не был особо нужен. К тому же, я слышал, что у кого-то тут был дерьмовый день.

– Да ладно, – бормочет Имс. На секунду он утыкается носом Артуру в шею и делает глубокий вдох. Тут до Артура и доходит, что, вдыхая его запах, Имс старается прогнать постылые воспоминания, от которых никаких не может отделаться, и от одной этой мысли пальцы Артура на майке Имса с силой сжимаются.

– Поехали домой, – говорит он. – Бери мою машину, я сразу за тобой на твоей.

– Я вполне в состоянии вести свою машину, – говорит Имс, не двигаясь ни на дюйм.

– Но она явно злится на тебя, – убеждает Артур. Он не добавляет, что, скорее всего, именно к машине прилип тот самый ненавистный Имсу запах, потому что уверен, что Имс и так уже сложил два и два. Но это не жалость, далеко нет. Просто Имсу совсем не обязательно лишний раз мучиться, и Артур убьет Ариадну за то, что та не подумала об этом. – К тому же, я вожу её лучше тебя.

– Ладно, – соглашается Имс после короткой паузы, которая выдает насколько на самом деле ему не по себе. – Всё равно уже сто лет не водил ауди.

– Постарайся не уделать маслом обивку, – говорит Артур, закатывая глаза.

– Похоже, весь удар приняла твоя рубашка, – отвечает Имс, отстраняясь и разглядывая его. – Извини уж.

Артур снова пожимает плечами и подставляет Имсу свое плечо, чтобы тот спрыгнул с багажника. Они отцепляют кабели, и Артур первым выруливает с парковки, потому что лучше уж Имс будет ехать за ним и заметит, если аккумулятор вдруг откажет на полпути. Однако им везет, и когда по приезде Имс ещё раз идет в душ, Артур прижимается к нему сзади.

продолжение в комментариях...

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

С Наступающим!

25.12.2017 в 18:03

Пишет  vichenta:

Название: Comfort and Joy
Переводчик:  vichenta
Оригинал: delires - Comfort and Joy
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/188876
Размер: 8823 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Жанр: романс, рождественская история
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Главное в Рождестве - найти место, которое назовёшь домом.
Предупреждения: нет
Примечания переводчика:
1. Selfridges – торговый центр на Оксфорд-стрит;
2. красный мак - символ памяти жертв Первой мировой войны, а впоследствии — жертв всех военных и гражданских вооружённых конфликтов, начиная с 1914 года; в Англии искусственные красные маки продают на улицах, а собранные от продаж деньги уходят в фонды помощи ветеранам.

19 декабря 2010 года

Имс уже давно понял, что всё в мире можно разделить на две категории: то, что нравится Артуру, и то, что не нравится.

Серый цвет, шёлковые галстуки, хорошие стейки и сухие вина однозначно относятся к первой категории. А вот крикет, Гиннес и аляповато выкрашенные футболки почти со стопроцентной вероятностью попадают во вторую. Совсем не сложно, если понимаешь логику.

Имс логику понимает. Артура едва ли можно назвать непоследовательным, поэтому при должном знании – поделить в соответствии с его вкусами мир не составит труда. Имс считает, что справился бы с этой задачей играючи.

Тем не менее, ему ещё никогда не было так сложно выбрать кому-то подарок.

Стоя посреди Selfridges* – где-то между ресторанным двориком и стендом с открытками – Имс чувствует, как начинает задыхаться под ярким светом толстых гирлянд. Со всех сторон на него давят толпы лондонцев в дутых куртках, а на фоне по сотому кругу завывают одни и те же рождественские песни. Имс готов поклясться, что слышал перепевку Santa Baby от Кайли Миноуг уже как минимум раза три. Его голова гудит так, что в глазах начинает темнеть.

Это тупик. Он дважды обошел секцию мужской одежды; повертел в руках все ежедневники от Smythson в магазине, и перебрал всё, начиная с дорогущей еды, парфюмерии и чемоданов, и заканчивая нижним бельём – потому что да, он настолько отчаялся.

В этом году правильный подарок для Артура не находился. Никак.

*

Первым его подарком Артуру на Рождество была рюмка с очертаниями города и надписью "Гонгонг" под картинкой.

Тогда всё только начиналось, не было ещё ни Мол, ни внедрения, а в голове у Имса гулял ветер. Ему только-только исполнилось двадцать шесть, Артур был и того моложе, и всё произошло в Гонконге, где они – взвинченные, безбашенные и непобедимые – только что с успехом провернули очередное дело.

Решающим фактором стало то, что оба были в говно.

В надежде урвать гигантскую пачку дьюти-фришных сигарет Имс ввалился в светящийся неоном магазин, затаскивая за собой Артура. Там на вращающейся стойке Имс и нашел те сувенирные рюмки с нелепой опечаткой, которая вызвала у него неприлично бурный восторг. Хозяин магазина выглядел оскорбленным и напуганным до смерти. Хотя, может быть, ему просто было противно смотреть, как два нажравшихся, точно подростки, мужика, пихаются и лапают весь его товар своими потными ручонками.

Артур, который в то время ещё не был таким занудой, тяжело опирался на Имса и пялился поверх его плеча на рюмку, пока сам Имс, смеясь до слез, тряс этой рюмкой у его лица.

– Я куплю тебе её. Будет тебе подарочек…персональный! – заявил Имс, стараясь отодвинуть Артура подальше, чтобы вытащить бумажник из кармана куртки.

– Что? – возразил Артур, и тут же добавил: – Хотя ладно. Давай. Но тогда я тоже куплю тебе...это.

Он обернулся и схватил с подвернувшейся стойки пластиковую зажигалку с надписью "Я ♥ Гонгонг".

Имс покатился со смеху, так сильно, что согнулся пополам.

– О да, детка, десять из десяти! Эта штука просто создана для меня, а ты подарил мне её, и теперь я буду любить тебя до конца своих дней, – проговорил он, уперев руки в колени.

Артур наигранно вздохнул и оттолкнулся от полок, которые милостиво держали его.

– Раз так, детка, тогда вперёд!

Он впечатал зажигалку в прилавок и едва не снес полку со жвачками.

– Назвался груздем..., – сказал он, с вызовом глядя на Имса.

Имс, не долго думая, обнял Артура рукой за талию, притянул ближе и накрыл его губы своими.

Они оторвались друг от друга под злобный ор продавца.

– Эй! Нет! Нет! – кричал мужчина, отчаянно хмурясь и грозя им пальцем.

Имс уже хотел послать его нахуй, но Артур – поплывший, шатающийся и нереально красивый в тяжелом, гудящем свете магазина – склонился к мужчине, роняя согнутую в локте руку на прилавок.

– Не куксись, – мурлыкнул он продавцу, не обращая внимания на то, как зло раздувались у того ноздри; а после вырвал из руки Имса банкноты – больше, чем стоили обе их побрякушки – и небрежно швырнул на прилавок.

Имс рассмеялся. Он переплел их пальцы и потянул Артура обратно на улицу, где тот с силой вложил зажигалку ему в ладонь.

– С Рождеством, Имс, – сказал Артур, с огоньком в одном глазу, и Имс был очарован, как, кажется, никогда в жизни.

– С Рождеством, – ответил он и приподнял рюмку на кончиках пальцев, торжественно вручая её Артуру, как будто это было нечто большее, чем просто безделка с опечаткой в названии города. Фыркнув от смеха, Артур взял рюмку и сунул её в карман.

– Как будто это наше Рождество, – сказал он.

– Именно, – согласился Имс, пошатываясь на пьяных ногах.

Через улицу сиял зелеными трилистниками "Ирландский паб". Имс медленно перевёл взгляд в его сторону.

– В паб? – спросил он.

Артур посмотрел на бар и кивнул.

– Душой я уже там, – сказал он. – Пора догонять.

Потом всё завертелось, и в следующий момент Имс с Артуром оказались в тесной караоке-комнате с двумя немецкими стюардессами и группой китайских студентов, которых они подобрали где-то по дороге. Имс стоял на скамейке, поставив одну ногу на стол, и во весь голос орал Тома Джонса. Артур пытался петь The Cure, но так и не допел из-за Имса, который не переставал корчить ему рожи всю песню.

Они облапали друг друга в коридоре, в который, как сквозь вату, доносилась музыка, а потом вернулись к Артуру в номер и даже попытались заняться сексом – но для этого оба они были слишком пьяны. Имс уснул лицом в подушку, в полу-расстегнутой рубашке и вынутым из трусов членом.

Следующее утро встретило их необходимостью улетать и ужасным похмельем. Их тошнило, так что они поделили обезболивающее, пожали друг другу руки в аэропорту и договорились больше никогда не вспоминать об этом рождественском гонконгском кошмаре.

Та зажигалка валялась у Имса до сих пор.

*

14 декабря 2010 года

Конечно, рассчитывать на то, что он купит что-то на Оксфорд-стрит за неделю до Рождества, в высшей степени глупо. По приезде в Лондон у него просто не будет времени подобрать подходящий подарок – Имс прекрасно это понимает. Но он не нашел ничего в Марракеше, и во Франции ему тоже не везёт. Он протащил Ариадну уже через пол Парижа, спрашивая её мнения обо всём подряд, но в итоге сам же сказал на всё «нет».

– Это не его вещь, Ариадна, понимаешь? Это не подарок для Артура, это какое-то второсортное барахло.

Должно быть, тут он скатывается в истерику, потому что Ариадна отчаянно смотрит на него и говорит: – О чем ты вообще? Ты что тоже двинулся? Не тянет повызывать поезда? Потому что если тянет, то лучше я положу конец нашей прекрасной дружбе прямо сейчас.

Её слова возвращают Имса на землю. Он замирает, а затем стонет, проводя ладонью по лицу.

Ариадна тяжело вздыхает и возвращает сложенный кашемировый свитер обратно на полку.

– Имс, – говорит она, – Артуру всё равно, что ты ему подаришь. Артуру будет всё равно, даже если ты не подаришь ему вообще ничего. Никто не слышал от него ни слова уже три месяца.

– Не может быть, чтобы так долго.

– Я ничего не слышала от Артура. А ты?

Имс качает головой.

– Нет, – врёт он.

– Вот именно. Так что, скорее всего, Артуру плевать. Просто купи ему галстук и успокойся.

– Ты не понимаешь, – отвечает Имс.

– Нет, не понимаю.

Ариадна вопросительно смотрит на него, и под этим взглядом Имс невольно чувствует себя по-детски глупым и невероятно старым одновременно. Так же он чувствует себя под взглядами Артура.

– Мы с Артуром просто... у нас традиция.

Имс в отчаянии.

*

Традиция становится традицией только после второго раза, потому что трудно увидеть закономерность в чём-то, что случалось меньше двух раз.

Ирония была в том, что Имс провел своё второе Рождество с Артуром только потому, что очень торопился провести Рождество с кое-кем другим, и в итоге выпрыгнувший под колеса олень стал для него полнейшей неожиданностью. Он не успел вырулить из ледяного заноса, и они улетели с дороги прямо в ближайшее дерево. До аэропорта было ещё далеко; до домика – уже не близко.

Основной удар приняла на себя задняя часть машины, и всё бы было ничего, если бы одно из колес не держалось на честном слове. И хотя тачка не грозила вот-вот взорваться, уехать куда-то в ближайшее время им точно не светило.

– В общем, там по нулям, - мрачно изрёк Имс, забираясь обратно в салон и захлопывая за собой дверь.

– Без вариантов?

– Вообще.

– Хочешь, я посмотрю?

– Если ты не умеешь этим своим снисходительным взглядом сваривать металл, то это тупик, Артур. Я знаю, как выглядит безнадега.

Артур примирительно поднял руки.

– Эй, это не у меня отношения на волоске висят, – и Имс различил в его голосе хорошо скрытое ехидство.

Задним числом Имс понимал, что вообще не должен был соглашаться. Но в отличие от многих других его пассий, Сара действительно ему нравилась: она была тихой, спокойной и, казалось, заслуживала того, чтобы ради неё постарались. Поэтому когда перед его отъездом в Россию Сара сказала, что, не задумываясь, уйдет к парню с работы, если Имс не вернётся к Рождеству, Имс согласился. В тот момент возвращение на праздники в Лондон казалось ему вполне реальной и выполнимой задачей. Тогда Имс серьёзно переоценил свои силы.

Артур – как намекал его тон – был умнее и ни за что не ввязался бы в такую дурацкую, идиотически-романтическую авантюру.

Сети не было, и идти в метель было некуда, так что следующий час они провели, кутаясь в свои куртки и планомерно осушая подарочную бутылку водки, которую Имс хотел привезти с собой Лондон.

– Это трагедия, – сказал Артур. – Я умру здесь, в канун Рождества, – он прищурился, глядя на Имса, – с тобой.

Имс слегка поерзал на сидении, стараясь прижать руки как можно ближе к телу.

– Ну, ты же знаешь, какой самый верный способ сохранить тепло, да? – спросил он, натягивая свою похабную ухмылочку.

– Нет, – потряс головой Артур. – Мы не станем этого делать.

– Почему нет?

– Во-первых, потому что сохранение тепла так не работает, и я знаю, что ты это знаешь. А во-вторых потому, что я не хочу, чтобы каждое Рождество в моей жизни сводилось к пьяному сексу, – ответил Артур, поднося полупустую бутылку водки ко рту, – потому что это не круто.

Имс понаблюдал за тем, как Артур пьет, и протянул руку в перчатке, чтобы забрать бутылку.

– Ебаный же в рот! – воскликнул он. – Каждое Рождество в жизни? Что же это у тебя за детство такое было?

– Понятно же, что речь не о детстве шла, – Артур пихнул бутылку в руку Имса. – Вот же чёрт. Почему каждый раз из-за тебя я говорю всякую нелепую херню?

Имс расплылся в улыбке.

– Я же тебя не заставляю. Ты сам говоришь.

– Нет, я...

– Потому что ты смешной.

– Слушай сюда, – сказал Артур, перегнулся через коробку передач и тыкнул пальцем ровнехонько Имсу между глаз.

– Что?

– Слушай сюда – лучше бы тебе сейчас молиться, чтобы у меня не оказалось проебанного детства, потому что иначе...

– Иначе?

– Иначе ты только что совершенно бестактно высмеял его.

– Прости, любовь моя. У тебя было тяжёлое детство?

– Нет.

– Хорошо. Значит, эти твои странные секс-проблемы родом откуда-то ещё?

– Откуда они еще могут быть, если не от тебя.

– Похоже, моя миссия на земле выполнена.

Артур уткнулся лицом в ладони.

– Господи, – простонал он, – я в говно.

Имс посмотрел в окно поверх налипшей на стекло полоски снега. Снегопад поутих, и снежинки стали меньше.

– Наверное, не стоило пить, когда есть риск заработать пневмонию, да? – задумчиво сказал он.

Артур слегка развел пальцы, чтобы смотреть сквозь них.

– Да, не стоило.

– И я не должен был пытаться везти нас в аэропорт.

– Определенно не должен был.

Имс повозился с ручкой и распахнул дверь. Та поддалась не сразу; пришлось толкать её плечом. Артур внезапно подобрался и с тревогой посмотрел на Имса.

– Какого дьявола ты творишь? Не впускай холод.

– Метель слегка унялась. Пойду пройдусь, попытаюсь понять, где мы.

Артур нахмурился.

– Хорошо, пойдем, – сказал он.

Имс замер. Его затуманенному алкоголем мозгу отчего-то казалось очень важным, чтобы Артур оставался в безопасности машины. И прежде, чем он успел обдумать эту мысль, слова уже полились из него:

– Нет, ты лучше останься тут. Иначе кто пойдет за мной, если я потеряюсь? К тому же, мне нужно как-то искать дорогу назад – останься, чтобы я мог вернуться к тебе. И в машине, наверняка, обязательно должен кто-то быть, чтобы охранять место, а то, как же ещё мы его сбережем? – на полном серьезе сказал он.

Артур нахмурился сильнее.

– Что ты имеешь в виду? – медленно проговорил он.

Имс нахмурился в ответ, слегка снисходительно, как будто всё, что он только что сказал, и правда имело смысл, и теперь он терпеливо ждёт, когда же до непонятливого Артура дойдет логика его слов. Только волшебной силой русской водки можно было объяснить, почему Артур не разнёс его речь в пух и прах, а только выглядел слегка озадаченным тем, что его гениальный мозг не может что-то понять.

Пока Артур соображал, Имс захлопнул дверь.

Так и получилось, что он оказался один, в темноте, почти по колено в снегу, изо всех сил стараясь найти занесенное полотно дороги. Выходить из машины с самого начала было плохой идеей, а теперь, когда ледяной воздух прочистил ему голову, и вовсе казалась самоубийством.

Имс уже готов был повернуть назад – он бы и повернул – если бы не заметил вдалеке что-то очень похожее на огни, и не почувствовал острую необходимость дотащиться до них, чтобы проверить не галлюцинации ли это.

Это была не галлюцинация.

Когда он, наконец, добрался до машины, Артур был либо мертв, либо спал. Он низко сполз в кресле, уткнувшись носом в капюшон куртки.

Но тут же испуганно подпрыгнул, стоило Имсу постучать в окно.

– Ты где был? – сказал Артур, перекидываясь через пустое водительское сиденье, чтобы открыть дверь.

– Принес тебе подарок, – усмехнулся Имс, но в салон не зашел, только пялился на Артура через дверной проём.

Артур поднял бровь.

– Из чего? Из снега?

Имс покачал головой. Он расстегнул свою парку ровно настолько, чтобы достать измятый бумажный пакет, оставивший на его груди небольшое теплое местечко. Он нырнул в машину, протягивая Артуру пакет.

– Из Макдональдса, – сказал Имс.

Артур недоверчиво уставился на него.

– Ты шутишь.

– Я бы не стал шутить о таких важных вещах. Вот доказательство, – сказал Имс и выразительно потряс пакетом в подтверждение своих слов.

Артур двигался быстро: вылез из машины и, спотыкаясь, пошел вокруг, к Имсу. Его ботинки скользили по утоптанному снегу, так что периодически он опирался на капот – для равновесия. Когда он оказался достаточно близко, Имс поймал его за рукав и помог встать твердо.

– Где? – требовательно спросил Артур.

Имс показал рукой вверх по дороге.

– Пятнадцать минут пешком.

– Да ты прикалываешься.

Имс пихнул ему в руки пакет.

– Золотце, чтобы я прикалывался? Да никогда.

Артур распахнул пакет и уставился внутрь.

– Не знал, что ты любишь, и поставил на чизбургер, – сказал Имс. – Он, наверное, уже остыл.

– О, мой бог, – сказал Артур и с восторгом вытащил бургер.

– Они уже вызвали эвакуатор, но я всё равно предлагаю вернуться обратно и подождать в тепле, – очень здраво рассудил Имс, хотя Артур едва ли оценил этот триумф здравомыслия – был слишком занят, порнушно закатывая глаза над чизбургером.

– Попробуй. Это божественно, – простонал он, протягивая бургер Имсу, чтобы тот откусил.

Они бросили машину и поплелись сквозь снег, гоняемые желанием впихнуть в себя ещё больше вредной гадости. На особо скользких участках дороги они цеплялись друг за друга, и, в конце концов, всё-таки добрались до божественного света золотых арок. То, что никто из них не кувыркнулся в снег, однозначно можно было считать рождественским чудом.

В памяти Имса это Рождество навсегда осталось одним из лучших.

*

8 декабря 2010 года

– Запиши ему кассету, – предлагает Юсуф в Марракеше, когда они с Имсом болтаются по жаре где-то на окраине рынка. В небе низко висит зимнее солнце: выглядывает из-за палаток и блестит, пойманное в зеркальной мозаике, выставленной на распродаже в ближайшем ларьке.

– Хороший подарок, если ухаживаешь за кем-то.

– Ухаживаю? – переспрашивает Имс.

– Ухаживаешь.

Имс почти в шоке.

– Ты, что, из Викторианской Англии? – спрашивает он.

Юсуф пожимает плечами. Он походит ближе к мозаике и проводит пальцами по слою пыли, покрывшему зеркальную плитку.

– Я просто говорю, что в американских фильмах люди всегда дарят такие штуки, когда пытаются завоевать кого-то. А Артур американец. Возможно, чего-то такого он и ждёт.

– Это не то, что я... Я не пытаюсь...

– Артур вроде как любит The Cure. Помню, он говорил однажды.

– Я знаю, что он любит.

Юсуф поднимает крепкие руки над головой и со стоном потягивается. Полёт досюда был на редкость дерьмовым. У самого Имса до сих пор пипец как болят плечи.

– Супер, – с улыбкой говорит Юсуф. – Значит, проблем не будет, да?

*

Бог любит троицу. Именно третий раз в корне изменил взгляд Имса на происходящее.

К их третьему разу Артур начал работать с Коббом, и тот посадил его на короткий поводок. Теперь Артур сдерживал бешеную энергию, гудящую в его венах, прятался за роскошными костюмами, но Имс всегда умел видеть сквозь маски. Это его работа. И он знал, что за этой маской в Артуре все же ещё живет прежняя дикость – Имс чувствовал её гул каждый раз, когда вставал слишком близко.

Они втроем – Артур, Имс и Кобб – вели дело в Лас-Вегасе. И весь город, наряженный в гирлянды и искусственный снег, полнился мерцанием и смехом.

Тогда у Кобба уже была семья, и он, ожидаемо, хотел разобраться со всем поскорее. Работа была легкая, так что они могли позволить себе немного форсировать события, и утром в сочельник, меньше чем через неделю подготовки, они спустились в сон. Имс был в образе жены их объекта. У неё была молочно-белая кожа, а от себя Имс добавил высокий каблук-шпильку и ярко красную помаду.

– О, – протянул он, проводя ручкой с накрашенными ноготками по шелку, плотно обхватывающему новообретённые узкие бедра. – Какая конфетка.

Он выразительно покрутил бедрами – оба, Кобб и Артур, проследили за движением. В отличие от слегка побледневшего Кобба, Артур выглядел вполне довольным.

– Смотри не привыкни, – сказал он. – А то, как бы тебя не хватил удар, когда увидишь в зеркале себя настоящего.

– Мне нравится быть собой, – ответил Имс, взбивая рукой кудри. – Всё лучше, чем выглядеть, как пятнадцатилетний мальчик по вызову в краденом костюме.

Артур подавился воздухом и поднял руки.

– Прости, это сейчас должно было быть оскорбление?

– Оскорбление. Комплимент. На твой выбор, дорогуша, – Имс подмигнул накладными ресницами.

Артур уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг между ними с ужасно злым видом вклинился Кобб.

– Хватит. Мы на работе.

Артур закрыл рот.

– Господи-боже, если бы я знал, что вы так цапаетесь, никогда бы и близко не подпустил тебя к этой работе, Имс, – сказал Кобб, тыкая в Имса пальцем. – К работе и к своему координатору.

Вместо того чтобы изобразить раскаяние, Имс слегка приподнял бровь и намотал на пальчик прядь волос. В этом теле такой ответ казался вполне уместным.

Краем глаза Имс заметил, как Артур давит улыбку, но потом Кобб развернулся и тыкнул пальцем уже в него.

– А ты не позволяй ему отвлекать себя, ясно? Я не собираюсь просрать Рождество из-за того, что мы не сработались, всё понятно? – строго сказал Кобб.

– Понятно. Прости, Дом, – с абсолютно непроницаемым лицом ответил Артур, и улыбка не вернулась к нему, даже когда Имс нагло подмигнул ему из-за плеча Кобба.

– Ладно, – Кобб отстранился от Артура и оглядел комнату. Его взгляд остановился на их объекте – тот проходил между игральными столами. Кобб посмотрел на часы и одернул лацканы пиджака. – Тогда встречаемся через пять минут, – сказал он и направился к их цели.

– Через пять минут, Артур, – повторил Имс, наслаждаясь тягучим звуком женского голоса.

– Гардероб там, – ответил Артур. Он протянул руку, приобнял Имса за непривычно тонкую талию и повел в нужном направлении.

– Просто для справки, – сказал Имс, позволяя Артуру увести себя в комнату, – замечу, что план идиотский. Рассчитывать, что объект поверит Коббу, просто потому что тот докажет, что жена ему изменяет? Наивно, Артур. Даже для тебя.

– Добраться до мужчины проще всего через его член, – коротко ответил Артур. – Жаль только, что за недостатком кадров, эта честь выпала мне.

Одним ловким движением он сбросил пиджак.

Имс поймал себя на том, что кусает накрашенную губу.

До начала их представления-разоблачения оставалось еще по меньшей мере три минуты, но Имс не стал ждать – шагнул к Артуру на своих высоких каблуках. Он закинул обтянутую шелком ногу ему на бедро, поймал рукой за галстук, и прижался, горячо дыша в ухо.

– Давай проверим твою теорию, – шепнул Имс, скользя ниже, к губам Артура.

Может быть, он неумерно отдался ощущениям, когда рука Артура всё выше поднимала шёлк его платья. Может, слишком отвлекся на то, как сильные руки поддержали его, стоило только обнять за шею. А может, дело было в поцелуях, слишком отчаянных для кого-то, кто целуется напоказ. Но, когда Кобб распахнул дверь, открывая скандальную картину их цели, Имс чуть не забыл отпрянуть назад и изобразить ужас.

Зато ясно дал понять, что открыто и совершенно не профессионально наслаждался происходящим.

И все же Имс не ожидал, что когда Кобб попрощается и свалит в закат, Артур опустит руки в карманы и задумчиво повернется к Имсу.

– Есть планы на Рождество? – спросил он.

Имс медленно покачал головой.

– Нет.

– У меня тоже, – ответил Артур. И добавил: – Хочешь остаться здесь?

Имс сделал глубокий вдох. Он внимательно посмотрел на стеклянные здания и горящие огни: над магазином через улицу возвышался огромный снеговик, небо стало розовым от заходящего солнца.

– Да, – ответил Имс. – Давай.

Так и получилось, что в тот вечер они оказались в кафешке, ужиная блинчиками. Сначала они думали взять что-то более подходящее случаю – индейку, например, но потом Имс развернул меню и сказал «О, смотри, у них круглосуточный завтрак", так что в итоге – блинчики.

Еда исчезала с космической скоростью.

– Как так вышло, что тебе не с кем провести Рождество? – спросил Имс перед тем, как запихнуть очередной кусочек в рот.

– Не знаю, – с каменным лицом ответил Артур, – наверное, это как-то связано с тем, что я выгляжу, как пятнадцатилетний мальчик по вызову.

Имс расплылся в улыбке.

– Тогда удивительно, что тебя не засыпали приглашениями, – сказал он. – А вообще, тебе идёт. Не расстраивайся сильно – всё равно тут ничего не поделаешь.

– Лучше так, чем выглядеть, как сорокалетний сутенер.

Имс ухмыльнулся, соскребая взбитые сливки вилкой, на которой и так хватало всего.

– Я даже близко не выгляжу на сорок, – почти хладнокровно ответил он.

– Это начинает отдавать сюром.

– Ты сам сплошной сюр.

Артур улыбнулся, и один из клыков скользнул по нижней губе. От этого вид у него сделался дикий. Откуда-то возникла официантка и долила им кофе. Оба неотрывно смотрели, как наполняются чашки.

Вернув Имсу его собственные слова про мальчика по вызову, Артур ловко избежал вопроса. Разумно. В их бизнесе лучше делать вид, что у тебя нет семьи, что в один день ты просто появился – из ниоткуда, из ничего. Если бы спросили Имса, он бы тоже съехал с темы. И всё же...

– Тебе не одиноко? Не одиноко жить так? – совершенно неожиданно спросил Имс, когда официантка отошла от стола. Улыбка Артура немного потухла. Он опустил глаза в тарелку и поковырялся вилкой в блинчиках, обдумывая ответ.

– Не совсем, – наконец, сказал он, отрываясь от беспорядка в тарелке, чтобы посмотреть Имсу в глаза. – Хотя иногда я думаю, мог бы я быть другим? А потом гадаю – как это вообще?

Имс задумчиво помычал, соглашаясь.

– Тебе одиноко? – спросил Артур.

– Нет, – ответил Имс, снова возвращаясь к блинчикам. Затем поднял взгляд: – Но иногда я тоже гадаю.

Артур снял им на ночь номер в отеле, потому что Имс заплатил за ужин-завтрак. Отель стоил куда дороже двух тарелок с жареным тестом, но Артур отмахнулся от всех попыток Имса воззвать к голосу разума.

В номере они выпили всё содержимое мини-бара, честно поделив самые ужасные бутылочки пополам. А потом валялись по кровати – и вообще по всей комнате – не отрываясь друг от друга часами.

Секс был потрясающий. Не «потрясающий» как в порно – по-другому потрясающий. Они шли к этому больше двух лет, но всё равно хихикали, как дети – и было весело, бесстыдно и горячо.

И что с того, что Имс чуть не заработал сотрясение, приложившись головой об изголовье? Или что они угваздали смазкой все простыни? Какая разница, что Артур заставил Имса прекратить всё, потому что разлил на ковёр пиво и пытался вытереть его чистыми полотенцами из ванной? И что, наконец, оставшись наедине, они смеялись больше, чем стонали от страсти?

Всё это по кусочкам и сложилось в их «потрясающе».

Наутро Имс ушёл первым. Артур подождал, пока после его отбытия пройдёт допустимое количество времени, и только потом уехал сам. В конце концов, романтике нет места в их бизнесе. И раз уж никто из них не был одинок – не было смысла менять что-то ради возможности быть вместе. В этом они были согласны.

И всё же перед самой дверью, в попытках попрощаться они целовались так, что забывали дышать. Имс был уже в пиджаке, его рука лежала на ручке двери. Он пытался уйти раза три, но каждый раз оборачивался, снова ловя губы Артура своими. Он понимал, что ему пора, но странным образом, каждый раз от этой мысли его пальцы сжимались на затылке Артура чуть крепче.

В конце концов, Артур издал странный горловой звук, какой-то неясный, будто от боли, оторвался от губ Имса, и прежде, чем убрать руку с его щеки, в последний раз коротко провел по ней кончиками пальцев.

– Ладно. Это глупо, – сказал он, опустив руки на лацканы имсова пиджака, отсрочивая разлуку. – Пока. И с Рождеством, – твердо сказал он.

Имс последний раз чмокнул Артура в щеку, звонко и искренне, не отпуская его плеча. Затем разжал пальцы и наклонился за чемоданом.

– Пока, любовь моя, – попрощался он с кривой улыбкой, как будто смеясь над их с Артуром глупостью. Артур так же криво улыбнулся в ответ.

Имс вышел за дверь и очень быстро зашагал прочь, чтобы избавиться от манящей мысли не уходить вовсе. Он почти бежал, чтобы стереть воспоминания о раннем рождественском утре, когда после долгого секса они свернулись где-то у изножья, кое-как укрывшись одеялом. По телевизору шла Касабланка, но они выключили звук, потому что всё равно не слышали фильм за разговором. И тогда, впервые за долгие годы, Имс почувствовал себя дома.

Прошло уже много времени, но даже сейчас он не уверен, что чувствовал себя так же с тех пор.

*

10 ноября 2010 года

Имс поднимается на большом новом эскалаторе Кингс Кросса наверх с линии Виктории. На лацкане его пиджака красный мак*, а подмышкой зажат сегодняшний выпуск ежедневной Evening Standard. Он залипает в телефон и не особо обращает внимание на то, что происходит вокруг, поэтому звук собственного имени становится для него полнейшей неожиданностью.

Он поднимает взгляд и видит Артура, стоящего на соседнем эскалаторе, идущем вниз. Сердце Имса пропускает удар – как от выброса. Он машет Артуру рукой, слишком удивлённый, чтобы выдать что-то ещё.

– Жди наверху. Я сейчас буду, – кричит Артур, пока эскалаторы увозят их всё дальше и дальше друг от друга.

– Ладно, – кричит Имс в ответ, игнорируя недовольные взгляды пассажиров.

Сходя с эскалатора, Артур тянет за собой небольшой чемодан с длинной ручкой – такой можно было бы легко взять в ручную кладь. Артур улыбается и протягивает Имсу руку. Он выглядит отлично. Он выглядит отдохнувшим.

– Имс, – приветствует он.

Имс смыкает пальцы на его руке и тянет Артура в сторону, подальше от эскалаторов и турникетов. Затем отпускает.

– Ты откуда?

– Я в Хитроу, – отвечает Артур.

Имс хмурится.

– Какого чёрта ты не взял такси?

– Мне нравится подземка, – говорит Артур слегка кичливо, как будто подмывает Имса усомниться в его знании Лондона. Он перехватывает ручку чемодана и вскидывает брови. – Может, выпьем кофе?

Имс смотрит на него во все глаза.

– Ты шутишь, да? Я не слышал от тебя ни слова с дела Фишера.

Имс не уточняет, что последний раз, когда они оставались наедине, он в кровь разбил костяшки о гипсокартон артуровой стены.

– Никто не слышал от меня ни слова с дела Фишера, – парирует Артур. – Мне нужен был перерыв. Просто так вышло, что ты первый, кого я встретил.

– Кого ещё ты надеялся встретить в Лондоне?

Артур вдыхает и раздраженно отворачивается.

– Слушай, если ты не хочешь...

– Нет. Нет, пойдём, – говорит Имс и тянется в карман за проездным.

Рядом с Британской библиотекой есть Старбакс. Они покупают горячий чай и усаживаются за столик, по большей части обсуждая дело Фишера, сыпля кодовыми именами и только им понятными отсылками. Это легко. Просто разговор.

Через час Артур начинает поглядывать на часы каждые две минуты, вместо каждых десяти, но всё ещё не говорит ни слова о том, что ему пора. Имс удивленно смотрит на него.

– Тебе уже пора, – говорит он за Артура, когда больше нет сил терпеть. – Ты же не хочешь пропустить самолет.

– Да, ты прав, – Артур встает, вытягивает ручку чемодана и смотрит на дверь. На секунду Имс думает, что он вот так и уйдёт. Но Артур вдруг смотрит ему прямо в глаза и спрашивает: – Где ты празднуешь Рождество?

Он выдает это неожиданно, как на духу, будто с обрыва прыгает. Имс не знает, как реагировать, поэтому решает не показывать эмоций, пока не поймет, что к чему.

– Пока не знаю, – отвечает он. – А где ты празднуешь Рождество?

Все мысли Артура написаны у него на лице. Такому лучше не садиться играть в покер. И Имс думает, что никогда не видел его таким уязвимым.

– Поэтому я и спросил тебя.

Имс встаёт, чтобы быть с ним одного роста – это как минимум честно. Он скользит взглядом по кофейне, специально не встречаясь глазами с Артуром, а затем заговорщически наклоняется к нему.

– Неужели ты намекаешь, что хочешь провести Рождество там же, где и я?

Взгляд Артура смягчается, а уголки губ слегка дёргаются вверх. Первые предвестники улыбки.

– Возможно, – говорит Артур, и если бы это был кто угодно другой, Имс однозначно решил бы, что с ним флиртуют.

Имс усмехается. Ему кажется, что он только что получил разрешение разглядывать Артура, так что он разглядывает. Ему нравится то, что он видит: он с удовольствием отмечает длинные ноги и узкие бедра. Затем неодобрительно цокает языком.

– Кокетство тебе не к лицу, Артур, – журит Имс.

Артур крепче сжимает губы, но его глаза по-прежнему улыбаются.

– Я сам до конца не знаю, на что намекаю, – говорит Артур, кажется, искренне. А затем улыбается: – Думаю, всё зависит того, что ты мне подаришь. Приготовь что-нибудь, что стоит моего времени – тогда, может, и поговорим.

Совершенно очевидно было, что Артур тогда пошутил. Но вот – месяц спустя – Имс стоит посреди Selfridges и, кажется, у него нервный срыв. Он точно знает, что в каждой шутке есть доля правды.

*
Следующее после Вегаса Рождество они отпраздновали не совсем вместе. Да, они виделись в тот день, но Имс до сих пор не уверен, можно ли считать то Рождество совместным, по большей части из-за ссоры.

Проблема была в том, что когда в январе умерла Мол, память о поцелуях Артура ещё не успела померкнуть. А смерть Мол… она разрушила не только Кобба. Она разрушила всё. Исследования Мол были очень обширными, люди знали её, и слухи о том, что случилось с ней, зловеще расползались по всему дримшерингу. Обстоятельства её смерти были настолько странными, что люди потеряли покой. Многие сели и задумались, насколько опасна их работа. Внезапно у всех появилась милитаризация.

Тот год был тяжёлым. Работа шла с переменным успехом, а Кобба было не достать, потому что теперь всё его время съедали бесконечные переезды и заметание следов. Артур всюду следовал за ним. Ходили слухи, что теперь Кобба можно достать только через него, потому что Кобб и Артур всегда вместе. Ходили слухи, что Артур заменил Коббу жену, и что у миссис Кобб была очень веская причина прыгнуть. Ходили слухи…

Имс всегда первым старался развеять их, потому что они ещё никому не сослужили доброй службы.

Он провёл много времени в Рио. Он обзавёлся связями.

Тут-то судьба и вмешалась полуночным звонком и рваным от помех голосом Артура. Имс тогда как раз завалился в свой номер, шатаясь от выпитой текилы: в ту ночь он знатно отделал своих товарищей по покеру, и за свои старания получил приличный фингал. Некоторые люди не умели даже проигрывать достойно. В довершение всего скула болела, как сука.

На календаре было девятнадцатое декабря.

– Через сколько ты сможешь быть в Аргентине? – спросил Артур. Имс едва различал его голос сквозь помехи. Но всё же услышал достаточно.

– Дорогуша, – ответил он, падая спиной на кровать с телефоном в руке. – Я соскучился.

Имс закинул вторую руку за голову, к подушкам, даже не замечая, что улыбается во весь рот, пока синяк на скуле не дернуло болью.

Из трубки снова раздался голос Артура: – Имс, не слышу тебя. Плохая связь. Когда?

Имс прикрыл глаза. Во рту было сухо, как будто он жевал картон. Глаза начинали пульсировать болью.

– Два дня, – сказал он громче. – Я буду через два дня.

Он услышал что-то про встречу в аэропорту, а потом слова Артура утонули в шуме помех, и связь окончательно оборвалась.

Через день Артур перезвонил. На этот раз связь была прекрасной.

– Работа отменяется, – сказал он. – Оставайся там, где ты сейчас. Не прилетай. Мы валим из страны.

В тот момент Имс стоял перед раскрытым чемоданом с тремя шариками чистых носков в одной руке и пенистой зубной щеткой в другой. Он наклонился над раковиной в углу комнаты и сплюнул.

Теперь он мог говорить: – Куда ты поедешь?

– Я отсылаю Кобба на юг.

– Я спрашивал не про Кобба, я спрашивал о тебе.

Повисло молчание.

– Домой, – ответил Артур. – Домой, в Нью-Йорк. Я, наверное...

– Что?

– Не знаю. Наверное, просто залягу на дно до конца праздников.

Это не было приглашением, Имс прекрасно это понимал. Правда. Но через три дня метаний по душной комнате в Рио и усталого просиживание штанов в барах он подумал: "К черту, что это за Рождество такое?"

Так и получилось, что двадцать четвертого числа он стоял на пороге квартиры Артура, глядя на человека, который Артуром определённо не был. На парне была футболка и боксеры, и не похоже было, чтобы он вломился в дом против хозяйской воли. И к тому же, сам Артур стоял за ним, натягивая на плечи мятую рубашку и стараясь пригладить волосы. Он выглядел взволнованным и, может быть, слегка виноватым. Имс тут же пожалел, что вообще приехал, но не приезжать было уже поздно.

Вместо этого он сказал: "Нахуй это всё", развернулся и пошёл прочь со всем достоинством, которое сумел в себе найти.

Достоинства нашлось немало, и Имс бы даже смог сохранить его, если бы Артур не счёл своим долгом пойти за ним.

– Имс, – позвал Артур. – Подожди. Когда я позвонил тебе, я не думал, что ты... Я имею в виду, я не ждал, что ты...

Имс прошёл по коридору прямо к лифту и ткнул пальцем на стрелку вниз.

– Конечно, не ждал. Все равно наша рождественская традиция – полная фигня. С чего вдруг тебе....

– Рождественская традиция? Мы... Между нами ничего нет, Имс, – гневно сказал Артур, хотя от того, как резко звучал его голос, казалось, что он сам не верит в свои слова. – Мы переспали год назад. И что? Это не традиция. Здесь не о чем говорить.

На этих словах он расправил плечи и вздернул подбородок, как упрямый мальчишка, но именно отсутствие уверенности в его голосе разозлило Имса больше всего. Как будто сам Артур даже не пытался поверить в то, что говорит, но при этом ждал, что поверит Имс. Если собрался врать, мог бы хотя бы соврать, как следует.

Сейчас, оглядываясь назад, Имс понимал, что, возможно, среагировал слишком бурно. Но тогда в нем кипела незаметная до этого злость, и освободиться от неё можно было, только жестоко выпустив пар, так что дальше всё было как в тумане. Лицо Артур поплыло перед глазами, и Имс быстро смекнул, что врежет ему, если срочно не ударит что-нибудь ещё.

В свою защиту, Имс мог сказать, что понятия не имел, что стена так драматично проломится, когда он с разворота впечатает в неё кулак.

Они оба на секунду замерли, поражённые тем, как легко проломился под ударом гипсокартон. Поражённые абсурдностью того, что Имс буквально пробил кулаком стену.

Первым порывом Имса было извиниться. Но тут откуда-то из коридора послышался скрип приоткрывшейся двери. И Артура прорвало – совершенно искренне прорвало в ответ.

Парень в футболке испуганно вскочил, когда Артур втолкнул Имса в квартиру, захлопывая за ними дверь.

– Да твою же мать, Имс! У меня же соседи! Я, мать твою, так старался не светиться здесь. Мне нравился этот квартал. Мой любимый продуктовый на этой улице! – кричал Артур.

Парень подошёл к ним с поднятыми руками.

– Эй, – сказал он, – слушайте, давайте не будем....

– А ну, сядь на место! – рявкнул Артур. Парень тут же сел, широко распахнув глаза, и Имс против воли ухмыльнулся.

– Никогда не видел нашего Артура таким, да?

Парень удивлённо моргнул.

– С каких пор тебя зовут Артур?...

Артур так и не ответил, потому что был слишком занят тем, что схватил Имса за ворот и впечатал в дверь.

– Лучше бы тебе заплатить за мою стену, ублюдок, – прорычал он.

Имс просто продолжил ухмыляться.

– Артур, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе какой ты мерзкий тип? – спросил он.

– А кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе какой ты вспыльчивый гандон?

Во время своей тирады Артур подходил всё ближе, пока не вжал Имса лопатками в дверь. И его пальцы на вороте имсовой рубашке, и их столкнувшиеся бедра – всё это слишком напоминало прелюдию. Поэтому Имс протянул руку и провёл большим пальцем по губе Артура.

Артур отскочил от него, как ошпаренный, будто хлопок воротника обжег ему руку.

– Ты ничего не знаешь обо мне, – выплюнул Артур.

Имс нащупал за спиной дверную ручку. Стоило руке сомкнуться на ней, как перед глазами тут же вплыло то утро в Лас-Вегасе, когда он тоже пытался уйти. Его губы изогнулись в улыбке.

– Да, не знаю.

На улице он поймал такси и поехал прямо в аэропорт, где взял билет на ближайший же рейс. Имс летел почти весь день и не включал телефон до тех пор, пока не бросил вещи в задрипанном отельчике в Момбасе и не нашёл ближайший бар. На телефоне его ждало голосовое сообщение. Артур говорил слегка невнятно, где-то на фоне играла музыка, но Имс прекрасно слышал Артура сквозь неё.

– Прости, что сказал, что наша традиция не традиция. Я не должен был так говорить. Тем более что это была ложь, – сказал голос Артур на записи. – Этот парень ужасно скучный, Имс. Я должен был поверить в тебя: что ты совершишь рождественское чудо и появишься на моем пороге. Но, видимо, я просто не способен на такой оптимизм. В следующем году я... Не важно, – вздохнул Артур. В трубке послышался какой-то шорох, как будто Артур перехватил телефон другой рукой.

– До следующего года ещё нужно дожить, да? – сказал он. - С Рождеством, Имс.

*

20 декабря 2010 года

В конце концов, Имс решает, что лучшее, что он может подарить Артуру – это немного веры.

– Если я скажу тебе, где он, что ты сделаешь с этой информацией? – спросил Кобб по ту сторону провода.

– Я планировал продать её Кобол. А что? Тебя что-то не устраивает? – говорит Имс.

– Имс. Я серьёзно.

– Что я, по-твоему, могу с ним сделать?

– Не уверен. Но все эта ситуация кажется мне очень подозрительной.

– У меня есть дело, в котором он, возможно, будет заинтересован, ясно? По работе, – соврал Имс. – Ты же ещё помнишь, что это такое, да?

– Помню.

– Я бы хотел обсудить всё лично, но он пропал со всех моих радаров. Никак не могу на него выйти.

Здесь он почти не соврал. Они встретились на Кингс Кроссе меньше трёх недель назад, но он уже умудрился потерять след Артура.

– Ну, – наконец, произнес Кобб, – честно говоря, я не знаю, где он. Он в отпуске.

– Ты не знаешь?

– Я ничего не слышал от него уже где-то пару месяцев.

Имс делает глубокий вдох.

– Но ты посчитал нужным сказать мне об этом только сейчас?

– Мне жаль, что ты узнаёшь так, – довольно вежливо отвечает Кобб, хотя Имс и слышит в его голосе усмешку. – С наступающим, Имс.

Как только Кобб вешает трубку, Имс матерится, но ругать тут же стихает, когда на экране всплывает уведомление о новом письме.

Оно гласит:

"Лечу обратно в Нью-Йорк. Буду дома к Рождеству.
Понимай, как хочешь.
- А."

Имс улыбается, потому что знает нью-йоркский адрес Артура. Он связывается со своим контактом в Британских Авиалиниях и передаёт ему адрес, уточняя дату прибытия – 23 декабря.

И ждёт.

*

Есть вещи, которых Имс не знает. Он не знает, что Артур больше не может слушать "In Between Days" группы The Cure, не вспоминая рожи, которые корчил ему Имс, и что теперь эта песня всегда вызывает у Артура улыбку.

Имс не знает, что в тот год в России Артур мечтал, чтобы метель усилилась, и Имс пропустил самолёт и остался. Как не знает и того, что после России Артур чувствовал себя немного виноватым еще несколько месяцев.

Имс не знает, что в ночь, когда раздался звонок о смерти Мол, Артур лежал без сна, вспоминая номер в отеле Лас Вегаса. Что Артур водил пальцами по кнопкам телефона, глядя на имя Имса в записной книжке, и пытался решить, стоит ли нажимать кнопку вызова. Имс никогда не узнает, как подпрыгнуло сердце Артура, когда телефон в его руке внезапно ожил, и на одно мгновение Артур подумал....

Имс не знает о том, что в Аргентине они могли спокойно обойтись без него, и о том, что, чтобы привлечь его, Артур наплёл Коббу полнейший бред, не попавшись только чудом. Имс никогда не узнает, что, когда все полетело к чертям, и работу пришлось отменить, Артур в разочаровании швырнул кружку так, что та разлетелась на куски.

Имс не знает, что когда Артур получает по почте билет на самолёт, он нервничает так, что у него крутит живот и потеют ладони. Он не знает, что Артур смотрит на билет и думает "Твою мать, у меня не хватит на такое яиц", и опускает билет в шредер прежде, чем успевает передумать.

*продолжение в комментариях*

---

28.11.2017 в 21:49

Пишет  vichenta:

внезапно не драббл

Название: Испорченный телефон
Переводчик:  vichenta
Оригинал: Aviss - "Chinese Whispers"
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/271190
Размер: 2676 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Артур женится. А кому-то стоит перестать верить слухам.
Примечание/Предупреждения: нет.

Артур женится.

Имс узнает об этом последним, и у него уходит целая минута на то, чтобы осмыслить сказанное. Артур. Женится. Имс уверен, что с ним говорили по-английски, но с тем же успехом слова могли бы быть сказаны на арамейском – потому что в них нет никакого смысла. Имс смотрит на свой телефон, как будто тот сейчас извернётся и ужалит его, хотя, кажется, он уже это сделал.

– Имс? – слегка обеспокоенный голос Марины по ту сторону трубки звучит приглушенно, будто издалека. – Ты там? Имс?

Он возвращает Имса к реальности.

– Да.

– Так, ты хочешь, чтобы я нашла для этого дела другого координатора? – спрашивает она исключительно деловым тоном. Имсу нравится Марина: она веселая, слегка пухленькая и симпатичная, она умеет создавать целые города, из которых нет выхода – но ты никогда не узнаешь об этом, а возможно просто не захочешь узнавать. А ещё она одна из главных сплетниц в дримшеринге.

– Нет. Мне нужно кое-что уладить, я перезвоню позже.

Даже если у неё и есть возражения, он не слушает их, просто бросает трубку и набирает номер Артура. Ответа нет: телефон абонента выключен или вне зоны действия сети. Имс пробует другой номер, тот, что, как он знает, Артур использует в Штатах, но результат тот же. С минуту Имс тупо пялится в экран, прикидывая, что же ему делать дальше. Он не хочет звонить Дому – не сейчас. Если то, что сказала Марина, правда, он хочет услышать всё от Артура. Он заслужил хотя бы это.

Имс пробует оба номера ещё несколько раз, пока не понимает, что ответа не будет. Тогда он связывается с клиенткой и сообщает ей о внезапных проблемах личного характера, из-за которых ей придётся либо согласиться с новыми сроками, либо нанять другую команду. Она, само собой, не слишком довольна, Имс и сам понимает, что сейчас далёк от профессионализма, но ему плевать.

Разговор с Мариной до сих пор звенит в ушах.

– И кто будет координировать?

– Я свяжусь с Артуром, узнаю, свободен ли он.

– Сомневаюсь, как-никак у него свадьба через два дня.

– Что?

– Да. Знаю, неожиданно. Я была так уверена, что он играет за другую команду... Я узнала о свадьбе от Карлин, которая узнала от Джексона, который знаком с тем чокнутым немцем, с которым ты работал в прошлом году. Насколько я поняла, он столкнулся с Артуром и его невестой, когда они выбирали свадебное платье, и она сказала, что счастливый день в субботу.

Через час у Имса уже собраны вещи и забронированы билеты на самолёт. До самой посадки он не перестаёт думать о том, как так вышло, что до сих пор он ни разу даже не слышал о свадьбе. Конечно, он не сказал Марине, но он-то точно знает, за какую команду играет Артур. Знает последние три года, что они с Артуром вроде как вместе. Они никогда не говорили об этом, никогда не давали названия тому, что гнало их друг за другом по всему миру, заставляло работать вместе каждый раз, когда выпадал шанс, и раз за разом искать новые способы вырвать у другого стон.

Пожалуй, Имс мог бы даже сказать, что они друзья. Такие особые друзья, которые проводят обнаженными едва ли ни больше времени, чем одетыми, но всё-таки друзья. Но если это так, то почему он не узнал от Артура? Эта мысль, как удар под дых.

Как и тот факт, что Артур, чёрт возьми, женится.

По правде говоря, Имс не слышал от Артура ни слова уже два месяца, с того дела, что они провернули в Дублине. Дела, обернувшегося ужасными неприятностями, которые преследовали Имса до сих пор. Всё это время он сидел тихо, пока окончательно не убедился, что опасность миновала. И да, может быть, они расстались не самым лучшим образом – Имс до сих пор помнит злое выражение лица Артура, когда тот говорил ему залечь на дно и «не сметь сверкать своим личиком как минимум месяц, мистер Имс. Я позабочусь обо всём и найду тебя, когда ты снова будешь в безопасности». В деле Артур был так же хорош, как и на словах, так что уже через несколько дней до Имса дошли новости о том, что его проблема решена. Он ждал, что вслед за новостями появится и сам Артур, но, к его огорчению, этого так и не произошло.

Теперь Имс знает причину.
…

Маленький городок в Айове точно такой, как в рассказах Артура о детстве. Но сейчас Имсу не до местных красот. Он вымотался, сбил режим, и единственное, что ему хочется, это помыться. Он раздражен – двухчасовая задержка рейса ни капли не улучшила его настроения.

На улице прекрасный субботний день, солнце почти в зените, но Имс очень спешит. Он понятия не имеет, когда состоится церемония – днём или вечером, и ему по-прежнему нужно найти место.

Он не знает, что будет делать, когда найдет. Его никто не приглашал, и какая-то его часть трепещет от мысли, что он сорвёт свадьбу. Имс легко может представить себе, как неодобрительно бы нахмурилась его мать, сумей она подслушать эти мысли.

Он медленно едет по городу, вглядываясь в дома, и останавливается каждый раз, когда видит что-то похожее на церковь. Ему кажется, что свадьба будет именно там, хотя сам Артур всегда утверждал, что агностик. Многие, кто говорил так, в итоге, сдавались под давлением семьи и соглашались на венчание.

С первой церковью выходит хуже всего: внутри идёт служба, и Имс чувствует, как краснеет от смущения, когда все взгляды немногочисленных прихожан обращаются к нему. Он спешно ретируется, заводит машину и уезжает.

Раздери его семеро, почему он вообще это делает?! Они с Артуром никогда не давали друг другу никаких обещаний, никогда не решали, что между ними что-то большее, чем просто секс. Несколько раз, в самом начале их не-отношений, они даже встречались с другими людьми, но Имсу довольно быстро наскучило: потому что никто не мог сравниться с Артуром, а не сравнивать Имс не мог. И всё же, они с Артуром никогда не клялись друг другу в верности. Тогда почему от мысли, что Артур женится втайне от него, внутренности Имса сжимаются, а сердце тянет противное ноющее чувство?

Это всё от того, что Артур не сказал ему. Конечно, от этого.

Другая причина… что ж, лучше ему не думать, что есть другая причина.
…

Проходит почти час, когда три церкви спустя, он, наконец, находит нужную. И вместе с ней ответ на оба вопроса.

Да, свадьба была днём. И да, она закончилась.

Имс входит в церковь как раз, когда Артур наклоняется, чтобы поцеловать невесту. Артур выглядит потрясающе: серый смокинг сидит идеально на его стройной фигуре, волосы уложены назад и, когда он наклоняется, чтобы коротко поцеловать супругу – с учетом обстоятельств, до странности целомудренный поцелуй – всё его лицо лучится обожанием. Она великолепна: с тёмными волосами, убранными назад в сложной причёске, красивыми резкими чертами и знакомым мягким выражением на лице. Они крепко обнимаются, как будто боятся отпускать друг друга. Несколько человек подходят к ним и радостно похлопывают по спине.

Имс закрывает глаза и отступает в тень – его появление осталось незамеченным среди всех этих счастливых голосов и полных слёз глаз.

Он получил свой ответ: теперь он знает, что гнало его сюда. Чего он не знает – так это, что ему теперь с этим делать. Он прислоняется к стене, слегка прикладываясь головой о камень, и гадает, можно ли списать на перелёт ту смертельную усталость, что он чувствует сейчас. И всё же, он знает правду. Может быть, он и устал за перелёт, но это чувство близко к отчаянию, и ему некого винить в этом, кроме себя и собственной глупости.

Теперь он уже ничего не может сделать. Он должен уйти, вернуться в Берлин и проверить, в силе ли ещё работа. Ему всё ещё нужен координатор, но Артур не единственный в их бизнесе. Он лучший, да. Но не единственный.

Когда церемония подходит к концу, Имс все ещё пытается убедить своё уставшее тело сдвинуться с места. Люди направляются к выходу, священник выходит через заднюю дверь. Это идеальный момент, чтобы покинуть церковь вместе со всеми до того, как кто-то заметит, что он вообще приходил. Но вместо этого Имс отталкивается от стены и шагает к алтарю, к молодоженам, всё ещё стоящим бок о бок, в окружении своих дорогих и близких.

Имс понимает, что должен уйти. Но он устал, ему больно, и внезапно он чувствует себя очень-очень злым. Всего два месяца назад Артур лежал под ним, открытый и тающий под его прикосновениями, а насколько Имс знает, подготовка к свадьбе длится куда дольше, чем два месяца. Он чувствует себя обманутым и глупым и не может просто исчезнуть, сделав вид, будто ничего не случилось, при следующей встрече. Как бы то ни было, лобовая атака куда больше в его стиле.

– Наверное, я должен поздравить тебя, сладкий, – говорит Имс, когда подходит достаточно близко, чтобы всё внимание присутствующих переключилось на него.

Реакция следует незамедлительно; Артур застывает и поворачивается к нему с маской недоверия на лице.

- Имс? Что…

– Услышал о радостном событии, и, ты меня знаешь, не смог устоять – обожаю вечеринки, – весело отвечает Имс, как будто нет ничего такого в том, чтобы явиться на чужую свадьбу без приглашения. Наигранная весёлость в его голосе совершенно точно не обманывает Артура – никого не обманывает, если судить по оглушительному молчанию, наступившему после слов Имса. Все неотрывно смотрят на них.

Артур медленно прикрывает глаза, делает глубокий вдох, открывает и поворачивается, чтобы посмотреть на невесту.

– Эл, не могла бы ты…

Она переводит взгляд с Артура на Имса и недоуменно хмурит свои красивые бровки.

– Конечно. Празднование начнется через час, Артур. Не торопись.

Она подходит к одному из мужчин, берет его под руку и выходит из церкви. Остальные следуют за ними.

Артур разворачивается и, по-прежнему не глядя на Имса, идёт к одной из боковых дверей. Имсу не остаётся ничего, кроме как последовать за ним. Как только они оказываются на улице, Артур разворачивается к нему, напряженный всем телом, и смотрит угрожающе-мрачно.

– Что, чёрт возьми, ты тут забыл, Имс?

– Прости, что пропустил церемонию, Артур. Должно быть, моё приглашение затерялось на почте, так что мне пришлось немного поблуждать, чтобы найти это место, – говорит Имс, пропуская вопрос Артура мимо ушей.

– Твоё приглашение? – лицо Артура каменеет, и в нём ни остаётся ничего от привычных Имсу нежности и любви.

– Я думал, мы друзья, сладкий. Ожидал от тебя большего, – в его голосе проскальзывает нотка горечи, и он скрещивает руки на груди, злясь на себя за то, что позволил ей показаться. – Не понимаю, почему ты не рассказал мне всё сам. Так я хотя бы услышал это от тебя, а не от Марины.

– Имс, я понятия не имею, о чём ты говоришь.

– О свадьбе? – отвечает Имс, проговаривая каждый звук, потому что знает, как это бесит Артура. – О которой ты ни слова мне не сказал.

Слова производят желаемый эффект: Артур сужает глаза и сжимает кулаки.

– Не понимаю, каким боком это касается тебя, Имс, и зачем тебе нужно было подрываться и бежать сюда, чтобы всё рушить, – горячо парирует Артур, делая шаг навстречу.

Но Имс не двигается с места, уговаривая тело не реагировать на близость Артура. Ему всегда нравилось, как тот злится, нравилось видеть вспышку едва сдерживаемой ярости, мелькающую в глазах. А сегодня Артур, похоже, очень зол. К тому же, он невероятно хорош в новом смокинге.

– Учитывая, чем мы занимались в последний раз, когда я видел тебя, думаю, это всё же моё дело.

– Имс, просто потому что мы вместе, - цедит Артур сквозь сжатые зубы, и сердце Имса пропускает удар от признания Артура, особенно после того, как оно звучит в настоящем времени. Он настолько потрясён, что почти пропускает оставшиеся слова мимо ушей. – …это не значит, что я должен брать тебя на свадьбу своей сестры. Или что я хочу, чтобы ты шатался поблизости, когда половина из списка приглашенных – из ФБР. Ты с ума сошел? Что если кто-то из них тебя узнает?

На секунду мир вокруг замирает, а потом Имс внезапно чувствует себя очень-очень глупо. Он снова вспоминает разговор с Мариной: ту часть, где она сказала, что слышала от кого-то, кто услышал от кого-то ещё. Она никогда не говорила, что Артур сам сказал, что женится. Именно поэтому Имс всегда первым советует другим не обращать внимания на слухи.

– Твоей сестры?

– Кто, ты думаешь, был… Имс, ты придурок! – говорит Артур, надвигаясь на Имса до тех пор, пока не вжимает его в стену. – Что за последние три года заставило тебя думать, что я стал бы жениться в церкви? Если ты вдруг не заметил, церковь не питает особой симпатии к однополым бракам, - слова вылетают грозным шипением прямо Имсу в лицо.

В этот момент контроль Имса рушится, и прежде, чем Артур успевает отступить, Имс подаётся вперед, его руки поднимаются, обхватывая его лицо, и он впечатывает свой рот в рот Артура. Поцелуй жесткий и жадный, два месяца разлуки и стресс последних двух дней обрушиваются на Имса волной. Он раздвигает губы Артура языком и тут же проникает внутрь; слабый стон вырывается из его горла от того, как идеально они подходят друг другу. Артур всё ещё злится, это видно по тому, как он сопротивляется несколько секунд прежде, чем сдаться и раствориться в поцелуе, крепко сжав в пальцах рубашку Имса.

Они стоят так, кажется, вечность, пока не слышат, как кто-то громко кашляет, привлекая внимание.

Артур отскакивает от Имса, как от огня, его лицо вспыхивает. Священник стоит в метре от них, глядя непроницаемым взглядом.

– Прощу прощения, но я думаю, для этого есть более подходящие места, – сухо говорит он, с ноткой неодобрения в голосе.

Артур прикрывает глаза, и Имс давит смешок при взгляде на его виноватое лицо.

– Прошу прощения, – бесстрастно говорит Артур. – Мы уже уходим.

Он тащит Имса за собой на площадку перед церковью, где всё ещё общаются небольшими группками большинство гостей, а затем в пустую аллею двумя улицами ниже.

– Не думай, – говорит он, вжимая Имса в стену и целуя его снова, – что этот разговор окончен.

Имс знает, что нет, и заранее чувствует, что разговор будет очень неловким. Ему всё равно.

– Конечно нет, сладкий.

– Сейчас, – Артур отрывается от Имса, разглаживая складки на смокинге, возникшие в результате их… деятельности, – я должен вернуться на свадьбу. И ты по-прежнему не приглашен, – он выходит из аллеи и поворачивается, чтобы посмотреть на Имса ещё раз. – Найди себе отель и отдохни, мистер Имс. Выглядишь ужасно.

Имс смотрит, как он уходит, и выходит следом двумя минутами позже.

Он найдёт отель и немного отдохнёт, а потом его ждёт вечеринка.

Ведь та часть про «всё ещё не приглашен» вполне сойдёт за приглашение, ведь так?

@темы: inception, ясделаль

---

20.11.2017 в 22:02

Пишет  vichenta:

И ещё драбблы

Название: Подпишите здесь
Переводчик: vichenta
Оригинал: IamANonnieMouse - "Sign Here"
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/series/687108 (фик в пяти частях, так что даю ссылку сразу на всю серию)
Размер: оригинал – 2309 слов (в пяти частях)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур, эпизодически - Дом/Мол,

спойлер

Дьявол
Категория: слэш
Жанр: крэк, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Поздравляю, любовь моя, ты только что продал душу дьяволу!»
Примечание/Предупреждения: мат


Название: Подпишите здесь
Размер: оригинал - 650 слов

– Поздравляю, любовь моя, – говорит Имс. – Ты только что продал душу дьяволу.

Артур вздыхает и переводит взгляд на Имса.

– Послушай, я подписал твою треклятую бумажку, теперь ты, наконец, дашь мне поработать?

Имс усмехается и трясет бумажкой перед Артуром.

– Да, спасибо, сладкий. Теперь твоя душа принадлежит дьяволу.

Артур откидывается на спинку стула и закатывает глаза.

– Ладно. Черт с ним. Это всё так некстати.

Имс колеблется пару секунд – как будто он не может решить улыбнуться или нахмуриться – и в итоге останавливается на чем-то среднем.

– Некстати? – повторяет он.

– Ага, – Артур показывает на стопку бумаг на столе. – Мне нужно проверить еще кучу информации. Твоя штука как-то помешает?

– Ты обрек свою душу на вечное заточение, – говорит Имс, – и это, по-твоему, некстати.

Артур качает головой и возвращается к работе.

– До свидания, Имс.

Имс вздыхает, но оставляет его в покое, а Артур заставляет себя переключиться с дьявольских контрактов на налоговые декларации их цели.

Он не замечает, что засиделся допоздна, пока Имс не толкает его легонько локтем со словами:
– Пора спать, сладкий.

Артур поднимает взгляд. Все уже ушли. За окном почти совсем темно.

– Прости. Я не заметил.

– Ты никогда не замечаешь, – отвечает Имс с улыбкой. – Для этого у тебя есть я. Пошли, любовь моя. Пора спатеньки.

Артур закатывает уставшие глаза и накидывает пальто.

– Ладно. Пойдем спатеньки.

Они едут в свою квартиру – работа в этот раз совсем рядом, так что глупо было бы тратиться на отель – и перед тем, как пойти спать, Имс уговаривает Артура съесть тост.

– Ты должен лучше заботиться о себе, сладкий, – говорит Имс, обнимая Артура сзади и прижимаясь носом к его шее.

– Нет, – отвечает Артур. – Для этого у меня есть ты.

Имс усмехается.

Они почти засыпают, когда шею Артура начинает покалывать. Он распахивает глаза и застывает, наткнувшись взглядом на чей-то силуэт, стоящий посреди комнаты.

– Имс, – зовет Артур.

Имс ерзает, но почти сразу застывает тоже.

– Что за черт, – выдыхает он.

Силуэт делает шаг к кровати. Он полностью укрыт черной волнистой тканью, а в руках держит косу, которая до ужаса похожа на настоящую.

– Имс, – выпаливает Артур, – это, твою мать, не смешно.

– Я тут ни при чем, – открещивается Имс. – Клянусь, Артур. Я понятия не имею, что тут происходит.

Силуэт поднимает руку с длиннющими пальцами и указывает на Артура.

– Твоя душа теперь моя, – шипит существо, а затем смеется низким и рокочущим, как камнепад, смехом.

Артур тянется к пистолету под подушкой, но стоит ему моргнуть, как силуэт исчезает.

– Что, – выдает Артур.

Он садится на кровати и включает свет. Никаких мутных личностей в пределах видимости.

– Имс, – говорит он, – какого черта это было?

Имс качает головой, щурясь от света.

– Вообще не ебу.

– Что за ебанину я сегодня подписал?

– Просто дурацкая бумажка, сам напечатал. «Я, Фредерик Артур Уильямс, торжественно клянусь, бла-бла-бла».

Артур разворачивается к нему.

– Торжественно клянусь в чём, Имс?

Имс заминается.

– Вечно служить Жнецу Смерти в случае своей кончины? – неуверенно произносит он.

– Имс, – уточняет Артур. – Ты составил мне чертов контракт с дьяволом?

– Он был ненастоящий! – возражает Имс.

Артур показывает рукой на место, где еще недавно стоял силуэт.

– А по-моему очень даже настоящий! – Артур запускает руки себе в волосы. – Твою мать, в нашей квартире был ебаный дьявол. Имс, мы же говорили об этом!

Имс поднимает руки.

– Любовь моя, послушай, я не прикасался к тем таро уже много лет…

– Настоящий дьявол, – стонет Артур. – Твою мать, поверить не могу.

Он смотрит Имсу в глаза.

– Напиши ещё один.

– Что? – переспрашивает Имс.

– Напиши ещё один контракт, – повторяет Артур. – И подпиши его. – Он обвинительно тыкает в Имса пальцем. – Раз уж я вляпался в это, то ты будешь страдать вместе со мной.

Имс вздыхает и выбирается из постели. Он возвращается со своим ноутбуком и начинает печатать.

– Я, Руперт Чарльз Имс, торжественно клянусь…



Название: Подпишите здесь. Часть II
Размер: оригинал - 386 слов

В конце концов Артура убивает не наёмный убийца или работа, пошедшая наперекосяк, а девяностовосьмилетний старик, перепутавший газ и тормоз.

Имсу даже обидно за Артура: все-таки тот весьма коварно был лишен возможности умереть славной трагической смертью, которой так любил грезить.

Две ночи спустя Имс просыпается и видит нависающий над ним размытый силуэт.

– Эм, – начинает Имс, – послушай, Артур уже мёртв, а значит его душа на небесах, или в аду, или куда там их отправляют. Поэтому не мог бы ты, ну, знаешь, уйти? Артуру не нравится, когда по нашей квартире разгуливают злые духи.

«Не нравилось» – мысленно поправляет он себя.

Силуэт вздыхает.

– Возможно, мне придется частично пересмотреть свои взгляды, – произносит он.

Имс смотрит во все глаза.

– Артур?

Артур откидывает капюшон и ухмыляется Имсу.

– Не понимаю, почему ты так удивлен, – говорит он, аккуратно пристраивая косу у стены. – В конце концов, это из-за твоих фокусов я продал душу.

– Да, но я же не думал, что это правда произойдет, – напоминает ему Имс, пододвигаясь, чтобы освободить Артуру место.

Артур садится – матрас прогибается под его весом – и тяжело вздыхает.

– Я знаю этот вздох, – говорит Имс. – Что-то случилось?

– Мне так скучно, – признаётся Артур.

Имс не может сдержать смех.

– Только ты можешь заскучать, работая на Дьявола, сладкий.

– У них там ужасный бардак: никакой единой системы, в которой хранилась бы информация о проклятых. О них вообще едва ли что-то известно – просто имя и дата рождения, и, скажите, пожалуйста, как узнать, где они живут, что сделали не так и…

Имс тянется, чтобы погладить Артура по спине, но его рука проходит насквозь.

– Эм.

Артур смотрит вниз.

– А, да, это тоже весьма некстати.

Он ложится на свою половину кровати и смотрит Имсу в глаза.

– Мне жаль, что они такие неорганизованные, сладкий, – говорит Имс.

Артур ласково улыбается.

– Все нормально. Я соскучился по тебе. Я почти готов убить тебя, чтобы ты мог страдать вместе со мной.

Имс смеется.

– О, сладкий, думаю, это самое романтичное, что ты когда-либо мне говорил.

Артур смотрит на него и тоже начинает смеяться.

– Черт, это прозвучало как-то неправильно.

– Все нормально, пупсик, – смеется Имс. – Если бы мы поменялись местами, я бы тоже хотел тебя убить.

Артур ухмыляется.

– А ещё говорят, что в мире не осталось романтики.

– Не бывать этому, – заявляет Имс и посылает Артуру воздушный поцелуй.


Название: Подпишите здесь. Часть III
Размер: оригинал - 594 слова

Загробная жизнь оказалась ужасным разочарованием.

Раньше, когда Артур думал о посмертии, он всегда принимал как данность, что Имс будет с ним – хотя теперь задним числом понимает, что вообще-то мысль была ужасная. Но такова правда: он всегда полагал, что они с Имсом умрут вместе, как в голливудских фильмах, в эпичной битве с машинами, пушками и головорезами.

Смерть Артура действительно включала в себя машины – или правильнее сказать машину – так что, наверное, ему грех было жаловаться.

И все же.

Не помогало и то, что Дьявол был ни капельки не заинтересован в процветании своего дела. Души умерших поступали к нему независимо от того, заботился он о них или нет, и если бы это была реальная жизнь, он бы уже давно стал банкротом, но денег в загробном мире тоже не существовало, увы.

– Извините? – позвал Артур после того, как Дьявол утащил его в ад. – Что конкретно я должен буду делать?

Дьявол пожал плечами.

«Пугай людей. Если какие-нибудь идиоты снова продадут мне души – разберись с бумажками. Тусуйся с мёртвыми. Мне всё равно».

Так что Артур тусовался – попытки общения с мёртвыми оборачивались болью. И разбирался с бумагами – единственные документы, кроме их с Имсом контрактов, датировались пятнадцатым веком, и что-то подсказывало Артуру, что они уже давно утратили свою актуальность. Ещё он навещал Имса.

И всё бы ничего, вот только прошло уже несколько недель, и Артуру было настолько скучно, что он всерьез думал спрыгнуть с крыши и посмотреть, что будет.

Он даже прокрался в Логово Дьявола, но и оно на поверку оказалось маленькой комнаткой с мешками-креслами и отделкой из черепов.

– Слушай, ты сильно разозлишься, если я поменяю тут кое-что?

Дьявол оторвался от ситкома и поднял глаза на Артура.

«Что именно поменяешь?»

Артур пожал плечами.

– Например, буду носить костюм вместо этих нелепых тряпок? – Он приподнял рукой ветхую ткань, накинутую на плечи. – И начину заводить личные дела на мёртвые души? И на те, которые ты пометил как проклятые?

«А, такие изменения»

Дьявол пожал плечами и прибавил громкость у ситкома.

«Пока ты не освобождаешь проклятых и не устраиваешь бунт среди мертвых, мне все равно.»

Артур кивнул и приступил к работе.

Сначала он нашел среди душ портного и обзавёлся новым костюмом. Костюм сидел хуже, чем те, что Артур носил раньше, но был лучше, чем ничего.

Затем он нашел гору блокнотов – не молескинов, потому что никто в аду не ценил молескины – и начал делать записи.

– Послушай-ка вот это, – сказал он Имсу, когда пришел к нему тем вечером. И раскрыл свой блокнот. – Виолетта Мэнсволи. Сорок пять лет. Убила своего мужа, потому что он не сказал «пожалуйста», когда просил масло.

Имс хмыкнул.

– Почему мне сейчас вспомнилось «Чикаго»*?

Артур вздохнул.

– Просто…мне так скучно.

– Посмотри на это с другой стороны, сладкий, – сказал Имс. – Теперь у тебя есть костюм, который можно носить, и работа, которую можно работать.

Артур одернул рукава пиджака.

– Он сидит как-то не так, – пожаловался Артур. – Жду не дождусь, когда мой портной умрёт.

Имс рассмеялся.

– Как нездорОво, сладкий.

– А еще в аду нет молескинов.

– Что ж тут, думаю, я могу помочь, – Имс вылез из кровати и зашел в гардеробную. Вышел оттуда с маленькой коробочкой в руках. – Вот, любовь моя. Все твои молескины. Там даже есть несколько чистых страниц.

Артур взял коробочку. Указательный палец Имса прошел сквозь палец Артура.

Имс печально улыбнулся.

– Обещаешь, что оставишь что-нибудь веселое для меня? – спросил он. – Не могу же я позволить тебе пройти все приключения в одиночку.

Артур улыбнулся в ответ.

– Обещаю.

_____
* "Чикаго" - отсылка к песне "Cell block tango" из мюзикла "Чикаго"

Название: Подпишите здесь. Часть IV
Размер: оригинал - 304 слова


Ему потребовалось некоторое время, чтобы расшифровать английский пятнадцатого века, но в итоге Артур был почти уверен, что супругов – мужа и жену – продавших души, звали Доминик и Мэлори Кобберхаузен. Или нет. Возможно, это было "Коббергастен". Хотя если уж совсем честно, больше всего слово походило на "Кобблстоун"*, но вряд ли это было правдой.

Не суть.

Как бы там ни было, Артур решил попробовать встретиться с ними, потому что это могло стать началом прекрасной дружбы – или чего-то такого. К тому же, он сходил с ума от скуки, и заняться все равно было нечем.

Артур нашел их за столиком в небольшом парижском кафе. Они наблюдали за клиентами – те приходили и уходили.

– Привет, – сказал Артур, засунув руки в карманы брюк.

Они не сразу заметили его.

– Простите, – попробовал Артур еще раз. – Привет? Бонжур? Доминик и Мэлори?

Мэлори медленно повернулась к нему.

– Дом, – тихо позвала она. – Этот человек обращается к нам?

Дом встретился глазами с Артуром и тут же вскочил на ноги.

– Смотрите-ка, кто, наконец, сыграл в ящик! – радостно объявил он, пожимая Артуру руку. – Рад снова тебя видеть!

– Снова? – переспросил Артур.

– А, – Дом прищурился. – Понятно, не узнаешь меня, да?

Он гордо улыбнулся.

– Это я приходил к тебе в комнату той ночью. После того, как ты подписал контракт.

Мэлори поджала губы и внимательно посмотрела на Артура.

– Он всегда слишком возбуждается, когда появляются новые контрактеры. Прошу его простить.

– Было бы здорово подружиться с кем-нибудь новым, – тем временем вдохновенно вещал Дом. – Мы не знакомились ни с кем с 1472.

Мэлори поправила юбку и встала одним изящным, плавным движением.

– Мол, – представилась она, протягивая Артуру аккуратную ручку. – А ты?

– Артур, – он сжал её руку в своей и наклонился, чтобы легко коснуться губами костяшек.

– Очень приятно, – проговорила она. – Пойдем, – обратилась она к Дому. – Мы должны показать нашему новому другу лучшие места для пуганья.

– Точно! Охотничьи места! – глаза Дома сияли. – Ты будешь в восторге!
___________
*cobblestone - булыжник, который мостят дороги


Название: Подпишите здесь. Часть V
Размер: оригинал - 375 слов


Наверное, Имсу следовало бы уже привыкнуть к странным силуэтам, появляющимся в его спальне. Но, увы, когда Дьявол входит в комнату и вырывает Имса из крепкого сна, Имс реагирует на чистом – не совсем уместном сейчас – инстинкте.

Через секунду в дальней стене застревают три пули, а в соседней квартире начинает плакать ребенок. Дьявол и бровью не ведёт.

– Прости, конечно, – говорит Имс. – Но, может, в следующий раз сначала постучишь?

Когда Дьявол обращается к нему, его губы почему-то не шевелятся.

«Мне нужна твоя помощь.»

– Моя помощь? – переспрашивает Имс. – Эм, слушай, извлечения обычно не проводятся на призраках, потому что, ну, знаешь, чтобы что-то извлечь, должно быть из чего извлекать.

«Я не об этом.»

Дьявол подходит ближе к кровати.

«Можно?»

Имс кивает, прислоняясь спиной к изголовью. Дьявол садиться у него в ногах и тяжело вздыхает.

«Как сделать так, чтобы он остановился», – спрашивает он у Имса.

Имс теряется.

– Прости, о ком именно мы сейчас говорим?

«Об Артуре. Он сводит меня с ума. Все эти разговоры о каталогах, системах и аналитике. Я глава респектабельного подземного мира, а все, что он хочет обсуждать со мной, это «Почему в комнате отдыха не могут подавать другое молоко?»

– Понимаю, – отвечает Имс.

«Как мне сделать так, чтобы он перестал быть…» – Дьявол неопределенно взмахивает рукой, в которой зажата коса. – «Таким.»

Имс пожимает плечами.

– Понятия не имею. Я научился просто отступать и позволять ему делать свою работу.

Дьявол наклоняется вперед и хватается за голову.

– Послушай, приятель, – говорит Имс, потому что бедный мужик выглядит совсем печально, и, что ж, в жизни определенно случаются странные вещи. – Артур очень целеустремленный, и если он вбил себе что-то в голову – его не остановить. Просто дай ему зеленый свет и разреши делать всё, что он хочет. Обещаю, когда он закончит, тебе понравится результат.

Дьявол выпрямляется.

«Если он поднимет восстание душ или освободит проклятых, я вернусь.»

– Всегда к твоим услугам, – отвечает Имс. Он ждет, пока Дьявол окончательно растворится в воздухе, а затем выпрыгивает из постели – вытаскивать из стены пули и разбираться с последствиями наделанного шума.

Он может только гадать, что скажет Артуру при следующей встрече.

Дорогой, кажется, я заключил за тебя сделку с Дьяволом. Снова.

@темы: inception, ясделаль

---

Объяснительно-оправдательное

Итак, всем привет! В этом посте будут некоторые соображения по поводу серии фиков, которую я перевожу. Пост не несёт никакой художественной ценности и нужен больше мне, чем кому-либо ещё.

Как вы, может быть, знаете, где-то год назад я начала переводить серию фиков с длинным авторским названием Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) или, проще говоря, DomesticVerse от прекрасного англоязычного автора gyzym. Для меня, человека с глубоким мед. фетишем, эта серия началась с 4ого фика (to tell you the truth i prefer the worst in you, это тот, что с больным Имсом), и он же стал первым моим кандидатом на перевод. Фик перевелся быстро, но поскольку текст не сольный, а с «багажом», в виде 3х приквелов и 4х сиквелов, встал вопрос, как бы так подать фик, чтобы не пришлось выбеливать все места с отсылками к предыдущим частям. Тогда я начала переводить второй фик из серии, затем третий, но без первого никак не клеилось. И перевод первого не клеился – всё откладывался, и откладывался, и не шёл, а переводить на «отвали» не хотелось. И тут мне на помощь пришел случай. Первую часть цикла перевели на inception-календарь. Перевели отлично, и начало было положено. Тут я уже спокойно доперевела свои кусочки и начала выкладываться.

Минутка общих сведений: всего фиков в серии 8, и на данный момент 7 из них переведено (6 даже мной).

Хочу пройтись коротко по каждому из них.

1: Первый фик серии, про становление имсартуров как пары. Здесь и страдания, и заигрывания, и искры летят, и вообще, всё прекрасно, но моё больное сознание всегда воспринимало его, как приквел к доместик части. ПРЕКРАСНЫЙ ПРИКВЕЛ, но для меня он стоит несколько особняком, потому что непосредственно domestic, начинается со второго фика, хотя первый и закладывает «фундамент» для всего остального.
(Опять же, доместик верс без первого фика - не поймёшь, а вот первый фик без остального багажа читается запросто)

2,3,4: эти части в серии лично мне близки больше всего и переводились с невероятным удовольствием. В них есть какая-то легкость без постоянного балансирования на грани ООС’а, которое начнётся с пятой части (части о родителях Имса). Эти три фика невероятно теплые, домашние и легкие, очень имсартурные, и, если уж совсем честно, на четвертой части можно было бы остановить перевод, если бы, не обстоятельства, о которых я скажу чуть ниже.

5: Эта часть очень эмоциональная и иногда даже слишком. Иногда даже настолько, что начинает отдавать оосом. В первую очередь, со стороны Артура. Само поведение персонажа довольно логичное и вопросов не вызывает (хотя местами бывают сбои), но градус пафоса некоторых внутренних переживаний можно было снизить без ущерба для текста (даже лучше бы стало). Тем не менее, на дворе не >19 век, когда переводчик без каких-либо мук совести мог превратить текст из оригинала в «вариацию на тему» с альтернативной концовкой и левыми персонажами, так что я перевела всё, как было, ничего не меняя и не вычеркивая. Что есть – то есть.

Тут ещё случилась неприятная оказия, которой можно было бы избежать, дай мне бог немного мозгов и дальновидности. За неимением стандартизированных переводов ласковых прозвищ на русский, я с самого начала переводила darling как «сладкий». Да, возможно, не самая удачная находка, но слово подходило и звучало не хуже других. И жили мы с этим дарлингом душа в душу, пока не наступила пятая часть, в которой слово обыгрывается. С имсартурами, в контексте которых darling всегда звучит иронично, как-то забываешь, что иногда люди, правда, говорят это на полном серьезе. То есть без иронии. Совсем. Поэтому, когда мама Имса зовёт его darling, и Имс ежится, узнавая обращение, перевод «сладкий» не подходит никак. Перевела, как «милый», надеюсь глаз не резануло.

6: Шестая часть – очень странный предмет. Это вбоквел с не очень понятным (лично для меня) пейрингом Юсуф/Ариадна. Сама автор пишет, что ей нужен был некоторый «мостик» между напряженным фиком про семью Имса и не менее напряженным парным фиком про семью Артура, к тому же, кто-то просил её додать Юсуфа. Автор решила убить двух зайцев одним махом и вышло, в целом, хорошо. Фик довольно приятный и ощущается в контексте всей серии очень на своём месте, но Юсуф у автора странный. Я, признаться, даже думала не переводить эту часть вовсе, но там всё-таки есть имсартурты, да и не то уже, без этого фика.

7: Эта часть мне очень нравится, хотя местами глаза режет чрезмерная эмоциональность, иногда почти сопли. Некоторые моменты мне показались слишком драматизированными (их немного, но есть), но впечатление фик производит сильное. Я очень люблю его и надеюсь, что мне удалось хотя бы отчасти передать это в переводе.

Хотя при всех достоинствах фика, то, что у автора каждый персонаж не без трудного детства – это забавно х)

Вообще-то, этот фик я хотела отправить на инсепшн календарь, но когда выложили расписание по неделям, оказалось, что неделя встреч с родителями – первая, а текст ещё сыроват, так что – не судьба.

8: Эта часть – светлое будущее этой серии. Фик очень в духе первых (2,3,4) фиков и, собственно, для того, чтобы перевести его, я и не прекратила всё на 4ой части. Когда именно будет перевод, честно, не знаю. Но перевести очень хочу.

Засим хочу откланяться, спасибо всем, кто читает серию, и кто дочитал этот пост до конца, если таковые есть. Лучи любви вам!

(Кстати, вы видели, как играет инсепшн за зфб? Офигенно играет )

@темы: inception, domestic_verse

---

И продолжение dream-a-little-bigger.diary.ru/p212043662.htm

21.02.2017 в 08:23

Пишет  vichenta:

life long local foreigner, i [1]
Название: life long local foreigner, i
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: http://archiveofourown.org/works/135913
Переводчик: vichenta
Размер: (в оригинале) 19568
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: мат
Краткое содержание: Артур лениво и расслабленно усмехается, и Имс думает, что, должно быть, именно так люди и справляются с этим, держась друг за друга, когда больше не за что.
Примечание переводчика: Этот фанфик седьмой из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная шарик, ты балбес, почитать можно тут. Второй можно найти по ссылке, третий здесь. Четвертый лежит вот тут, пятый здесь, шестой здесь . Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!

Имс самозабвенно читает украденную копию Нью-Йоркера, когда из коридора доносится хлопок входной двери.

– Сладкий? – зовет Имс, поднимая глаза. – Это ты?

– Нет, – раздаётся резкий ответ. – Это воры.

– О, – отвечает Имс и снова опускает взгляд, – что ж, в таком случае, в спальне есть картина – я уже несколько месяцев прошу Артура сжечь её. Избавишь меня от нее, и я сохраню тебе жизнь, идёт?

– Даже, мать твою, не начинай, – огрызается Артур, врываясь в комнату и швыряя своё пальто на кресло. Он наклоняется, чтобы поставить портфель и начинает развязывать галстук, на ходу скидывая туфли. – Богом клянусь, я…

Имс только смеется, захлопывая журнал.

– Трудный день, да?

– Ты и не представляешь насколько, – стонет Артур. И теперь, когда он выпрямился, Имс замечает неровный фингал, украшающий его левый глаз. Имс вскидывает брови.

– Сладкий, кажется, у тебя что-то на лице…, – начинает он, на что Артур показывает ему средний палец и уносится в спальню. Имс со вздохом поднимается с дивана и идёт к морозилке.

– Не хочешь поделиться? – кричит он.

– Хочу пристрелить кого-нибудь, – отвечает Артур, чей голос приглушен рубашкой. – Это считается за «поделиться»?

– У тебя или у нормальных людей?

– Не думаю, что кто-то смог бы остаться нормальным после сегодняшнего дурдома, – звучит ответ. Имс проглатывает смех – его никогда не перестанут удивлять британские фразочки, проскальзывающие в речи Артура, – он вытаскивает из морозилки упаковку замороженного гороха и захлопывает дверцу. – Я, правда, не думал, что после того, как Кэпплман отказался нам платить, всё может стать ещё хуже. Как выяснилось, я был чертовски неправ.

– Кэпплман мудак, – соглашается Имс, заходя в гостиную с упаковкой гороха за спиной. – Но это едва ли твоя вина.

– Что ж, Кобб с тобой не согласен, – ворчит Артур, появляясь в комнате в боксерах и футболке, которая – Имс более чем уверен – ещё недавно была его.

– Артур, – зовёт он.

Артур поворачивается, и с его языка уже готова слететь очередная гадость, когда Имс встречает его на полпути. Подняв руку, он прижимает горох к синяку под глазом и ровным плавным движением ловит Артура за талию и целует, продолжая прижимать к глазу горох.

– Ммммф! – мычит Артур, но уже через секунду отвечает с куда более расслабленным «мммм». Он выдыхает в рот Имса, приоткрывая губы, пальцы сжимают ткань рубашки, и Имс издает довольный звук, коротким движением прижимаясь ближе прежде, чем отстраниться. Его рука, впрочем, так и не покидает талии Артура, а вторая, по-прежнему, удерживает пакет на месте.

– Давай попробуем ещё раз, ладно? – произносит он с улыбкой. – Привет, сладкий.

– Привет, – бурчит Артур, уголки его губ слегка приподнимаются. – Извини.

Имс не отвечает, просто ещё раз коротко целует его и опускает пакет с горошком вниз. Глаз Артура местами фиолетовый, только начинает опухать. Имс присвистывает.

– Боже. Не хочешь рассказать, кто тебя так разукрасил?

– Если ты засмеешься, – сурово говорит Артур, – тебе будет очень больно. Я заставлю тебя скулить, Имс. И это совсем не эвфемизм.

– Принято, – со всей серьезностью говорит он, на что Артур вздыхает и прикладывает руку к глазу.

– Какой-то сопляк пытался спереть мою машину.

Имс недоуменно моргает.

– Ты шутишь.

– Имс, у него был водяной пистолет, покрашенный из баллончика, – стонет Артур. – Он пытался угрожать мне. Покрашенным из баллончика водяным пистолетом.

– Думаю, мне стоит позвонить ему, – говорит Имс, слегка сдвигая пакет. У Артура вырывается короткое, болезненное шипение. – Мне очень хочется узнать, как он умудрился достать тебя.

– Он ждал за машиной, – мрачно говорит Артур. – Я подумал, что он потерялся, ему было не больше пятнадцати… а затем этот спиногрыз ударил меня и достал свой тупой пистолет. Чёрт, из всех неловких, абсурдных ситуаций…

– Бедняжка, – произносит Имс. Он убирает руку с талии Артура и проводит пальцами по его волосам, игнорируя свирепый взгляд. – Нет-нет, не смотри на меня так, я имел в виду его, сладкий, не тебя. Что ты с ним сделал?

Артур дергает головой.

– Выбил ему плечо, – признается он. – А потом забрал телефон и поговорил с его родителями. Опустив некоторые детали, конечно.

– Да ты примерный гражданин, как я погляжу, – отвечает Имс и, наконец, позволяет себе рассмеяться, проводя большим пальцем по щеке Артура. Тот пытается хмуриться, но в итоге, расплывается в улыбке. И пусть он выглядит совершенно нелепо с пакетом на пол-лица, Имс не может удержаться, чтобы не поцеловать его ещё раз, прежде чем сделать шаг назад. – Есть хочешь?

– Умираю с голоду, – отвечает Артур, перехватывая контроль над ледяной упаковкой. – Я хотел заехать куда-нибудь по дороге, но не знал, сколько у меня времени, прежде чем я лишусь периферийного зрения. Ты уже ел?

– Да, прости. Я сделаю тебе что-нибудь, но только если ты продолжишь держать пакет. В противном случае – ты сам по себе.

– Идёт, – вздыхает Артур, падая на диван.

– Хочешь чего-то конкретного?

Повисает небольшая пауза, прежде чем Артур отвечает.

– У нас ещё осталось то тушеное мясо?

Имс подходит к холодильнику и проверяет.

- Немного. Я могу добавить его в пасту.

– Звучит отлично, – кричит Артур. – Ты забрал почту?

– На столике, – кричит Имс, ставя кастрюлю с водой на плиту и доставая петрушку из овощного ящика.

Он слышит, как Артур бормочет «спасибо», слышит тихий шелест бумаги и звук включающегося телевизора. Улыбаясь, Имс разогревает мясо и вываливает его в спагетти, когда те готовы. Всё уже в миске, когда Артур произносит «Вот же блядь».

Зажав миску в левой руке, Имс возвращается в гостиную. Артур сидит на диване, запрокинув голову на спинку, доверяя гравитации держать пакет у его глаза. Он с нескрываемым раздражением смотрит на нечто, подозрительно напоминающее приглашение на свадьбу.

– Считаю своим долгом напомнить, что в реальном мире ты не можешь испепелять предметы взглядом, – говорит Имс, протягивая ему миску. Артур вскакивает и забирает её, опуская упаковку с горошком и отбрасывая приглашение в сторону. Он набрасывается на ужин так, как будто не ел неделю. – И что случилось на этот раз?

– Не сейчас, я ем, – всё, что Имс получает в ответ. Так что он пожимает плечами и садится, умыкая пульт, и переключает каналы, пока не натыкается на фильм про Джеймса Бонда.

– Ты ходячий стереотип, – хмыкает Артур, когда поднимает голову, чтобы вздохнуть, и замечает это. – По крайней мере, это Шон Коннери. Кстати, офигенно вкусно.

– Спасибо, солнце, – рассеянно говорит Имс. Он откидывается на спинку и погружается в сюжет. Через несколько минут Артур молча протягивает ему приглашение и встает, чтобы отнести миску в раковину.

Имс осматривает карточку со всех сторон и вскидывает брови.

– Твоя сестра выходит замуж.

– Одна из сестёр, – подтверждает Артур, возвращаясь в гостиную. – Я знал, что ни за что на свете не должен был давать им этот адрес.

– Она оставила очень милое примечание, – тянет Имс, рассматривая сделанную от руки приписку. – А я ещё думал, что ты самый жестокий в семье.

Артур тепло смеется.

– Я же должен был у кого-то учиться.

Он садится и потягивается, прежде чем умоститься на диване, положа голову Имсу на грудь. Имс ловко тянется к пачке гороха, лежащей за Артуром, и снова прикладывает её к его глазу, ухмыляясь и отгоняя руку, когда тот пытается отобрать её.

– Уж прости мне моё желание видеть тебя зрячим завтра утром, – говорит он, – боюсь, я ничего не могу с собой поделать.

Артур закатывает свой единственный глаз, но на его губах играет легкая улыбка, так что Имс снова переводит взгляд на приглашение.

– До свадьбы всего две недели. Разве такие штуки не должны приходить заранее?

– Это Рейчел, – мрачно бурчит Артур. – Она знает, что если даст мне больше времени, я найду способ откосить.

– Ты же не собираешься на полном серьезе пропустить свадьбу своей собственной близняшки? – говорит Имс, хмурясь. – Я ни в коем случае не осуждаю, сладкий, но ты же возненавидишь себя за это. Тебе, правда, нравится Рейчел.

– Я люблю Рейчел, – буркает Артур. – Само собой я бы пошел. Просто… я бы подкрался через задний ход и загубил бы ей девичник или ещё что-то в этом роде. Не пересекаясь с остальными. А сейчас у меня нет времени планировать.

Артур напряженно поводит плечами, и Имс со вздохом прижимает свободную ладонь к его спине, массируя, пока не чувствует, что мышцы немного расслабляются.

– Всё не может быть так плохо, – на пробу говорит он.

Артур смеётся сухо и безрадостно.

– Ты не знаешь мою семью.

– Но ты ведь понимаешь, что они знают, где ты живешь? Наверняка, они будут надоедать нам, пока ты не приедешь.

– Или мы можем переехать, – вздыхает Артур. – Я слышал, Йемен очень красив в это время года.

– Я могу поехать с тобой, – предлагает Имс после небольшой паузы. Он не до конца уверен, что сказал всё правильно и не нарушил никаких установленных Артуром негласных границ, – которые иногда совершенно выводят Имса из себя – но слова сами вырываются у него. – Я имею в виду – на свадьбу. Не в Йемен. Я однозначно против Йемена.

Артур резко садится – спина прямая, как палка – и смотрит на него шальным взглядом, хотя стоит признать, безумнее всего выглядит синяк под его глазом.

– Что значит, ты можешь поехать со мной? – спрашивает он. – Если ты не едешь, я тоже не еду, кто-то же должен удерживать меня от матереубийства… Господи-боже, я хоть раз за весь разговор намекнул, что еду без тебя?

Имс смеется, чувствуя странную легкость в груди.

– Прости, солнце, – бормочет он. – Просто не хотел давить, вот и всё.

– Ублюдок, – ворчит Артур, снова опускаясь вниз. – Так запросто кинуть меня на растерзание львам.

– Исходя из тех немногих разговоров на эту тему, что у нас были, думаю, львы бы были предпочтительнее.

– Львы – это просто, – соглашается Артур, поворачиваясь к телевизору и позволяя Имсу снова приложить лёд к своему глазу. – Худшее, что они могут сделать со мной – это съесть. С моей же семьёй …всё несколько сложнее.



---

Дом, в который они приезжают, находится на Остер Бэй, он не маленький и не большой, с облупившейся краской под окном. Имс представлял, его несколько иначе, больше и строже, и когда он говорит об этом Артуру, тот почти смеется.

– Подожди, пока не увидишь мои детские фотографии, – говорит он, легко улыбаясь. – Сплошь худые коленки и великоватые футболки.

– Ты брешешь, – отвечает Имс, округляя глаза. – Ты вышел из утробы, упакованный в сшитую на заказ распашонку, я точно знаю.

– Будь так добр, никогда не произноси слово «утроба» снова, – морщится Артур, а затем трёт лицо внешней стороной ладони, и от его веселости не остается и следа. – Просто напомню, что мы ещё успеваем в Йемен.

– Не то чтобы я не оценил иронии, солнце, – говорит Имс, – но мы уже приехали.

– Ладно, – вздыхает Артур. Он поднимает руку, чтобы постучаться, но Имс ловит её, удерживая. Он хочет сказать что-нибудь ободряюще-насмешливое, что-нибудь, что прогонит из плеч Артура это дурацкое напряжение, но когда Артур поворачивается к нему, Имс застывает, пораженный тем, каким внезапно юным он выглядит.

Он пропускает волосы Артура сквозь пальцы и вместо слов втягивает его в поцелуй, от которого оба забывают о двери. И то, как Артур отвечает – закрывая глаза и слегка мыча в поцелуй, сжимая край Имсовой рубашки – уже говорит о том, как на самом деле он напряжен.

– Всё будет хорошо, – бормочет Имс ему в губы, и Артур стонет и скользит языком ему в рот. И пускай поцелуй выходит немного жёстче, чем нужно, Имс смеется, не разрывая его, и только притягивает Артура ближе за поясницу.

Артур издает мягкий звук и слегка прикусывает нижнюю губу Имса, свободной рукой обхватывая его за шею и проводя кистью по оставшейся на щеке щетине. Имс на полном серьезе думает вернуться в машину и продолжить расслаблять Артура в более подходящем месте, когда….

– Ради всего святого, Артур! – раздаётся женский голос. – Это твой первый визит домой за пять лет и тебе обязательно нужно устроить шоу?

Артур отпрыгивает от Имса, как ошпаренный, мгновенно заливаясь краской. Он в ужасе, и Имсу нестерпимо хочется сделать что-нибудь, чтобы поскорее стереть это выражение с его лица.

Он не знает точно, когда вид совершенно разбитого Артура перестал быть забавным и начал злить. Это одна из тех вещей, о которых он предпочитает не задумываться.

– Мам, – говорит Артур, – я, ээ…

– Боюсь, он стал жертвой моего дурного влияния, – мягко вклинивается Имс, улыбаясь ей. – Я уверен, он во всех красках расскажет вам, какой я безнадежный, клинический случай.

– Не то чтобы я пытался отвертеться, но это, правда, так, – бурчит Артур, глядя на Имса со странным выражением на лице. Имс не может разобрать раздражение это или благодарность.

– Артур не говорил, что приведет друга, – говорит мама Артура, окидывая их невозмутимым взглядом. Артур стонет.

– Нет, говорил, – настаивает он. – Я сказал вчера тебе, я сказал Рейчел, я говорит об этом ещё неделю назад, и Имс не мой…

– В любом случае, Рейчел мне ничего не сказала, – фыркает мама Артура, пропуская мимо ушей всё остальное. – Но, похоже, теперь уже всё равно ничего не поделаешь. Значит, Имс?

Имс кивает, протягивая руку.

– Приятно познакомиться, миссис…

– Просто Шэрон, пожалуйста, – перебивает она, пожимая протянутую руку. – Отбросим формальности. Артур, что случилось с твоим лицом?

Артур посылает Имсу короткий взгляд, в котором явно читается «значит, «уже почти ни капельки не заметно» говоришь? Ну, конечно, мать твою» и вздыхает.

– Пустяки. Какой-то парень пытался украсть мою машину несколько недель назад.

– Вот что значит жить в грязном городе, – ворчит Шэрон. – Я говорила тебе, что на Западном побережье намного лучше, люди здесь куда разумнее.

– Мириады возражений против моих жилищных условий приняты, – говорит Артур. Он уже заметно раздражен и взвинчен так сильно, что Имсу кажется, что он вот-вот выстрелит вверх разжатой пружиной. Ему хочется дотронуться до руки Артура, но он понимает, что сейчас это вряд ли не поможет.

– И когда последний раз ты нормально ел? – продолжает Шэрон, не смущаясь. – Кожа да кости. На тебя больно смотреть. И эта одежда, Артур. Не знаю, почему ты так упрямствуешь в своём желании одеваться, как какая-то суперзвезда.

Артур сжимает пальцы на переносице. И Имс буквально слышит, как скрипят его зубы.

– Рейчел здесь?

– Как всегда – сразу к сестре, – вздыхает Шэрон. – Хоть бы раз поинтересовался, как дела у матери.

– Мы разговаривали вчера, – цедит Артур сквозь зубы, – мы говорили полтора часа, пока я пытался работать…

– Работа прежде семьи, – строго отвечает Шэрон. – Так жить нельзя, Артур.

– Ладно, – рявкает Артур. – Привет, мам, как ты, рад встрече, Рейчел тут?

Шэрон молча отворачивается и орёт куда-то вглубь дома: «Рейчел, твой брат приехал!», а затем снова поворачивается к ним, и бросив короткое «надеюсь, теперь ты доволен», гордо удаляется, оставляя их стоять на крыльце вместе с их сумками.

– Боже, – смаргивая, выдаёт Имс минуту спустя. Артур натянуто улыбается.

– Я пытался тебя предупредить.

Имс ищет, что сказать, кроме: «Она всегда такая?» – очевидно, да – и «Можно я ударю её?» – очевидно, нет. Он останавливается на «Я начинаю понимать, почему ты так рвался в Йемен», – и получает в награду уже немного более искреннюю улыбку.

– Ещё не поздно, – говорит Артур, вставая с ним плечом к плечу. – Это даже не обязательно должен быть Йемен. Мы можем поехать в Каир. Я знаю, как ты любишь Каир.

– Да, но ты терпеть не можешь Каир, – напоминает Имс.

– Лучше Каир, чем это, – бормочет Артур, а затем замечает появившуюся из-за угла девушку и, искренне улыбнувшись, идёт к ней навстречу, оставляя Имса. – Рейчел!

– Артур! – кричит она, сжимая его в объятьях. – Слава богу, я думала, мне придется убивать маму в одиночку.

Артур смеется.

– И оставить ту прекрасную штуку, которую я купил тебе в подарок, без хозяйки? Хорошо, что я появился, – он отпускает её и оценивающе оглядывает. – Хорошо выглядишь.

– Ты едва ли можешь судить, – говорит она, поднимая брови. – Мы не виделись несколько лет.

– Ради всего святого, хотя бы ты не начинай, – стонет Артур со всё той же улыбкой на губах. – Ведь сейчас я здесь.

И она не может удержаться и тоже расплывается в яркой сверкающей улыбке.

– Да, ты здесь.

Она настоящая красавица, замечает Имс: с волосами такого же оттенка, что и у Артура, с яркими голубыми глазами. Она лучится светом и добротой – Имс несколько раз разговаривал с ней по телефону и сейчас удивлен тем, как её голос подходит её лицу. Когда она поворачивается к нему, на её губах ухмылка, и Имс замечает, как она похожа на Артура.

– Артур, – произносит она, – ты говорил мне, что он симпатичный, но не говорил, что настоящий красавчик.

– Прекрати льстить ему, – предупреждает Артур, слегка краснея. – Он и так невыносим.

– Вряд ли это изменится от количества правды, сказанной вслух, сладкий, – ухмыляется Имс. – Рад наконец-то встретиться, Рейчел.

– Взаимно, мистер Имс, – отвечает она, а потом обнимает и его тоже, тепло и крепко. Когда она отступает назад, то быстро переводит взгляд с одного из них на другого, и её улыбка становится шире.

– Ты выглядишь счастливым, – наконец, решает она. Румянец Артура становится ощутимо сильнее, он опускает голову, и Имс не может сдержать улыбки. Очевидно, Рейчел этого достаточно. Она снова подходит к ним и начинает суетиться вокруг сумок, а затем проводит их наверх, в комнату, против которой горячо возражает Артур.

– Боже, не могу поверить, что когда-то мне нравилось спать здесь, – бурчит он. Рейчел сокрушенно стонет.

– Даже не начинай. Я пыталась уговорить её позволить вам остановиться в отеле, но она ныла и ныла…

– Я знаю, – вздыхает Артур. – Где все?

– Ханна перешивает своё старое платье подружки невесты…

– Ну, конечно, как же иначе, – закатывает глаза Артур, и Рейчел смеется.

– Папа забрал Джоша и Эвана и уехал по каким-то поручениям, хотя я думаю, что он просто хотел сбежать от мамы. Не могу его винить, – продолжает она, садясь на кровать. – Сара тоже где-то здесь… Последний раз, когда я её видела, она пыталась уложить детей спать.

– Господи, я забыл о детях, – говорит Артур, удивленно моргая. – Сколько им сейчас?

– Ноа – четыре, Сэму – два, – отвечает Рейчел, снова закатывая глаза. – Я посылала им на дни рождения подарки от нас обоих, не благодари.

– Спасибо, – говорит Артур, приземляясь на кровать рядом с ней и откидываясь назад. Имс улыбается им и вопросительно поднимает брови, указывая рукой на комнату, которая, очевидно, раньше была детской Артура. Артур кивает и одобрительно машет рукой.

Имс уходит исследовать комнату, когда Артур спрашивает: – Что-нибудь изменилось за последние пять лет?

– Нет, всё, как обычно.

– Значит, такой же грёбаный хаос?

– По большей части, – вздыхает Рейчел. – Эван такой же стрёмный, как и был, если у тебя были какие-то сомнения на его счёт. Они с Ханной присоединились к какому-то религиозному движению, мама в восторге.

– Мне никогда не нравился этот парень, – бурчит Артур. – Кстати говоря, где твой муж?

– Он мне ещё не муж, – радостно возражает Рейчел.

– Гражданский муж, – отвечает Артур, ухмыляясь, за что получает подушкой.

– Майк забирает брата из аэропорта, – говорит она, – скоро будет дома.

Они завязывают мирный спор о том, как легко Артур мог бы сам забрать брата Майка, если бы Рейчел только попросила, и Имс престаёт обращать на них внимание, оглядываясь по сторонам. Практика сохранения комнат в первозданном виде после того, как дети покинули дом, всегда казалась ему несколько странной, но сейчас он благодарен ей.

На полках, конечно же, стоят фотографии маленького Артура с худыми коленками в великоватых футболках, и Имс делает мысленную заметку украсть фотографии при первой же возможности. Несколько почетных значков, академические награды, прочая чушь, и…

– Бейсбол, сладкий? – удивленно спрашивает Имс.

– Что? – переспрашивает Артур, переворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Имс держит в руках один из трофеев и улыбается. – А, да. Я был шот-стопом.

– Прелестно, – мурлычет Имс, чем вызывает смех Рейчел. – Чем ещё ты увлекался, когда был маленьким?

– Так, нужно уводить тебя отсюда, – вздыхает Артур, потягивается и встаёт. – Хватит с тебя и того, что ты уже успел разнюхать.

– Не могу поверить, что ты не врал мне про футболки, – удивляется Имс, когда его выпроваживают из комнаты. – Такое ощущение, что я упустил огромный пласт информации, когда составлял твой психологический портрет.

– Ты и так уже слишком много знаешь о моей психике, – на удивление искренне говорит Артур. Имс поворачивается, чтобы посмотреть на него, и Артур наигранно пугается, будто бы сказал то, чего не должен был говорить. Рейчел за его спиной широко улыбается.

– Ой ли? – легко говорит Имс. Он поднимает руку, чтобы поиграть с воротничком артуровой рубашки, а когда Артур тянется, чтобы оттолкнуть его, ловит его за запястье.

– Да, – подтверждает Артур, слегка краснея, когда понимает, что не отвертится. – А теперь отпусти меня.

– Не понимаю, почему я должен, – выдаёт Имс, проводя большим пальцем по его коже. Артур краснеет чуть сильнее, и…

– Артур, – шипит кто-то, – здесь мои дети.

– Боже мой, есть хоть один человек, который не застукает нас сегодня? – вопрошает Артур. Ещё недавно он выглядел спокойнее и счастливее, но сейчас всё напряжение снова возвращается в его плотно сжатые губы. Имс отпускает его, чувствуя себя виноватым.

– Они не собирались делать ничего такого, Сара, – одергивает Рейчел шипящую женщину – если Имс правильно понял, еще одну сестру Артура. Она ниже и слегка полнее Рейчел, с круглым лицом и тем же самым цветом волос. Она морщится так, будто услышала запах чего-то мерзкого.

– И тебе следовало бы поздороваться, – добавляет Артур строгим голосом.

– Хорошо, – фыркает Сара. – Привет, Артур. Привет…друг Артура.

Не то чтобы они с Артуром сбивались с ног в поисках подходящего слова для своих отношений, но в этот момент Имс обнаруживает в себе доселе неведомую ненависть к термину «друг». Тем не менее, он протягивает руку.

– Я Имс, – говорит он. – Приятно познакомится.

Сара пожимает его руку, осматривает с головы до ног, но ничего не говорит. И, серьезно, всё это начинает ужасно раздражать Имса, и пускай он знает, когда лучше промолчать, иногда его самоконтроль просто…улетучивается.

– Вообще-то, – вполне дружелюбно добавляет он, – теперь должна представиться ты.

– Ты уже слышал моё имя, – говорит Сара, убирая руку. Имс вскидывает брови и стискивает зубы, даже если краем глаза он видит, как вздрагивает Артур.

– Хмм, – выдавливает он и решает не развивать тему. Вместо этого он поворачивается к Артуру и его взгляд тут же смягчается, потому что боже, он выглядит таким напряженным. Артур встречает его взгляд и мрачнеет, а на его лице появляется странное выражение, что-то среднее между улыбкой и хмуростью. Он поджимает губы.

Все в нём кричит: «Я говорил тебе, что с ними будет сложно», и Имсу хочется целовать его, пока это выражение не уйдет с его лица, а затем сделать так, чтобы оно больше никогда не возвращалось.

– Это, правда, так необходимо? – спрашивает Артур у Сары, слегка прищуриваясь.

– Не думаю, что нам с тобой стоит углубляться в то, что действительно необходимо, – говорит она, неотрывно глядя на него.

– Господи-боже, – огрызается Артур, – мы что, проведем все выходные за этими придирками…

– Знаешь, нам не пришлось бы, если бы ты не…

– Потому что ты сказала это не просто так…

– О, да ладно, Артур, – глумливо усмехается Сара, перебивая его, – не будь такой сукой.

Имс знает, что Артура оскорбляли и куда более умело…Имс сам видел. Черт, да он сам называл Артура куда хуже, чем просто «сукой», и получал только быстрый, язвительный ответ. Еще вчера он бы рассмеялся в лицо любому, кто попросил бы его представить мир, в котором Артура можно побить в словесной перепалке.

Это никак не объясняет того, что лицо Артура краснеет, а его рот с секунду беззвучно открывается и закрывается прежде, чем он выдаёт: – Боже. И тебе сходить нахуй, Сара.

Ещё несколько мгновений они смотрят друг на друга, а затем Сара говорит: – Что ж, Рейчел. Это ведь считается за попытку, верно? – и уходит, стуча каблуками по коридору.

– Не начинай, Имс, – мгновенно реагирует Артур. На что Имс поднимает брови, поворачиваясь к нему.

– Не начинать? – повторяет он. – Сладкий, что за гребанный…

– Мы поссорились, – коротко говорит Артур. – В последний раз, когда я был здесь. Я очень не хочу вдаваться в детали.

«Сиииильно поссорились», – одними губами произносит за его плечом Рейчел, – «сиииильно»

– Я так и понял, – говорит Имс. – Господи, Артур…

– Серьезно, – вздыхает тот, – не начинай. Я не готов сейчас говорить об этом. Пожалуйста, Имс.

Имс смотрит на него ещё секунду. Затем медленно кивает, и только после этого Артур позволяет себе глубокий вдох. Имсу до боли хочется дотронуться до него, но он одёргивает себя, соображая, что этот импульс и так принес им сегодня достаточно проблем.

– Ладно, – говорит Рейчел, – в целом, все прошло нормально.

– Мне нужна сигарета, – бурчит Артур. – Они в твоей сумке или в моей?

– Ни в чьей, – отвечает Имс, вытягивая пачку из заднего кармана и протягивая ему. – Хочешь, что бы я…

– Нет, – рявкает Артур. Удивление, должно быть, отражается на лице Имса, потому что когда их глаза встречаются, Артур хмурится, снова вздыхает и дотрагивается до руки Имса.

– Чёрт, прости, – говорит он. – Прости, я не хотел… Мне просто нужна минутка, ладно?

– Конечно, солнце, – бормочет Имс. На мгновение Артур сжимает его руку чуть сильнее, и они обмениваются быстрыми улыбками прежде, чем Артур поворачивается к Рейчел.

– Рэйч, я…

– О, не начинай, не то чтобы я ожидала чего-то другого, – говорит она, закатывая глаза. – Иди, порадуй свой организм никотином, пока ты не полез драться и не сломал кому-нибудь шею.

– Спасибо, – говорит Артур и уходит вниз. Его уход оставляет Имса один на один с Рейчел, которая бросает на него настороженный взгляд.

– Ты отпустил его, – говорит она, будто проверяя.

– Конечно, отпустил, – огрызается Имс, наконец, достигнув предела. – Я в состоянии распознать, когда он хочет, чтобы за ним пошли. На самом деле, я бы хотел, чтобы это был один из таких случаев, но это не он, и будь я проклят, если сделаю всё ещё хуже.

Рейчел улыбается ему.

– Мистер Имс, – говорит она, – я впечатлена.

– О боже, – отвечает Имс, чувствуя подступающую головную боль, – вы действительно близнецы, да?

--

В те двадцать минут, что Артур курит – не то чтобы Имс считал – Рейчел показывает ему дом. Он задаёт ей правильные вопросы – как она встретила своего жениха и где ходила в колледж – и дразнит насчет предсвадебного мандража. Ему нравится её компания; она во многом напоминает ему Мол в лучшие её дни, и он с тупой болью в груди гадает, не это ли было причиной, по которой Артур с самого начала так прикипел к Коббам.

– Итак, – наконец говорит она, когда они останавливаются перед крыльцом со стаканами лимонада в руках, – готова поспорить, тебе интересно.

– Ты про Сару? – спрашивает Имс. – Конечно, интересно. Но, если ты не против, я лучше услышу всё от Артура.

Рейчел подозрительно сощуривается.

– Либо ты отличный актёр, либо, правда, хороший парень. Честно сказать, я склоняюсь к последнему, но, возможно, я просто выдаю желаемое за действительное.

– Ну, – решается Имс, – в общем, это не притворство. Хотя я бы не сказал, что я такой уж хороший. Но я стараюсь. Для Артура.

– Правда? – спрашивает Артур, поднимаясь по подъездной дорожке. Имс удивленно смотрит на него, но затем замечает, что Артур выглядит лучше, снова почти собой. Он дотрагивается до щеки Имса, коротко и легко, и почти улыбается. – Для меня это новость.

– Нет, не новость, – отвечает Имс, расплываясь в ухмылке. Артур ослабил галстук, его пиджак висит у него на руке, рукава рубашки закатаны до локтей… Имс не успевает увидеть больше, потому что солнце уже низко и бьет в глаза, так что приходится поднести к ним руку, чтобы продолжить смотреть.

Имс подносит. Это того стоит.

– Эм, ладно, – говорит Артур, уголок его рта приподнимается. – Прости за то, что наругался на тебя.

– Мы теперь живем во вселенной, где ты извиняешься за то, что ругаешься на меня? – вслух удивляется Имс. – Боже-боже, Нью-Йорк, и правда, волшебное место.

– Заткнись, – говорит Артур, поднятый уголок губ превращается в настоящую улыбку. – Господи, иди в жопу.

– Я не хочу ничего об этом знать, – припечатывает Рейчел, вырывая у Артура смешок. И с минуту всё хорошо, тихо и уютно.

А потом на подъездную дорожку въезжают две машины, и все летит к чертям.

Имс встречает Бена, отца Артура (низкого, тихого, искренне обрадованного приездом сына), Джоша и Эвана, мужей сестёр Артура (странных и, как один, совершенных подкаблучников), Майка, жениха Рейчел (широкоплечего мужчину с искренней улыбкой), семью Майка (очевидно, старых друзей семьи Артура), Ханну, третью сестру (почти такую же странную, как её муж), и детей Сары (довольно милых, но очевидно избалованных).

Так уж сложилось, что Имс знает, когда нужно заткнуться и наблюдать, поэтому большую часть ужина он молчит. Семья Артура громкая, они спорят практически обо всём: о новом религиозном выборе Ханны и галстуке мужа Сары, о том, почему четырёхлетний Ноа отказывается есть курицу. Когда они не спорят, они шутят, рассказывают несвязные анекдоты с абсурдным концом и сыплют укорами, накапливающимися, как снежный ком. Им всем приходится кричать, чтобы быть услышанными.

И все они откровенно недолюбливают Артура.

Сначала Имс даже не уверен, что Артур замечает. Он не вздрагивает, когда Ханна начинает говорить о том, каким неуклюжим он был в детстве, когда Сара с пренебрежением проходится по его военной карьере. Его пугает мысль, что Артур мог настолько привыкнуть к этому, что просто не замечает, и когда Шэрон вставляет ремарку о стиле Артура в совершенно несвязанную с этим историю, Имс чувствует, что его терпению приходит конец. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но внезапно рука Артура ложится на его бедро.

– Не надо, – тихо говорит он, – поверь мне, не надо.

И то, что Артур не игнорирует, а сознательно выбирает не защищаться, на самом деле, еще хуже, чем мысль о том, что он вовсе не слышит упреков.

Чтобы хоть как-то заглушить желание убивать, Имс разговаривает с Майком, женихом Рейчел. Насколько понял Имс, они с Рейчел вместе со старшей школы, и иногда во время пауз в разговоре Имс ловит взгляды, которые Майк бросает на неё, как будто он не может поверить своему счастью. В один из таких моментов Имс легонько толкает Артура локтем, показывая ему, и Артур одобрительно кивает, морщинки разбегаются из уголков его глаз.

– Он тебе нравится, – отмечает Имс, и Артур кивает, слегка улыбаясь.

– Он любит мою сестру, – говорит он, – и я знаю его много лет. Он не перестанет.

– Ты же понимаешь, что я тебя слышу, Артур? – удивленно замечает Майк. Но Артур продолжает, не моргнув и глазом:

– …И он знает, что я с ним сделаю, если он обидит её. Не так ли, Майк?

– Ты самый пугающий младший брат на свете, – весело соглашается Майк, в один укус доедая последний кусок курицы из своей тарелки. – Я живу в страхе.

– Две грёбанных минуты, – бурчит Артур. – Две.

– Артур! – кричит Шэрон, прежде чем Имс успевает подколками вытянуть из него настоящую, широкую улыбку. – Ты вообще собираешься помогать нам с уборкой?

– Убей меня, – говорит Артур Имсу, вставая из-за стола. – Пожалуйста, ради всего святого, просто убей.

Он уходит минут на двадцать, а когда возвращается, выглядит совершенно разбитым. Сара уже открывает рот, чтобы сказать очередную колкость, когда Имс решает, что пора бежать. Он оглядывается в поисках мамы Артура и, убедившись, что она достаточно далеко, чтобы не застыдить Артура за что-то ещё, скользит ближе, прижимаясь грудью к знакомому плечу.

– Сладкий, – говорит он, – ты не покажешь мне дом? Я бы с радостью посмотрел на окрестности.

Сара неодобрительно щурится на ласковое прозвище, но Имс показательно игнорирует её. Артур на секунду вскидывает брови, но потом медленно выдыхает и кивает.

За его спиной, Рейчел посылает Имсу проницательный взгляд, который, скорее всего, выражает одобрение. Имс не может сказать точно.

– Восхитительно, – выдаёт он, берет Артура за руку и тянет из-за стола. Артур следует за ним вниз по ступенькам, и к выходу из дома, и вверх по улице. Наконец, Имс останавливается на какой-то детской площадке и отпускает его, без слов протягивая пачку сигарет.

Артур вытаскивает одну и минут десять молча курит, прислонившись к изгороди. Когда сигарета заканчивается, он вздыхает, крутя в руках испачканный фильтр, и царапает бумагу ногтем большого пальца.

– Я так понимаю, – тихо начинает Имс, – за всем этим стоит какая-то история, да?

Артур делает глубокий вдох и выдыхает, криво улыбаясь.

– Довольно скучная история.

– Я рискну.

– Просто они…, – Артур вздыхает, проводя рукой по волосам. – Мы с Сарой никогда не ладили, даже когда были детьми.

– Не представляю, почему, – говорит Имс, когда становится ясно, что продолжения не последует. Артур смеется – точнее, это был бы смех, если бы звук не был таким болезненным, почти горьким.

– Она не всегда была такой, – говорит он. – Просто она никогда не рвалась вперед, а я был единственным мальчиком, и наши родители вроде как… избаловали меня. А потом я разочаровал их, и Сара никогда не перестанет напоминать мне об этом. Как будто я не смирился давным-давно. Знаешь, мама так и не простила меня. За то, что бросил бизнес-школу, за то, что… Я должен был жениться и унаследовать фирму отца, должен был больше быть рядом. Она до сих пор говорит мне, что я разбил их сердца.

– Как мило с её стороны, – бормочет Имс. Артур пристально смотрит на него, но во взгляде почти нет привычной вызывающей силы. Артур выглядит просто уставшим.

- Я не прошу их обожать меня, – говорит он. – Это не будит меня по ночам, ничего такого. И мне, правда, уже всё равно, и было всё равно уже тогда. Мне от них ничего не нужно, но…чёрт, Имс, я не знаю. Просто они хотели, что бы я был одним человеком, а я оказался совершенно другим, вот и всё.

Он вздыхает, запрокидывая голову назад.

– Последний раз я был дома сразу после того, как Мол…ну, ты знаешь. Я просто…Я всё организовал, привёз Кобба в город, потом увёз обратно. Я понимал, что должен идти за ним, но…Я не знал, вернусь ли когда-нибудь в Штаты снова, не знал, куда ещё пойти, и я подумал, что должен хотя бы попытаться навестить их.

Его губы дергаются, как будто он признает слабость, которую не хотел раскрывать, и Имс ненавидит себя. Потому что он знал, знал, когда проснулся один на утро после смерти Мол, что Артуру нужно, чтобы за ним пошли, и он проехал весь чёртов путь до аэропорта, прежде чем сказать себе, что ведёт себя глупо. «Не льсти себе», – подумал он тогда, и даже когда Артур написал ему в середине ночи, и когда ответил на звонок, он не позволил себе увидеть, что в нём нуждаются, что он должен идти.

Тогда он не знал Артура так хорошо, не понимал, что тот никогда не попросит о том, чего, чёрт возьми, хочет, не послушал свою интуицию, и Артур пришёл сюда, сюда, где с ним обращаются, как с изгоем, где смотрят с разочарованием.

Имс едва сдерживается, чтобы не сорваться. Чтобы не схватить Артура и не убежать.

– Сара была беременна, – продолжает Артур. – Она только узнала и устроила вечеринку: мне тогда нужно было встретиться с Коббом, а она хотела, чтобы я остался. Но я не мог, потому что обещал, и потому что Кобб уже вернулся к работе, и я не мог дать умереть и ему тоже, и, слушай, не хочу вдаваться в подробности, но она сказала, что мне всегда насрать на всех, кроме себя, и я просто…я вышел из себя. Я, правда, не должен был, но…

– Господи, блядь, боже, – шипит Имс в ответ, – конечно, ты должен был. Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал.

Артур заторможено моргает, как будто не знает, как реагировать. Затем трясёт головой и говорит: – Я назвал её самовлюбленной предвзятой сукой и сказал, что не остался бы, даже если б мог. Как-то так. Я сказал им всем, что не остался бы, даже если б мог, и с тех пор всё…непросто.

Теперь Артур уже не крутит в руках – рвёт – сигаретный фильтр на кусочки, клочки картона застревают под его ногтями, никотин остается желтым на пальцах. И Имс больше не видит смысла останавливать себя, как останавливал весь день – он делает шаг вперед, притягивает Артура к себе и обнимает одним ловким движением.

– Боже, – говорит Артур, стараясь отодвинуться как можно дальше, – Имс, отстань, не будь идиотом.

– Ну уж нет, – отвечает он. – Дело в том, солнце, что я сдерживался, чтобы не покалечить кого-нибудь с того момента, как мы покинули аэропорт, поэтому сейчас просто заткнись и иди ко мне, ладно? Мы же не хотим ещё одной строчки в моём личном деле?

– Какая дурацкая ложь, – бормочет Артур, но перестает сопротивляться и позволяет Имсу сгрести себя в охапку. Через минуту он немного расслабляется и обнимает Имса в ответ, ладони ложатся поверх рубашки. Его голова опускается Имсу на плечо, он делает несколько медленных, будто отмеренных, вздохов.

– Знаешь, – тихо говорит Имс, – мне очень даже нравится, каким человеком ты оказался. Пусть ты и говнюк.

Артур смеется, но ничего не говорит. Через несколько минут Имс слышит непривычно тихое и неуверенное «спасибо» и не знает, за что его благодарят: за его слова, за объятья, или за что-то большее – за то, что он вообще здесь.

Имс решает, что это неважно. Он обнимает сильнее и остается, массируя ладонью напряженную спину Артура до тех пор, пока солнце окончательно не скрывается за горизонтом.



--

Следующим утром Имс просыпается раньше, чем планировал, и даже не удивляется. Проклиная свою тупую неспособность уснуть в какой-то еще кровати, кроме собственной, он изо всех сил старается не ёрзать слишком сильно, чтобы не разбудить Артура, уснувшего, прижавшись к его боку.

То, что Артур всё равно просыпается, моргая мутными глазами, только доказывает, как хорошо он знаком с этой имсовой привычкой.

– Боже, Имс, который час? – стонет он. Имс хмурится.

– Шесть тридцать, – признаётся он. – Прости, сладкий. Засыпай обратно.

– Ты, – воинственно бормочет Артур, но, похоже, забывает оставшуюся часть предложения. – Ненавижу твои грёбанные…штуки…со сном.

– Мои штуки со сном? – повторяет Имс, стараясь не смеяться.

– Заткнись, – бормочет Артур. На его голове страшный беспорядок, и Имс слегка ерошит его волосы, просто потому что может. – И прекрати это.

– Серьезно, – мягко говорит Имс, – спи. Я сбегаю в туалет, может быть, возьму газету, и сразу вернусь.

– Хорошо, – вздыхает Артур, снова закрывая глаза. Имс целует его в скулу, получая в награду слабое «мммм», и аккуратно освобождается. Он идёт в ванную, по-быстрому принимает душ и умыкает с крыльца газету, надеясь, что никто не будет сильно возмущаться, когда обнаружит пропажу.

К тому моменту, как он возвращается наверх, Артур уже растянулся всю кровать. Имс смеется и осторожно приподнимает его руку, чтобы скользнуть под неё.

Артур издает что-то среднее между храпом и стоном и переворачивается, устраивая голову на бедре Имса. Привыкший к такому, Имс ловко раскрывает бизнес-сводку одной рукой и зарывается второй в волосы Артура, рассеянно поглаживая его каждые пару минут.

Когда он дочитывает газету и наполовину разгадывает кроссворд, Артур начинает подавать первые признаки жизни.

– Вашу, блядь, мать, – говорит он.

Имс, ожидавший случайных ругательств от Артура, чей блестящий мозг ещё только готовиться запуститься, согласно мычит и продолжает думать над пунктом 41 по вертикали.

– На чём ты застрял? – неожиданно спрашивает Артур, открывая глаза. Имс постукивает ручкой по описанию, и Артур вглядывается в буквы, сонно моргая.

– Мне кажется, это «Лесков», – решает он с зевком. – Через «С», не через «З».

– Спасибо, солнце, – говорит Имс и вписывает слово. – Можешь ещё поспать, если хочешь.

– Нет, у нас много дел, – вздыхает Артур, потягиваясь. – Ты украл всю газету или только кроссворд?

– Всю, – отвечает Имс, наклоняясь, чтобы поднять её. Артур садится, удобно опираясь на Имса, и открывает первую страницу.

Через несколько минут, он наклоняется и рассеянно целует Имса в шею.

- С утром.

– И тебя, – говорит Имс, на минуту откладывая кроссворд, чтобы извернуться и поцеловать Артура как следует. Артур легко улыбается ему в губы, теплый и близкий. – Агх, сладкий, твоё дыхание.

– Твоё хуже, – весело хмыкает Артур, подбирая листы. – И это не я проснулся сто лет назад.

– Между прочим, я даже кофе не выпил, – не отрицает Имс. – Ты выглядел, как будто тебе очень нужен сон.

– Я мог бы поспать и без тебя, – замечает Артур. Но он улыбается, одной из тех счастливых придурковатых улыбок, наличие которых упорно отрицает.

– Но не так хорошо, как со мной, – парирует Имс, снова опуская глаза в кроссворд.

– Ммм, – безучастно мычит Артур. – Как скажешь, мистер Имс.

И Имс целует его снова, просто потому что не может устоять, когда волосы Артура так торчат во все стороны, а губы всё еще податливые со сна, когда он давит зевоту, тихо вздыхая в ладонь. Имс не может не целовать его, потому что бывают дни, когда он думает, что Артур проекция, дни, когда он не уверен, что это вообще может быть реальностью. Артур поворачивается в его руках, приоткрывает рот, выпуская волну скверного-прескверного дыхания, и зевает снова, ни капли не смущенный тем, что посасывает нижнюю губу Имса.

– Ты совершенно очаровательный по утрам, – говорит Имс, но его голосу явно недостаёт насмешки, потому что он думал об этом миллион раз и сейчас, кажется, пришло время сказать.

Артур, конечно же, бьет его, но совсем не сильно.

--

Они проводят всё утро дома, выполняя мелкие поручения, и в целом пытаясь быть полезными. Но как бы Имс ни старался, его взгляд всё равно то и дело возвращается к Артуру, потому что едва ли кому-то ещё доводилось видеть его в джинсах и свитере.

Иногда Артур ловит его и хмурится, стараясь отвернуться раньше, чем Имс заметит его улыбку. Но Имс всё равно замечает.

Ему странно видеть Артура таким: окруженным людьми, которые говорят и выглядят, почти как он. Видеть, как, несмотря на всё напряжение, рядом с ними Артур по привычке начинает вести себя, как раньше. Потому что в этом доме явно любят друг друга – за всеми придирками и разладами, за напряженной линией артуровых плеч. И, видимо, сам того не замечая, Артур вливается в эту полузабытую рутину, которая когда-то была его жизнью.

Имс видит это в его невольной улыбке в ответ на мамино «милый», даже если за этим обычно следуют жалобы и критика. В том, как его руки сами тянутся к посудомоечной машине, стоит ей запищать. В едва различимом бруклинском акценте Шэрон, который то и дело поскальзывается в его словах, заставляя морщиться.

Взгляд Имса цепляется за одну из фотографий Артура с Бар-мицвы, стоящую в рамочке посередине книжной полки, и он зависает. Артуру тринадцать, он ужасно нескладный, в какой-то ритуальной накидке (Артур удивительно неохотно объясняет еврейские традиции, но Имс предпочитает узнавать от него, а не от гугла), и у него брекеты. Брекеты. И зверское акне.

Это самая очаровательная вещь, которую Имс когда-либо видел.

– Смотрите, кто здесь, – говорит он прежде, чем успевает одернуть себя.

Артур поднимает глаза от кувертных карточек и издаёт полузадушенный стон, но слишком поздно – Шэрон достаёт с полки альбом с фотографиями раньше, чем у Артура появляется шанс что-то сделать.

Она показывает Имсу оставшиеся фото с Бар-мицвы и другие, игнорируя все протесты со стороны Артура. На фотографиях Артур в три года с ореховым маслом, размазанным по лицу, и Артур в шестнадцать с водительскими правами, сжатыми в поднятой руке, улыбающийся во все тридцать два. Артур в разных хэллоуиновских костюмах, и Артур, весело играющий со своими сёстрами – со всеми ними.

Шэрон выглядит гордой, показывая фотографии, а ещё задумчивой и немного грустной. Имс даже думает, что если бы не её напряженные отношения с сыном, она бы понравилась ему.

Само собой в альбоме оказываются фотографии, которые заставляют дрогнуть и его сердце. Артур с военной стрижкой, выглядящий несчастным, и Артур на каких-то семейных праздниках, хмуро стоящий в стороне. Шэрон быстро пролистывает их и закрывает альбом. После этого Артур тут же отворачивается, и Имс не успевает разглядеть выражение его лица или вставить хоть слово.

Он рассеянно гадает, каково бы было знать того юного Артура – простого и счастливого, не обремененного весом собственных ожиданий, – а затем понимает, что в каком-то смысле, он уже знает. Он думает об Артуре по утрам и об Артуре поздней ночью, об Артуре, льнущем к нему, когда ему паршиво, и Артуре, звонящем с другого конца света, упорно бегущем от слов «я скучаю».

Внезапно Имс застывает, шокированный, удивленный и почему-то… гордый Артуром. И он, правда, не может ничего с собой поделать.

– Это было потрясающе, – говорит он, потому что должен сказать хоть что-то. Шэрон расплывается в улыбке, и что-то в этой улыбке цепляет Имса, будто бы так Шэрон предлагает ему немного прощения за то, что он не тот, кого она хотела для своего сына.

– Для вас – может быть, – говорит Артур, возвращаясь с кухни с наполовину съеденным рулетом в руке. Имс знает, что Артур хотел, чтобы это прозвучало легко, но Шэрон сразу же перестаёт улыбаться. Она встаёт и вылетает из комнаты.

– Господи, – вздыхает Артур, отдавая рулет Имсу и проводя рукой по лицу. – Всё время забываю, что она не понимает сарказм.

– Не твоя вина, – говорит Имс, на что Артур только поводит плечами.

– Слушай, мне нужно купить Рейчел подарок, – говорит он. – Хочешь со мной?

– Нет, хочу остаться здесь один, – закатывает глаза Имс. – Но я думал, ты уже…

– А, да. Я перебронировал их места в самолете на бизнес-класс и номер в отеле на люкс, – говорит Артур, забирая рулет обратно и закидывая в рот последний кусочек. – Но это всё на медовый месяц. Я хочу купить что-нибудь материальное на саму свадьбу, иначе будет не то.

– А..., – потерянно произносит Имс. Ему никогда не приходилось сталкиваться с семейной политикой – в его доме жарким боям предпочитали холодную войну, но он понимает. Или, по крайней мере, пытается.

– К тому же, – добавляет Артур, – я хочу убраться отсюда, – и это Имс понимает намного лучше.

Он выходит вслед за Артуром к машине и уступает ему водительское сидение, потому что знает – ничто так не успокаивает Артура, как превышение скорости. Они едут где-то пятнадцать минут, когда Артур вдруг ругается и резко перестраивается влево, сворачивая на маленькую улочку.

Через минуту он выруливает на парковку перед чем-то напоминающим заброшенное офисное здание, разворачивает машину и глушит мотор.

– Интересный магазин, – комментирует Имс, оглядываясь вокруг. Артур теребит рукав, смотрит в окно, и на руль, и куда угодно, только не на Имса.

– Слушай, – говорит он, – я просто.…Всё это так нервно, понимаешь? И я вроде как подумал, что мы могли бы…

– О, – произносит Имс, до которого, наконец, доходит, в чём дело. Он кладет руку Артуру на загривок и притягивает его к себе, приподнимая лицо. На щеках Артура легкий румянец, хотя сам он ни за что этого не признает, и его рука всё ещё сжимает рукав.

– Тогда иди сюда, – выдыхает Имс и целует его.

Артур стонет в поцелуй, перебирается через коробку передач, не разрывая контакт, и кладет ладони Имсу на плечи. Руки Имса ложатся на его бёдра, оглаживая стройные и сильные ноги, ткань дорогих джинсов трёт шершавым пальцы. Рука скользит Артуру под пояс и сжимает его задницу, на что тот довольно ёрзает, раздвигая ноги шире одним уверенным движением.

– Боже, – шепчет Имс, – а я-то думал, что мы будет жить без этого все выходные.

– То, что я не хочу трахаться в родительском доме, не значит, что у меня нет потребностей, Имс, – отвечает Артур, наклоняясь ниже и проходясь зубами по мочке его уха. Имс шипит и сильнее сжимает в руке его ягодицу, чувствуя, как дрожь пробегает по спине, оставаясь приятной тяжестью в паху.

– Не должен был недооценивать тебя, – соглашается он, слегка задыхаясь. – Но кажется, нам понадобится немного больше места, сладкий.

– Заднее сидение, – командует Артур, уже открывая дверь. – Заднее сидение, живо.

– С радостью, – отзывается Имс.

Он выходит следом за Артуром и открывает для него заднюю дверь, на что тот предсказуемо закатывает глаза, и Имс с ухмылкой толкает его внутрь немного сильнее, чем нужно. Артур слегка пошатывается от неожиданности и приземляется спиной на кожаное сиденье, а Имс благодарит всех богов, которых только может вспомнить, за решение взять седан вместо купе.

– Да иди ты…, – говорит Артур, ухмыляясь, и впервые за все эти дни он выглядит совсем собой.

– Ммм, а это идея, – мурчит Имс, забирается внутрь и захлопывает за собой дверь. Он нависает над Артуром, прижимаясь к нему всем телом, и припадает к его шее.

– Боже, – выдыхает Артур, – не смей оставлять… не верю, что прошу тебя не оставлять мне засосы на заднем сидении грёбанной машины. Я как будто снова в старшей школе…

– И с кем же ты делал это в старшей школе? – спрашивает Имс, подтрунивая.

– Ты не можешь ревновать к моим парням из старшей школы, – смеется Артур.

– Парням? – переспрашивает Имс, выделяя множественное число.

– Это просто…совершенно нелогично.

И Имс не ревнует, не совсем. Может быть, это нелогично, и глупо, и совсем не похоже на него, но он совершенно не сомневается в Артуре, не теперь. Но когда Артур смеётся под ним, постепенно освобождаясь от ужасного напряжения, сковавшего его плечи, Имс просто не видит причин не напомнить ему, почему он, Имс, лучший его вариант.

– Что ж, – говорит он, – ладно. Позволь мне показать, насколько я круче всех твоих мальчишечьих завоеваний.

– Я бы посмотрел на это, – стонет Артур, продолжая упорствовать просто из чувства противоречия. Имс приподнимается на локтях и хищно смотрит на него, ухмыляясь. В глазах Артура горит вызов, яркий и притягательный, а Имс никогда не мог устоять перед вызовом.

– Отлично, – говорит он.

А затем накрывает ширинку Артура рукой, тянет собачку вниз и срывает с него джинсы, швыряя их куда-то на переднее сидение. Он стягивает с Артура трусы, освобождая его член, и о, у Артура уже стоит. Имс проводит подушечкой большого пальца вверх по его члену, вырывая у Артура длинный, низкий вздох.

– И это всё, на что ты способен? – спрашивает он, выгибая бровь.

– О, едва ли, – смеется Имс и опускается ниже.

Одна из лучших вещей в Артуре – это то, какой он чертовски нетерпеливый, и как много из того, что говорит его тело, он никогда не произнесёт вслух. Он закидывает ноги Имсу на плечи и слегка подаётся бедрами вперед, поднося член ближе к его рту, и Имсу почти смешно от того, насколько он заблуждается в своих ожиданиях.

– Ну уж нет, сладкий, – шепчет Имс, щекоча дыханием кожу его бедра. – В конце концов, я тут доказываю, какой я незаменимый, а это далеко не предел моей креативности.

Он опускает голову ниже и ниже, пока не доходит до задницы. В предвкушении Артур издает короткий полувсхлип, который совершенно блекнет в сравнениис длинным протяжным стоном, который вырывается у него, когда Имс погружает свой язык внутрь, лаская его анус широкими движениями языка.

– Черт, – выдыхает Артур, – ох, блядь, Имс…

– Шшш, – он толкается глубже, работая языком внутри задницы Артура, чьё тело содрогается от дрожи. Имс поднимает руки, разводит его бедра чуть шире на своих плечах и мычит, взрываясь горячим дыханием внутри. Он вынимает язык и прерывисто ведёт им по краю входа Артура, и Артур скулит, выгибаясь под ним, чтобы прижиматься плотнее.

– Имс, Имс, ебаный в рот, о, боже, Имс, – стонет он, – о, черт, так хорошо…

– Неужели? – осведомляется Имс, отстраняясь ровно настолько, чтобы говорить. Но даже так, даже просто его дыхание заставляет Артура дрожать. Имс ухмыляется.

– Боже, да, просто…Почему ты остановился, черт, возьми, не останавливайся…

– Ты уже готов признать, что я лучший? – спрашивает Имс, прижимаясь поцелуем к его коже. Он слегка вонзается в неё зубам, и бедра Артура смыкаются над ним.

– Это не…это не какое-то грёбанное…

– Так, значит, это «нет», – шепчет Имс, слишком увлеченный своим занятием, чтобы заставить голос звучать разочарованно. – Думаю мне просто нужно стараться чуть-чуть сильнее, чтобы у тебя не осталось сомнений.

Он снова склоняет голову, и на этот раз его движения более тщательные, более точные, и Артур тянет руку к его волосам, чтобы сжать их в кулаке. Он сжимает так крепко, что его костяшки наверняка побелели, и если он начнёт тянуть ещё сильнее…Имс думает, что останется без волос, к тому времени, как закончит, но это того стоит. Потому что когда он закончит, Артур будет лежать под ним совершенно без сил; он будет расслаблен так, как никогда в своей жизни.

– Ты не сможешь даже ходить, – шипит он, не уверенный, что Артур вообще его слышит. – Даже ходить, Артур.

– Господи, да, – хрипит Артур, – Мать твою, Имс, да.

Имс не отвечает, просто снова скользит языком внутрь, поднимает руку и вслепую ведёт ей вверх, пока пальцы не находят рот Артура. Артур ни секунды не колеблется, прежде чем вобрать их в рот, мокро облизывая.

И уже от этого член Имса дергается и твердеет так, что на секунду белая пелена застилает глаза.

– Прекрасно, – шепчет он, вынимая пальцы, – о, сладкий, я так ценю твои старания, правда, так ценю, – и отстраняется от входа Артура, чтобы тут же прижать к нему два пальца. Прежде чем Артур успевает среагировать, Имс накрывает ртом его член, втягивает щеки и жестко отсасывает, разводя пальцы в его заднице.

Артур издаёт короткий вскрик и выгибается дугой – его ноги по-прежнему на плечах Имса, а кожаные сидения почти не касаются кожи.

– О, боже, Имс, что…что ты, блядь, делаешь, о чёрт, чёрт, чёрт…

Имс прикидывает, что у него ещё есть минутка, прежде чем Артур кончит под его ласками, и решает воспользоваться ей на полную: обводит сочащуюся головку языком и вводит в Артура третий палец, просто чтобы почувствовать дрожь чужого тела. С губ Артура по-прежнему срываются судорожные проклятья, обрывки фраз, которые он не в силах закончить, он шепчет имя Имса, и от этого у Имса стоит так, будто это последний стояк в его жизни.

– Если ты не хочешь, чтобы я…, – частит Артур, – ты... господи боже, Имс, как, как, чёрт возьми, я должен…

– Прости, солнце, – извиняется Имс, совершенно не раскаиваясь. Он отстраняется и широко ухмыляется, по-прежнему не вынимая пальцев из Артура, который неотрывно смотрит на его рот.

– Ты, – выдавливает он, – ты слегка…

– Почему бы тебе не помочь мне с этим, – воркует Имс, вынимая пальцы, и вдруг чувствует, как ноги Артура соскальзывают с его плеч. В следующее мгновение горячие губы накрывают его собственные. В их поцелуе жестокость и страсть, рука Имса скользит под свитер Артура, и он чувствует, как Артур дрожит от желания.

– Имс, – почти плачет он, – Имс, господи боже, ты не можешь просто…я, блядь, умру, я…

– Давай-ка снимем это, – шепчет Имс, слова превращаются в неясную кашу, потому что, по правде говоря, его собственный самоконтроль тоже летит к чертям от того, какой Артур безумно красивый сейчас: в поту с расширенными зрачками, совершенно расхристанный. Имс хватается за воротник его свитера и стягивает его через голову, наклоняется, чтобы дотронуться зубами до сосков, наплевав на то, что сам Артур тянется к его собственной рубашке. Имс быстро стряхивает её, и не останавливается, даже если хватка Артура на его плечах обещает оставить синяки.

– Нннх, – хрипит Артур, когда язык Имса проходится по чувствительной коже. – Ебаный, блядь, в рот.

– Ты готов?.. – спрашивает Имс, ухмыляясь Артуру, чей сосок сейчас пойман между его зубами. Артур опускает на него взгляд.

– Что за чёрт, – спрашивает он, его голос дрожит, – конечно, я…конечно, я, блядь, готов, что ты…

– …готов признать, что я лучше всех, кто у тебя когда-либо был? – рычит Имс. Он отстраняется и быстрым движением переворачивает Артура на живот, чтобы снова начать вылизывать вход. – Готов признать, что никто никогда…

– Прекрати играть со мной и – ох – трахни меня, Имс! Твою мать, заткнись и трахни меня, – упрямствует Артур, его лицо вжато в гладкую кожу сидения.

- Нет, пока ты не скажешь, – шепчет Имс. – Не трахну, пока не услышу, как ты признаёшь это…

– Чёрт с тобой, – выплевывает Артур, – ты лучший. Ты, блядь, лучший, никто никогда даже близко не был так хорош, Имс. А теперь не мог бы ты, пожалуйста, трахнуть меня.

И на секунду Имс застывает, от потрясения просто неспособный выполнить просьбу. Он знал, что хочет услышать, и не сомневался, что сможет добиться этих слов, но слышать такое вживую это…

– О, Артур, – шепчет он, наклоняясь, чтобы поцеловать его в лопатку.

– Не распускай слюни, ты, гандон, – выдыхает Артур. – Боже, это может подождать, я сейчас, блядь, взорвусь…

– Ладно-ладно, – соглашается Имс, – шшш, ладно.

Он расстёгивает свою ширинку и вынимает уже готовый, сочащийся смазкой член. В его кошельке есть презерватив, и Имс разрывает упаковку, быстро раскатывая презерватив по члену. Артур растянут так хорошо, что легко принимает его – только быстро и рвано дышит, когда Имс дразняще медленно входит на всю длину.

Продолжение в посте ниже...

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

21.02.2017 в 08:00

Пишет  vichenta:

Название: take the long way home (soft as the radio)
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: http://archiveofourown.org/works/135905
Переводчик: vichenta
Размер: (в оригинале) 7199
Пейринг/Персонажи: Ариадна/Юсуф, Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Пожалуйста, обратите внимание на пейринг
Краткое содержание: И внезапно, как теплый бриз, её накрывает простая и успокаивающая, мысль, что, возможно, это и есть её собственная история любви.
Примечание автора: Несмотря на то, что это история про Ариадну и Юсуфа, она шестая в ИмсАртурной серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home)», и присутствие ИмсАртуров в этой части весьма ощутимо. К тому же, в фике охвачены некоторые события, произошедшие в DomesticVerse ранее. Всё так? Так.
Примечание переводчика: Этот фанфик шестой из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная шарик, ты балбес, почитать можно тут. Второй можно найти по ссылке, третий здесь. Четвертый лежит вот тут, пятый здесь. Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!

Ариадна покупает фотоаппарат на деньги от дела Сайто.

Она практичная девушка, всегда была такой, поэтому большая часть денег уходит на её счет в банке. Она выплачивает часть кредита за обучение, вносит первоначальный взнос за маленькую квартирку в Эхо-Парке, арендует дешевую практичную машину и решает, что заслужила что-нибудь для себя. Она останавливается на цифровом зеркальном Canon Digital. Он больше и лучше той модели, которую она каждую неделю брала в университете, и она невероятно любит его.

Ей всегда нравилось то, как вещи подходят друг другу, нравились нотки красоты в повседневной жизни, великолепие формы и её изменений. Раньше вместо красочных снов она строила макеты в реальности.

Сначала Ариадна фотографирует тихо, украдкой. Граффити на нелепых зданиях, воткнутых между башнями небоскребов, детей Кобба, когда тот просит. Каждый день она приносит фотоаппарат на работу, в сумке, перекинутой через плечо, думая о том, какой он новый, замечательный, полностью её, и как ужасно она гордиться им.

Ариадна выросла на среднем западе, окруженная десятком братьев, поэтому у неё никогда не было ничего, что она могла бы назвать полностью своим. Для неё камера – как свобода, которую можно сжать в руках.

– Тебе нужно дать ей имя, – говорит Юсуф однажды вечером, когда она достает фотоаппарат, чтобы протереть линзы. Ариадна вздрагивает, потому что думала, что он на другой стороне склада, разрабатывает новый вариант сомнацина. Имс и Артур громко выясняют через стол, что заказать в китайском ресторане, а Кобб кричит на кого-то по телефону, поэтому она не слышала, как Юсуф подошел.

– Я не думала об этом, – признается она, слегка краснея. Он обезоруживающе улыбается, как будто знает, что удивил её, и она возвращает улыбку. – Никогда не понимала, зачем давать имя технике.

– Это делает её более человечной, – говорит Юсуф, пожимая плечами. Он садиться на стул рядом с ней и показывает на фотоаппарат. – Можно я посмотрю?

Ариадна всё еще на той стадии, когда ей тяжело расставаться с камерой, и если бы её попросил Артур, она бы хорошо подумала прежде, чем отдать, а если бы Имс – убрала бы, не думая. Но это Юсуф, спокойный, надежный Юсуф, чьи руки никогда не дрожат. Так что она быстро сдается.

– Взять, например, мой микроскоп, – говорит Юсуф, вертя фотоаппарат в руках. – Его зовут Дэвид Боуи.

– Ты шутишь, – смеется Ариадна. – Боже, почему?

– Вещи кажутся значительнее, чем они есть, когда даёшь им имя, – говорит Юсуф, ухмыляясь. – Это, плюс, я покупал его на пике своего увлечения Зигги Стардастом.

– Стардаст? Серьезно? – спрашивает Ариадна, морща нос. – Никогда до конца не понимала его.

– Всё потому что ты молодая и удручающе невежественная, – скорбно отвечает Юсуф. – Во всем виноваты инди и ужасная обувь, которую вы, дети, носите. Больно смотреть.

– Ты не достаточно стар, чтобы говорить «вы, дети», – сообщает ему Ариадна. – Вот Имс – другое дело…

– Ты же знаешь, что я слышу тебя, да? – кричит Имс. – Твой сладкий голосок долетает даже досюда, и, Ариадна, милая, я всё еще достаточно молод, чтобы надрать тебе зад.

– Если ты не закажешь мясо с брокколи, у тебя не будет рук, чтобы надрать ей зад, – спокойно говорит Артур со своего места, на что Имс бьет его папкой по затылку. В ответ Артур швыряет в Имса ручкой.

Через минуту он назовет Имса стариком, и у глаз Имса появятся смеющиеся морщинки, а пальцы, как будто случайно, пройдутся по артуровому плечу. Совершенно ничего нового. Ариадна разворачивается обратно к Юсуфу.

– Так значит, – говорит она, – имя, да?

– Подумай об этом, – советует он, протягивая фотоаппарат назад, и возвращается к работе.

--

Камеру зовут Элианор Ригби, потому что она смотрит на всех одиноких людей, и потому что эта песня заиграла в айподе Ариадны, когда она пыталась подобрать что-то подходящее. Юсуф одобряюще улыбается, когда она объясняет ему свой выбор, на его щеках показываются ямочки. И больше Ариадна не рассказывает историю никому, просто начинает звать камеру по имени.

Она привыкает к ощущению камеры в руках, и через какое-то время начинает делать фотографии на работе, потому что её друзья гораздо интереснее, чем здания и граффити.

Артур сначала упрямится, закрывает лицо руками, бормоча что-то об уликах, а Имс предсказуемо приходит в восторг и строит нелепые рожи всякий раз, когда натыкается взглядом на объектив. Кобб относился к ее хобби снисходительно, натянуто улыбаясь, каждый раз, когда замечает камеру в её руках.

– Ну, ребята! Вся суть в том, чтобы вы вели себя так, как будто меня здесь нет, – жалуется она после нескольких недель мучений. Артур наклоняется ниже, чтобы его не было видно, Имс показывает что-то неприличное, и Ариадна безнадежно вздыхает.

В отличие от остальной команды, Юсуфу едва-ли требуется время, чтобы привыкнуть. Когда у них обоих выдается свободная минутка, они ведут неспешные, извилистые разговоры, которые рассеянно тянутся сквозь дни. В них Ариадна рассказывает ему о своих братьях, а он ей – о Момбасе, о магазине и жизни, которую оставил позади. А ещё она постоянно фотографирует. Он хороший объект: много жестикулирует, эмоции написаны на его лице, а на губах почти всегда улыбка.

В конце концов, все привыкают к щелчку затвора и перестают обращать внимание.

После этого, Ариадна делает очень много хороших снимков.



--

Спустя два месяца после её первого дня рождения с командой, они идут в бар, чтобы отметить окончание работы, которая длилась, кажется, годы. Имс пьяно распускает руки, наклоняясь к Артуру, и невнятно шепча пошлости ему на ухо, и это первый, но далеко не последний раз, когда Ариадна замечает, насколько мягче становится Артур, когда Имс уязвим.

– Да-да, – говорит он, намного нежнее, чем, возможно, хотел, – Клянусь, я понял, что ты имел ввиду, когда предложил мне поохотиться на змею в твоих штанах. Тебе, правда, не нужно уточнять.

– Я слишком трезв для этого, – бурчит Кобб, и Ариадна пододвигается, чтобы пропустить его к бару. В этот момент Имс вдруг смеется и ложится на скамейку, падая головой на колени Артура.

И серьезно, Ариадна не видит причин не сфотографировать их, потому что с её стороны ракурс просто идеальный: Артур улыбается, глядя на Имса сверху вниз, а тот смотрит сияющими глазами в ответ, и они оба выглядят невероятно счастливыми… Как она уже успела выяснить, эмоции – одна из тех вещей, которые задают настроение всей фотографии, и ей удаётся сделать целых три снимка прежде, чем Артур смотрит на неё и закатывает глаза.

– Ты попалась, – весело сообщает ей Юсуф. И в знак своих добрых намерений протягивает ей пиво, потому что он пока ещё не достаточно пьян, чтобы вспомнить о своих привычных причитаниях по поводу того, что она «почти несовершеннолетняя» и «заставляет его чувствовать себя плохим примером».

– В конечном счёте, они всегда ловят меня, – вздыхает Ариадна, признавая поражение.

– Ладно, думаю, мне пора собираться и везти его домой, – говорит Артур, снова закатывая глаза. – Что, наверное, к лучшему, учитывая, что единственное, что светит нам здесь, это атаки юных вуайеристов и фото-доказательства того, что этим вечером Имс надрался в слюни.

– Но тебе же такое нравится! – возмущается Имс, позволяя Артуру поставить себя на ноги. А затем добавляет, – Ладно, вуайеризм – это слишком.

– Да, это больше по твоей части, – сухо соглашается Артур. – Доброй всем ночи.

– Тебе помочь довести его до машины? – спрашивает Юсуф, удивленно глядя на Имса. – Он и правда ужасно пьян.

– Меня поведёт мой Артур! – громко объявляет Имс и опасно кренится на бок. Артур ловит его за талию, едва сдерживая смех, и Ариадна быстро фотографирует и это – очень быстро – пока они слишком заняты, чтобы обратить на неё внимание.

– Вопиющий вуайеризм, – говорит Артур, когда Кобб, наконец, возвращается. – Дом, извини, но нам пора.

– Слава богу, – отвечает Кобб, залпом выпивая свой шот. – Не хочу портить веселье, но боюсь мне тоже надо идти. Ни одна няня не хочет сидеть с детьми так долго. Тем более, в ночь четверга.

– Пьяный четверг! – счастливо выдыхает Имс, тыкаясь носом Артуру в шею. Артур уже даже не пытается отталкивать его, просто смеется и на долю секунды зарывается носом в чужие волосы.

– Пойдем, чертов мот, – говорит он, – видеть тебя таким крайне сомнительное удовольствие, тебе должно быть стыдно.

– Ммм, – отвечает Имс. – Но у меня же нет никакого стыда, не это ли ты мне всегда говоришь?

Артур смеется и подталкивает его к выходу. Кобб задерживается на минуту, но потом уходит тоже. Последними бар покидают Ариадна с Юсуфом, которым быстро становится скучно одним. Они останавливаются в винном магазине чуть выше по улице, где Ариадна покупает бутылку Skyy*, просто чтобы доказать, что она уже достаточно взрослая для этого. Юсуф снисходительно смеется над ней. Они передают бутылку друг другу, сидя на скамейке в парке и болтая о сверхновых, химической формуле кофеина и Фрэнке Гери.

– Слушай, – внезапно говорит Ариадна, – а что случилось с той девушкой? На мой день рождения ты был с девушкой.

Юсуф вздыхает и машет рукой.

– Мне не очень везет с женщинами, – признается он. – Всегда попадаются либо совершенно сумасшедшие, либо те, с кем быстро становится скучно.

– А эта как-её-там была из первой категории или из второй?

– Из первой, – смеется Юсуф. – Определенно из первой. Я сказал ей, что не могу пойти на встречу с её друзьями из-за работы, а она чуть не подожгла мою лабораторию.

– Аргх, – отвечает Ариадна и делает глоток из бутылки, завернутой в бумажный пакет. Водка обжигает ей горло, и она слегка кашляет, посылая Юсуфу взгляд, обещающий ему немедленную расправу, если он скажет хоть слово. Он просто улыбается и забирает у неё бутылку, убирая водку подальше.

В конце концов, ей, наверное, и правда, хватит.

– Если тебе будет от этого легче, мне постоянно попадаются эгоманьяки, – признается она. – Или ботаники без капли самоуважения.

– Определенно стало легче, – припечатывает Юсуф. – Тогда – за невезение в любви!

– За это я выпью, – соглашается Ариадна, и они делают по глотку.

Чуть позже она фотографирует его, охваченного золотым свечением фонаря, смеющегося и размахивающего бутылкой. Пока он говорит, водка выплескивается, и камера ловит дугу, которая неминуемо рушится на землю.

И это одна из лучших её фотографий.



--

На следующее утро после их попойки, сидя всей командой в Хэмптонсе, они решают пойти на пляж. У Ариадны ужасно болит голова, и она не может найти свои солнцезащитные очки, но затея обещает быть веселой, поэтому она идёт. Слишком похмельная, чтобы нормально развлекаться, она снимает остальных: Имса, пытающегося столкнуть Артура в воду, Имса и Юсуфа, передающих друг другу пиво, Кобба и Артура, бросающих друг в друга песком.

На одной из фотографий Кобб стоит один, глядя на океан с невыразимой тоской, высеченной на лице. Ариадна смотрит на это фото и крепко зажмуривается: она ничего не замечала, пока не сделала его. После этого, она подзывает Кобба к себе и выспрашивает его о композиции для будущей фотографии до тех пор, пока он снова не ставится собой.

С того момента, как они пришли, проходит где-то час, когда Юсуф плюхается рядом с ней, засыпая её руку песком. Она показывает Юсуфу язык и отряхивается, даже если его невинное выражение лица подсказывает Ариадне, что в ближайшее время песка на ней только прибавится.

- К тебе ракушка прилипла, – говорит она, показывая на его босую, покрытую песком ногу. – Нет, не стряхивай, они составляют интересную композицию. Сиди спокойно.

– Ты очень странная девушка, – сообщает ей Юсуф, но послушно не шевелится, позволяя Ариадне возиться с апертурой и зумом, пока у неё не выходит то, что она хочет. Закончив, она машет рукой, и он, как ни в чем не бывало, сбрасывает ракушку с ноги. Ариадна поднимает голову, чтобы посмотреть, куда она упала, и морщится от солнца.

– Меняю очки на Элеонору, – предлагает Юсуф, и Ариадна тотчас соглашается: забирает у него авиаторы и протягивает камеру. Он смеется, когда она надевает очки, потому что они слишком большие для неё, и Ариадна думает, что, должно быть, выглядит ужасно нелепо.

– О, заткнись, – добродушно говорит она. – Не все переносят алкоголь так хорошо, как ты.

– Вижу-вижу, – соглашается Юсуф. – Я обязан запечатлеть это для потомков. Ты выглядишь, как фруктовая летучая мышь. Как эта штука работает?

Ариадна наклоняется и показывает ему, куда нажимать, с удивлением обнаруживая, что немного стесняется.

- Улыбочку! – не сдаётся Юсуф. – Ты должна пройти через ту же пытку, что и все остальные.

Так что Ариадна улыбается, широко и слегка дразнящее.

Она смотрит на фото чуть позже, и поражается: все её волосы в песке, а зеркальные очки выглядят донельзя нелепо. Но если немножко приблизить, в них можно различить отражение ухмыляющегося Юсуфа, держащего камеру.

--

– Ариадна? – спрашивает Юсуф, открывая дверь, с выражением искреннего удивления на лице. – Что ты здесь делаешь?

– Меня отшили, – припечатывает она. – Я принесла вино в пакетах и бурито. Давай будем есть и смотреть дерьмовые фильмы или что-там-еще?

– Пакет вина и бурито, – смеется Юсуф, отступая назад, чтобы пропустить её. – Вы можете забрать девушку из колледжа, но не колледж…

– О, иди к черту, – говорит Ариадна, невольно улыбаясь. – Извини, что так вламываюсь, просто…Не хотела возвращаться к себе, понимаешь?

- Еще бы я не понимал, – отвечает Юсуф, – Я был на твоем месте много раз.

– Что ж, тогда в следующий раз ты приходишь ко мне, – говорит Ариадна, плюхаяся на диван, – Будем одинокими и несчастными вместе или как-то так.

– Звучит очень подкупающе, – говорит Юсуф, но в его голосе слышен смех. Она протягивает ему бурито, а он включает телевизор и уходит на кухню за бокалами, чтобы вернуться с двумя потрепанными кружками, извиняясь за заедающую посудомоечную машину. Ариадне совершенно всё равно. Она просто наполняет обе чашки до краев и протягивает одну из них Юсуфу.

– Мужчины такие козлы, – жалуется она, – Ни то, чтобы я, правда, думала, что из этих отношений что-то получится, но, знаешь, было весело.

– Да, – вздыхает Юсуф, закидывая ноги на стол, – Никто не любит, когда его бросают.

– Именно, – говорит Ариадна, и, следуя его примеру, тоже задирает ноги. Она делает глоток вина, и оно совершенно ужасное. Ей нравится. – Я не…знаешь, я здесь не для того, чтобы плакать или что-то такое…

– И слава богу, потому что я понятия не имел бы, что с тобой делать, – радостно сообщает Юсуф. Она смеется.

– Просто это отстойно. Это не разбитое сердце или что-то в этом роде, просто это…

– …неприятно, – соглашается Юсуф и делает глоток из своей кружки.

– Да, – вздыхает Ариадна.

– Не хочешь рассказать, что случилось? – спрашивает Юсуф. – Теперь-то, когда мы выяснили, что ты не собираешься плакать.

Ариадна смеется и прикрывает глаза рукой.

– Дэйн хотел… Я не знаю. Каких-то широких жестов, наверное. Сказал, что не хочет быть с кем-то, кто собирается только брать, ничего не давая взамен.

– Это глупо, – замечает Юсуф, легонько толкая её локтем и откусывая кусок своего бурито. – Я знаю, что ты отлично играешь в команде.

– Спасибо, – вздыхает она. Она не знает, что ещё сказать, но от необходимости отвечать её спасает ощущение чего-то маленького и теплого, усевшегося ей на колени. Она опускает взгляд.

Сидящий на ней серо-белый котенок внимательно вглядывается в неё своими любопытными глазами. Ариадна расплывается в улыбке и откладывает своё бурито в сторону, чтобы взять его на руки.

– Кто это тут у нас такой маленький? – воркует она. Юсуф улыбается.

– Это Ван Моррисон, – говорит он, – Я нашел его на улице на прошлой неделе. Он пытался залезть в мусорный бак.

– Ван Моррисон? – переспрашивает Ариадна. Котенок протягивает к ней маленькую лапу, слегка ударяя по лицу, и она не может сдержать смешок.

Юсуф пожимает плечами.

– Я просто слушал его в тот момент?.. Не знаю, мне показалось ему пойдёт.

Ариадна смеется и опускает котенка обратно к себе на колени.

– У тебя невероятно крутой тезка, Винни, – говорит она, гладя его. Он поднимает мордочку и трется об её руку, долго и низко мурча, а затем сворачивается в комок.

– Я ему нравлюсь.

– Очевидно, он разбирается в людях намного лучше, чем этот твой Дэйн, – отвечает Юсуф. Они улыбаются друг другу. Мурчание и слабое бормотание телевизора – единственные звуки, наполняющие комнату. Юсуф встает, чтобы посмотреть, какие диски у него есть.

- Не знала, что ты любишь кошек, – говорит Ариадна чуть позже, когда они включают Зигги Стардаста, потому что Юсуф утверждает что то, что она никогда не смотрела этот фильм, это настоящая трагедия. На её недоумение он пожимает плечами.

– Они прекрасные животные. Любящие, но самодостаточные. У меня было три, когда я жил в Момбасе.

– А почему ты уехал? – спрашивает Ариадна, потому что любопытство мучает её очень давно. – Ну, из Момбасы. Ты мог вернуться.

– А…, – вздыхает Юсуф. – Откровенно говоря, мне нравилось там. Но я…застоялся, думаю можно так сказать. У меня был мой магазин и мои кошки, но слишком мало приключений и друзей. Я мог бы быть счастлив, но это не была бы…жизнь, понимаешь?

– Понимаю, – говорит Ариадна, делая глоток из своей третьей по счету кружки вина. – Это причина, по которой я хотела поехать учиться в Париж. Очень просто пустить где-то корни, даже не подозревая об этом, да? Ты застреваешь и даже не можешь винить кого-то кроме себя, потому что ты сам сделал это с собой.

– Да, – соглашается Юсуф. – Да, именно так. У меня была возможность попробовать что-то новое, и я воспользовался ей.

– Смело, – говорит Ариадна, даже не задумываясь.

– Наверное, – отвечает Юсуф минуту спустя, криво улыбаясь ей. – Я никогда не думал об этом там.

Она фотографирует его несколько раз, просто потому что может, и делает несколько фотографий котёнка. Юсуф закатывает глаза, но позволяет ей снимать, держа маленький комочек в своих больших, мозолистых руках, показывая с разных ракурсов.

Они досматривают остаток фильма в уютной тишине, Винни ходит между ними туда-сюда каждые пару минут. Когда фильм кончается, Ариадна уже изрядно пьяна, и Юсуф дает ей подушку, одеяло и одалживает пару слишком больших пижамных штанов, чтобы она могла спать на диване.

Она не осознает, как так получилось, что она пришла именно к Юсуфу, пока он не желает ей спокойной ночи и не закрывает дверь в свою комнату, оставляя кошку спать у нее на груди. Её бросили, и вместо того, чтобы позвонить маме или подружке, Ариадна пришла сюда. Она даже не задумалась. Но, очевидно, спонтанное решение было правильным: она чувствует себя намного лучше, чем раньше. И если уж совсем честно, она не чувствовала себя так хорошо и спокойно годами.

«Он мой лучший друг», – внезапно понимает она. Винни мурчит у неё груди, и она засыпает с улыбкой, окутанная удивлением и теплом, как одолженным одеялом.



--

За работу в Колорадо в середине мая они берутся, по большей части потому, что это легкие деньги. Кобб не смог поехать из-за танцевального концерта Филиппы и недолеченной простуды Джеймса, но все остальные в деле.

Первые три дня Юсуф и Ариадна проводят на складе одни. Имс следит за сестрой их цели, изучая её походку и манеры, а Артур уходит по своим страшным делам, которые обязательно должны быть сделаны, чтобы работа прошла гладко. И все идёт хорошо: пока Ариадна работает над макетом, Юсуф дорабатывает новый вариант сомнацина, каждые два часа тестируя его на ней, и она строит, пока он не будит её. Они берут еду на вынос из ближайших ресторанов и по-доброму подтрунивают над тем, как ужасно каждый из них готовит кофе.

Иногда они разговаривают, иногда – нет, но им всегда хорошо вместе. И Ариадне немного грустно, когда всё заканчивается.

На утро третьего дня она приходит на арендованный склад, чтобы обнаружить, что Артур и Имс уже там. Имс опирается руками на стол – под его глазами залегли глубокие тени – а сам Артур сидит на стуле перед ним. На нём джинсы и отутюженный свитер, в волосах нет лака, но даже так он выглядит, как будто только что сошел со страниц каталога J. Crew. Для Артура это практически пижамные штаны и рваная майка.

Его глаза и нос покраснели, он выглядит ужасно злым, и первое, что она слышит от него это: «Если ты сфотографируешь меня в таком виде, Ариадна, клянусь богом, я убью тебя».

– Ты в порядке? – спрашивает она, игнорируя остальное. – Выглядишь ужасно.

– Все хорошо, – рычит он. Имс закатывает глаза. – Артур пытается выяснить, кто упрямее: он или аллергия, – говорит Имс раздраженно. – Не пытайся вразумить его, я уже пробовал. Неоднократно.

– И что же нужно сделать, чтобы ввязаться в такую эпичную битву? – спрашивает Аридна. Имс переводит взгляд на макушку Артура.

– Все очень просто, – тянет он. – Все, что нужно делать аллергии, это существовать. Тебе же нужно твердо стоять на том, что её нет, даже если факты совершенно точно говорят обратное.

- Иди нахуй, Имс, – обрывает его Артур. Он шмыгает носом, и Имс со злорадным самодовольством трясет перед ним упаковкой салфеток. Артур неохотно вытягивает одну. – Я тебя ненавижу.

– Ты сейчас, знаешь ли, тоже не самое привлекательное существо на планете, – парирует Имс, его глаза всё еще прищурены. – Так что если хочешь сидеть тут и страдать – пожалуйста, меня не колышет.

И это настолько очевидная ложь, что Ариадна едва сдерживает смех. Вместо этого она отходит к своему рабочему месту, улыбаясь вошедшему Юсуфу, и старается не подливать масла в огонь.

Это крайне неприятное утро, потому что когда Артуру плохо, он цепляется ко всем остальным, а если недоволен Артур, значит, Имс недоволен тоже. И хотя он не собирается этого признавать, он раздражен. Это видно по тому, как легко он обижается и с какой легкостью отвергает все высказанные идеи. Поэтому когда Юсуф предлагает принести обед, Ариадна посылает ему пронзительный взгляд. Это был её план побега, чёрт побери.

В ответ он извинительно пожимает плечами, как бы намекая, что каждый сам за себя, и вылетает за дверь прежде, чем она успевает его остановить. Ариадна вздыхает и идет делать кофе. Когда она возвращается, Артур сидит на краю своего стола, а Имс стоит напротив, скрестив руки. И Ариадна замирает, не желая прерывать их.

– Слушай, – раздраженно, со скрытой нежностью в голосе, говорит Имс. – Не то чтобы я не гордился тем, что связался с самым упрямым засранцем за всю историю человечества…

– Ты же сейчас говоришь о себе, да? – парирует Артур, внимательно глядя на него. – Потому что, очевидно, единственный упрямый засранец здесь ты.

Имс улыбается и протягивает руку, чтобы отвести прядку волос от глаз Артура.

– Как бы то ни было, любовь моя, – говорит он, – Мне, правда, больше нравится, когда ты можешь дышать.

Артур смотрит на него исподлобья еще секунду, а затем вздыхает и позволяет маске раздражения упасть. Он слегка подается вперед, прижимаясь к руке Имса, и Ариадна буквально видит облегчение на знакомом лице, когда Артур произносит: «Ладно, хорошо, если ты собираешься ныть так и дальше… Давай сюда этот чертов кларитин.»

– Господи спасибо, – выдыхает Имс, опуская руку в карман и доставая оттуда упаковку. Он протягивает её Артуру, и тот, хмурясь, выдавливает таблетку из блистера. Он кладёт её в рот, и Имс подает ему чашку с кофе, чтобы запить. Артур морщится от вкуса, но все же делает пару глотков прежде, чем отдать кружку назад.

– Надеюсь, ты счастлив, – рычит он.

– Очень, – говорит Имс, ухмыляясь. – Это, правда, было так сложно?

– Да, – бурчит Артур, но, когда Имс снова убирает его волосы назад, он устало улыбается и закрывает глаза, позволяя Имсу провести большим пальцем по его виску.

Они всё ещё не замечают Ариадну. И, понимая, что звук проезжающих снаружи машин заглушит звук затвора, она фотографирует их, слегка размывая фокус, чтобы Артур выглядел больше помятым, чем больным. И затем, чувствуя себя…странно, она выскальзывает на улицу и садится на газон перед зданием.

Она никогда не была из тех, кто завидует чужому счастью. У неё были такие знакомые, девушки, горько жалующиеся на то, что одиноки, и хмуро смотрящие на парочки, целующиеся в общественных местах. Но Ариадне всегда казалось, что в одиночество нужно вложить слишком много сил, чтобы оно свело тебя с ума.

В любом случае, она никогда не хотела для себя того, что было у Имса и Артура. Несомненно, та часть их отношений, где они счастливы – восхитительна, но остальное для неё слишком. Они оба живут яростно, жмут слишком сильно, сначала стреляют, потом спрашивают, и им нравится это, нравится жить так, как будто они одни на земле, как будто во всем мире у них нет никого, кроме друг друга. И Ариадна понимает. Понимает, что для них это работает, что, возможно, эти отношения – самая надежная вещь в их жизни, и она обожает то, что они нашли друг друга. Но это не та любовь, которую она хочет для себя.

Она хочет чего-то более тихого, чего-то менее великого и фатального, чего-то спокойного и медленного, мягкого утра в солнечных лучах. Она хочет стать частью чего-то, во что можно завернуться в него и носить с собой, хочет тепла, которое не задушит. Она не уверена, возможно ли такое в мире, который она выбрала. Она видит нерушимую уверенность Артура и Имса, очевидную всеобъемлющую страсть, которая была у Кобба и Мол, и думает, что, наверное, нет. Но она умеет ждать, она терпелива, практична, она непоколебима в собственном мироощущении, и она решает, что она имеет право хотеть того, чего хочет.

Поэтому это не ревность, не совсем. Это просто….просто она помнит, как однажды Мол сказала ей: «Ты не знаешь, что значит быть любимой», и думает, что это правда. Думает, узнает ли она когда-нибудь.

Они сидит на газоне, играя с кончиком травинки, пока Юсуф не возвращается с обедом.

– Ариадна! Что ты тут делаешь?

– Привет, – говорит она, поднимая глаза. – Эм, Имс и Артур, они…там. Не хотела им мешать.

– Ааа… – говорит Юсуф, посылая ей понимающий взгляд. – Жалеем себя, да?

– Нет, – отвечает Ариадна слишком быстро и краснеет. Юсуф вздыхает и садится рядом с ней, опуская коробку с едой на траву.

– Иногда я забываю, какая ты ещё юная, – говорит он, и это, правда, начинает раздражать. Ариадна морщится.

– Забавно, что ты не даешь забыть об этом мне, – отвечает она. Он издает извиняющийся звук, и она поднимает глаза, не зная, чего ожидать. У него мягкий взгляд, и когда он начинает говорить, его голос звучит очень по-доброму.

– Это потому что, я не думаю, что тебе нужно забывать, – нежно говорит он. – В нашем бизнесе все старше, чем они выглядят, но младше, чем кажутся. Очень легко забыть, сколько времени у тебя осталось.

– Ну, ни то чтобы я думаю, что скоро умру или что-то вроде того, – жалуется Ариадна, веря, что он сам поймёт то, что не было сказано, – Я просто…не знаю. Мне кажется, что я упускаю что-то. Как будто я должна стараться сильнее. Понимаешь?

– Я понимаю, – говорит Юсуф. – Но это именно то, что я хочу сказать. Ты ещё очень молодая, Ариадна. И у тебя ещё очень много времени, чтобы все для себя решить.

Сказанные кем-то другим эти слова могли бы показаться банальными. Кобб бы сказал это снисходительно по-отечески, как говорит обычно; Артур, не имея того ввиду, заставил бы её чувствовать себя невероятно глупой, а Имс попытался бы отвлечь её от этих мыслей, перепрыгнув на что-то совершенно другое. Но это Юсуф, который редко ошибается в том, в чем уверен, который думает, прежде чем говорить, и отмеряет эмоции с той же аккуратностью, с которой работает в лаборатории. И она знает, что он, правда, имеет в виду то, что сказал.

– Если ты так говоришь, – вздыхает она. Он улыбается ей, тепло и открыто, и эта улыбка непонятным образом успокаивает её.

– Я скажу тебе, у кого точно не так много времени, – продолжает он, – У этих сэндвичей. Если Артур будет жаловаться насчет того, что соус пропитал хлеб, это будет твоя и только твоя вина.

– Имс все же заставил его выпить противоаллергенное, – говорит Ариадна. – Наверное, теперь он будет чуть-менее…ну, знаешь, невыносимым.

Юсуф с облегчением вздыхает и встает, подавая Ариадне руку. Она принимает её, и он тянет её наверх, широко улыбаясь.

– Спасибо небу за маленькие радости, – тянет Юсуф. Он подцепил эту фразу от неё. Так всегда говорила её мама, и Ариадна неосознанно переняла привычку. Она улыбается в ответ.

– Спасибо. Я имею в виду, за то, что не был задницей. Я ценю.

– Более чем счастлив, не быть задницей в любое время, – нарочито пафосно произносит Юсуф, но его глаза сияют. – Пойдем?

– Да, – решает Ариадна и идёт за ним на склад.

---

Когда Имс и Артур возвращаются из Лондона, они ведут себя… по-другому.

Конечно, Ариадна ожидала чего-то подобного. Кобб сказал им, что отец Имса умер, и что они с Артуром уедут на несколько дней, и Ариадна чувствовала болезненную жалость, разливающуюся в её груди. Она думала о том, чтобы написать ему, но, когда спросила об этом Юсуфа, тот грустно покачал головой.

– У Имса сложные отношения с прошлым, – сказал он. – Думаю, лучше предоставить всё Артуру.

Когда в понедельник Имс с Артуром возвращаются на склад, Ариадна не может сдержаться и обнимает Имса. Он позволяет ей, его руки обнимают её в ответ, и она чувствует, как он выдыхает ей в волосы, когда она произносит «Имс, мне так жаль». Прежде, чем отпустить её, он на секунду сжимает объятья сильнее.

– Спасибо, – искренне благодарит Имс, и они больше не говорят об этом. Юсуф хлопает его по спине, Кобб кивает в молчаливом понимании, и они расходятся по своим делам.

Но Имс и Артур ведут себя по-другому. Этого нельзя отрицать.

Имс тише и задумчивее, чем был до отъезда, и еще он неуловимо нуждается в Артуре, хотя это очень легко пропустить. Ариадна совсем не уверена, что сам Артур замечает перемену, и пусть он всегда рядом с Имсом, прежде чем тот успевает о чём-то попросить, но теперь… теперь дразнящие касания превращаются в долгие прикосновения, а мимолетные встречи глазами в пристальные взгляды. Всю первую неделю Имс ведет себя так, как будто Артур – его тотем, и Артур позволяет ему, улыбается раз за разом и встает чуть ближе, чем встал бы обычно.

И Артур…ох, Артур. То, как он смотрит на Имса, когда тот отворачивается – паника и тяжелое волнение на дне глаз – разбивает Ариадне сердце. Она уверена, что он знает, что это пройдет, что Имс не будет таким печальным и странным вечно... Потому что даже она, не знающая Имса и вполовину так хорошо, как Артур, знает это, и все же, ей хочется найти способ напомнить ему, поддержать.

– Ему страшно, – говорит Юсуф за ланчем в среду. – Он боится, что Имсу нужно больше, чем он может дать.

– Как ты вообще можешь это знать? – спрашивает Ариадна, потому что теперь, когда правда сказана вслух, она понимает, что так все и есть. Юсуф пожимает плечами.

– Я терял родителей, – говорит он.- У меня есть друзья, которые теряли родителей. Это просто часть опыта, он для всех одинаковый.

– Мне жаль, – говорит Ариадна, неосознанно накрывая его большую руку своей.

– Спасибо, – благодарит Юсуф и улыбается ей. – Но это было очень давно.

– И всё равно мне жаль, – настаивает Ариадна, на что Юсуф коротко сжимает её руку, прежде чем отпустить.

– Я знаю.

В четверг Артур и Имс спускаются вместе в тренировочный сон. А когда просыпаются, то тут же смотрят друг на друга, и в их глазах отчаяние, которого никогда не было там раньше. Ариадна, правда, думает, что заплачет. Ей хочется сказать что-то правильное, но все кажется глупым и банальным, и ничего не приходит в голову, пока она не возвращается домой и не открывает ноутбук.

На её фоновом рисунке стоит фотография, однажды сделанная Филлипой, когда они все вместе ужинали на заднем дворе у Коббов. Ариадна оставила Элеонору на стуле и не видела, как девочка взяла её, так что снимок, должно быть, получился случайно. Ариадна нашла его только много дней спустя, когда начала переносила фотографии на компьютер. По краям фото видны кончики пальцев, а фокус слегка размыт, но, по счастливой случайности, Филлипе удалось заснять их всех.

Кобб – единственный на фото, кто смотрит в камеру, хотя на самом деле, он смотрел на Филлипу: его рот приоткрыт, уголки его губ подняты – видимо, он смеялся и уговаривал её положить фотоаппарат на место. Артур сидит рядом с Имсом, криво улыбаясь ему, пока Имс с широкой самодовольной ухмылкой обнимает его за плечи. Он смотрит на Артура, но показывает на Юсуфа, который смотрит на Ариадну. Рот Юсуфа открыт, а руки замерли в воздухе иллюстрацией к середине какой-то истории. Взгляд Ариадны прикован к нему, и она искренне смеется над тем, что он говорит.

Они выглядят, как семья. И Ариадна не может смотреть на это фото без улыбки.

И глядя на фотографию, она думает, что, может быть, Артуру нужно как раз это. Нечто осязаемое, что напомнит ему, что Имс не всегда будет таким. Она открывает папку с фотографиями и начинает листать их, пропуская все, где нет Артура и Имса, и пытаясь решить, какую выбрать.

В папке их … сотни. Она никогда не обращала внимание на количество, потому что ей нравится сам процесс фотографии. Да и до обработки руки доходили нечасто, только в свободное время, то есть – никогда. Ей даже просто полистать фотографии удается редко, поэтому только сейчас она понимает, что всё это время неосознанно снимала с нуля историю любви двух очень разных людей.

Они чистят друг другу оружие и ухмыляются кому-то за кадром; смотрят друг на друга, с одинаковыми плохо скрываемыми улыбками на лицах. Имс бессовестно пялится на Артура на другом конце комнаты, не пряча восхищения; Артур с невыразимой нежностью смотрит сверху вниз на Имса, уснувшего на его столе. Они целуются, и целуются, и целуются. Маленькие моменты, которые Ариадне совсем неосознанно удалось поймать на пленку. Они приводят себя в порядок, дотрагиваются нежно и осторожно, глядя друг на друга с мягким теплом.

– О боже, – ошеломленно говорит Ариадна пустотой комнате.

Она листает фотографии несколько часов, иногда останавливаясь и рассматривая варианты. И, в конце концов, выбирает ту, на которой они едят китайскую еду, сидя на диване рядом друг с другом на каком-то арендованном складе. Артур показывает Имсу средний палец, потому что тот опять залез палочками в его драгоценную говядину с брокколи, но на его губах – улыбка, которую он не может сдержать.

Она выбирает её, потому что на ней Имс смеется, запрокинув голову, и выглядит как человек, который абсолютно счастлив там, где он есть. И она думает, что Артуру понравится.

Следующим утром она приходит на склад с глянцевой, 8 на 10, распечаткой фотографии в сумке и надеждой застать Артура одного. Это, оказывается, очень трудно, потому что Артур всегда рядом с Имсом, обычно – на расстоянии вытянутой руки, и она просто не может заставить себя разделить их. Она ждет целый день, три тестовых погружения и встречу, и когда все направляются на выход, Ариадна слегка отстаёт, надеясь поймать момент.

– Сегодня всё в силе? – проходя мимо, спрашивает её Юсуф, и Ариадна улыбается.

– Сегодня же пятница, нет? – говорит она. – К тому же, я не могу просто взять и смириться с тем, что ты не смотрел «Житие Брайана». Сегодня моя очередь пытать тебя, верно?

– Пожалуй, – хмыкают в ответ, – Особенно учитывая то, что весь последний месяц мы собирались у меня, – говорит Юсуф, наигранно строго. Ариадна смеется.

– Винни скучает по мне, – говорит она.

– Конечно, скучает, – соглашается Юсуф. – Хотя твоя забота была бы куда более трогательной, если бы не моя глубокая убежденность в том, что ты просто не хочешь заезжать за мной. .

– Как будто я заеду за тобой в этот раз, – говорит она, закатывая глаза. – К семи подойдет?

– В семь у тебя, – кивает Юсуф, направляясь к двери.

– И принеси пиццу! – кричит она, и Юсуф смеется, кивая в ответ, прежде чем выйти.

Ариадна медленно собирает свои вещи, наблюдая за Артуром. Он что-то рассказывает Имсу, Имс смеется, и если она сейчас ничего не сделает, они просто уйдут вместе. Ариадна ждет, пока они направятся к выходу, а затем, проглотив гордость, окликает: «Эй, Артур!»

– Да? – отвечает Артур, и они с Имсом оборачиваются.

– Я…э…, – говорит смущенная их взглядами Ариадна, – Можно тебя на секундочку?

Имс поднимает брови и ухмыляется.

– Дорогуша, если ты собираешься делать ему предложение, ты должна знать, что он уже занят, точно тебе говорю.

– Спасибо, Имс, ведь я бы не смог сказать этого сам, – закатывает глаза Артур.

– И, конечно же, это такая новость для меня, – добавляет Ариадна, совершенно не впечатленная заявлением. – Клянусь, у меня нет никаких планов на Артура, я просто… Я хотела задать ему…эээ…Личный вопрос.

– Если оно красное и зудит, то, наверное, тебе лучше обратиться к врачу, – советует Имс, его ухмылка становится немного шире. И слышать от него привычную скользкую шутку – такое облегчение, что Ариадна даже забывает огрызнуться.

Артур снова закатывает глаза.

– Иди, заводи машину, извращенец, – вздыхает он. – Я сейчас буду.

– Мне так нравятся твои милые прозвища, – отвечает Имс, поигрывая бровями, и целует Артура в губы, прежде чем развернуться и толкнуть дверь.

Ариадна остается с Артуром один на один и внезапно чувствует себя так неловко, как никогда в жизни.

– Что ж…, – говорит он с беспокойством во взгляде, – У тебя все в порядке?

– А, да, я…, – она делает паузу, чтобы вытащить папку из своей сумки. – Я просто…Слушай, может быть это глупо и неуместно, я имею ввиду, я знаю, что ты думаешь, что фотография – это вроде как…вуайеризм и, эм, улики, но я просто подумала…Я подумала, может быть, тебе понравится? В общем, вот. Извини.

С этими словами она протягивает ему папку. Артур непонимающе хмурится, но открывает её. Он смотрит на фотографию целую долгую минуту, и все это время его лицо не выражает ровным счетом ничего.

– О, – наконец, произносит он.

– О, боже, – тут же частит Ариадна, – О, черт, это так глупо, прости, клянусь, я не…

– Ариадна, помолчи, – тихо говорит Артур и поднимает на неё взгляд. Он закрывает папку почти благоговейно, его глаза сияют. Прежде, чем она успевает понять, что происходит, он наклоняется к ней и целует в щеку.

– Спасибо, – абсолютно искренне говорит он. – Боже, Ари, не извиняйся, это потрясающе. Спасибо

– Всегда пожалуйста, – с облегчением выдыхает она.

На улицу они выходят вместе, привычно обсуждая планы на выходные. Имс сидит на водительском сидении своей абсурдной машины, и машет ей рукой.

– Надеюсь, инфекция побеждена! – Весело кричит он.

– Иди в жопу, – отвечает Ариадна и, улыбаясь, машет рукой в ответ. Она идет к своей машине, и когда садиться, краем глаза ловит их; Артур держит открытую папку перед Имсом, и тот, глядя на неё, улыбается своей настоящей, искренней улыбкой. Он наклоняется над коробкой передач, притягивает Артура к себе за шею и целует.

Ариадна улыбается сама себе и едет домой.

Когда она входит в квартиру, до прихода Юсуфа есть еще где-то час. Она принимает душ, надевает чистые джинсы, и идет к своему ноутбуку. У неё чувство, что она что-то пропустила вчера ночью, когда просматривала фотографии, и сейчас Ариадна решает пролистать их все, не ограничиваясь только Имсом и Артуром.

В папке много фотографий улыбающегося Кобба с детьми на коленях, и несколько одиночных фотографий Джеймса и Филлипы. Серия дурацких постановочных фото вещей, которые когда-то казались блестящими: линии электропередач, уходящие влево, пенни, застрявший между плиточек тротуарной дорожки. Она смеется над собой и продолжает листать дальше.

И дальше…эм, дальше идут фото Юсуфа. Юсуфа с капелькой соуса в уголке губ и вилкой, поднятой в воздух, пока он рассказывает шутку; Юсуфа в лаборатории, пристально разглядывающего содержимое пробирки. Юсуфа на её диване, до слёз смеющегося над «Гриффинами», и Юсуфа на его диване, запрокинувшего голову на спинку, вслушиваясь в то, что она говорит. Юсуфа, сжимающего бутылку водки. Юсуфа на пляже с песком на руке и, внезапно, щеке.

У Ариадны перехватывает дыхание, и она листает дальше.

А дальше идут её фото, которые делал Юсуф. Её, одетой во все платки сразу, пытающейся своим хипстерским видом развеселить его после разрыва. Её на диване с Винни, теперь уже подросшим и обвивающим хвост вокруг её ноги. Её в очках, которые она так и не отдала после того дня на пляже.

Края у некоторых фото обрезаны очень странно, потому что Юсуф влюблён в необычные формы, привлекающие внимание к мелочам. Есть фото её рук, обхвативших чашку, и губ, приоткрытых в смехе. Есть те, на которых Ариадна смотри через камеру прямо на него: у неё теплый взгляд, и серьезное лицо, потому что она поглощена историей, которую он рассказывает.

Раздается стук в дверь, и Ариадна моргает, пытаясь оторваться от экрана. Но, когда она сворачивает основное окно, под ним оказывается её рабочий стол с фотографией, и она смотрит на неё – впервые по-настоящему смотрит. Артур и Имс поглощены друг другом, Кобб глядит в камеру, но она смотрит на Юсуфа, смеющаяся и сосредоточенная, как будто не может и не хочет отрывать взгляд.

И, боже, то, как он смотрит на неё в ответ – тепло, нежно, и снисходительно – как будто видит насквозь, как будто ради её смеха и стоит рассказывать. И когда он смотрит в камеру на снимках, которые она сделала, он смотрит точно так же: любяще и понимающе, как будто не хочет смотреть ни на что, кроме неё. Это то, как он всегда смотрит на неё. Она не может поверить, что никогда не замечала раньше.

И внезапно, как теплый бриз, её накрывает простая и успокаивающая, мысль, что, возможно, это и есть её собственная история любви.

– Ариадна, – звонко и весело зовет Юсуф из-за двери, – Есть пиццу с ананасами внутри довольно противно даже теплой, не говоря уже о холодной! Открывай!

Ариадна улыбается, закрывает ноутбук, и идёт к двери. У неё впереди еще много времени, чтобы разобраться.

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

Шесть визиток - вместо тысячи слов

@темы: inception

---

07.07.2016 в 15:27

Пишет  vichenta:

Экспресс-челлендж. День мальчиков. Сайто

Название: Дорогое удовольствие
Автор:  vichenta
Форма: Однострочник
Размер: 140 слов
Пейринг/Персонажи: Сайто
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G


Когда Сайто сказал Коббу, что очистит его имя, он знал, что это влетит ему в копеечку. Беря билет до Момбасы и арендуя самый дорогой автомобиль в автопарке, он знал, что, хотя это немалые траты, худшее ещё впереди. Худшее наступило, когда пришлось покупать авиакомпанию. Но поистине ужасающих масштабов трагедия достигла, когда работа была выполнена, никто из извлекателей не остался в лимбе, и Сайто, скрепя сердце, пришлось вписывать кругленькие суммы в 5 разных чеков. По хорошему, после всего, что произошло с ним в ходе внедрения, следовало бы нанять хорошего психотерапевта, но вместо этого Сайто сидел в своём офисе перед длинным списком имен. Он поднял руку с ручкой за двести тысяч долларов и, тяжело вздохнув, вычеркнул из списка имя Роберта Фишера. Как бы ему ни нравился этот мальчик, теперь ему нужна невеста с приданным. А Фишер и без обручального кольца стоял ему целого состояния.

@темы: inception, ясделаль

---

05.06.2016 в 17:34

Пишет  vichenta:

Название:pressed against the pending physics of my passed down last name
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: http://archiveofourown.org/works/135892
Переводчик: vichenta
Размер: 10744 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дело в том… он считал, что Имс играет в привязанность, легко и просто, как играет во все остальное, а вместо этого, оказалось, что в этой глупой гонке, в бешеном восхождении, из них двоих именно Имс оказался смелее.
Примечание переводчика: Этот фанфик пятый из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная шарик, ты балбес, почитать можно тут. Второй можно найти по ссылке, третий здесь. Четвертый лежит вот тут. Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!


Когда Артур приходит домой, Имса ещё нет. Это расстраивает, но не сильно волнует. В конце концов, случается, что они оба приходят домой ужасно поздно; а Артур, в любом случае, слишком устал.

Он ловит себя на странной мысли, что предпочел бы скорее быть уставшим с Имсом, чем без него, но тут уж ничего не поделаешь.

Он разогревает в микроволновке остатки вчерашнего ужина, ухмыляясь списку правил, висящему на холодильнике, и включает новости на слабой громкости. В 23:15 он вздыхает, оставляет Имсу записку «Доел курицу с пастой, прости. Разбуди, когда вернешься – А.» и идет в постель.

На часах 2:30, когда его вырывает из сна звук удара стекла о деревянную поверхность. Артур все ещё один в постели, но, кажется, слышал тихое «сука», сказанное знакомым голосом. Скатившись с кровати, он выглядывает в окно – Имс сидит на заднем крыльце в майке и рваных джинсах с бутылкой виски в левой руке. Рядом с ним, на земле, лежит перевернутая пепельница. И то, как напряжены его плечи… тревожит.

Артур хмурится и встает с постели. По пути стягивает с дивана в гостиной покрывало и выходит наружу, прикрывая за собой створки французских дверей. Имс поворачивается на звук, его взгляд слегка размыт.

- Прости, милый, - бормочет он. – Не хотел тебя будить.

Артур вздыхает и подходит ближе, чтобы укрыть одеялом его плечи.

- Конечно, я ведь всегда предпочитаю спокойно спать, пока ты надираешься в одиночестве, - отвечает он. – Что случилось?

Имс устало смеется, подгибает под себя ноги, освобождая Артуру место на шезлонге.

- Кто сказал, что что-то случилось?

- Джонни Уолкер в твоей руке выразился довольно ясно, - говорит Артур и забирает у него бутылку, слегка потряхивая ей в воздухе. Имс хмурится, глядя на неё.

- Чертов скотч, - говорит он, - им невозможно надраться. Все просто становиться так… туманно. Надо было брать текилу, но он всегда ненавидел текилу. Мне показалось неправильным…

- Кто всегда ненавидел текилу?

- Мой отец, - вздыхает Имс, проводя рукой по лицу. – Он умер.

- О, - говорит Артур, и это совсем не то, что он хочет сказать. На самом деле, он хочет сказать «Черт возьми, Имс, что ты творишь? Ты не должен справляться с этим одиночку, ты должен был позвать меня», но обрывает себя, потому что это ужасно бестактный порыв. Вместо этого он легко проводит тыльной стороной ладони по руке Имса, вверх-вниз, и произносит: – Имс, мне так жаль.

Имс качает головой.

- Мы не были близки. Я даже не знал, что он болен. Я просто, знаешь… Думал, что буду… черт возьми, я не знаю.

- Имс, - повторяет Артур в растерянности. На губах Имса – болезненная ухмылка, которую Артур не видел со смерти Мол, но тогда он сам был слишком разбит, чтобы толком обратить на неё внимание. Даже сейчас он не можем разобрать, что стоит за этой ухмылкой. Это не грусть, не совсем, это чувство хуже, тяжелее.

- Он оставил мне что-то, - выдыхает Имс, не отрывая взгляда от своих рук. – Похороны в четверг. Я не могу не… я должен поехать.

И даже если Артур знает, что ужасен в таких вещах, он все равно берет руки Имса в свои и проводит большими пальцами по его ладоням.

- Утром я забронирую нам билеты.

- Ты не должен, - говорит Имс и не смотрит на Артура. Не смотрит ни на что, кроме места, где соединяются их руки, и бледная кожа Артура выделяется на фоне его, более темной.

- Имс, - отвечает Артур очень мягко, - не глупи.

И на лице Имса появляется такое открытое, болезненное и благодарное выражение, что Артур хочет его ударить. Имс делает еще один глоток. Он заканчивает, и Артур тянет бутылку на себя, делая глоток, из солидарности, или чего-то ещё, чему не может дать точного определения.

Когда он опускает бутылку, Имс смотрит на него, поджав губы. Его взгляд теплый, а глаза блестят подозрительно ярко.

- Ты ненавидишь скотч.

- Ненавижу, - признает Артур очень тихо.

Потом Имс целует его, жестко и жадно, беспорядочно касаясь руками. И Артур позволяет ему, целует в ответ, тянет в спальню, обводя руками линии тела. Имс на вкус, как виски и дешевые сигареты, и его сердце под пальцами Артура бьется отчаянно и гулко, будто через силу. Но Имс входит в него снова и снова, сильнее прижимаясь к его спине, и Артур стонет, и его стоны в подушку сливаются в стаккато из вздохов.

Позже он думает о том, что сделал неправильно, пытаясь быть правильным для Имса, и обещает себе стараться сильнее.

Имс засыпает на его неровном плече. А когда просыпается, горько жалуясь на похмелье, Артур уже забронировал билеты.

--

- Тут чертовски холодно, - морщится Артур, пока они ждут такси перед Хитроу. – Здесь всегда было так холодно?

Имс смеется.

- Ты привык к Лос-Анжелесу, солнце, - говорит он, его рука поднята в попытке поймать машину, - Нам нужно снова начать путешествовать.

- Конечно, потому что бегать неизвестно от кого по всему миру гораздо приятнее, чем возвращаться вечером домой, - отрезает Артур. Имс бросает на него удивленный, радостный взгляд, а Артур понимает, что сказал, и краснеет.

- Ты прав, - коротко отвечает Имс, но его улыбка говорит громче слов. Артур опускает глаза. – О, смотри, такси.

Имс быстро называет адрес и садится на заднее сидение. Он довольно бойко болтает с водителем, проводя пальцами по ладони Артура, когда тот протягивает руку. Имс улыбается реже последние несколько дней, чего и следовало ожидать, но Артур ждет худшего, а худшее никак не наступает. Он никогда не терял родителей, поэтому не знает, правда, не знает, что делать, а Имс продолжает странно смотреть на него, когда Артур спрашивает, чего он хочет.

Артур замечает, что чем дальше они уезжают от Хитроу, тем тише становится Имс. Когда они останавливаются перед воротами чертовски огромногопоместья – черт возьми, поместья – Имс замыкается окончательно, только хмурится и молчит напряженно. Артур никогда не… ладно, однажды, когда они оба были слишком пьяны, Артур спросил Имса, какая у него семья.

Имс тогда долго подбирал слова и, в итоге, остановился на «душевная». Артур нахмурил брови, но решил не давить.

Имс не говорит ни слова, когда они выходят из машины – просто смотрит затравленно на строгие ворота. Потом кладет свободную руку на шею Артура, притягивает его к себе и целует, твердо и немного вульгарно, проводя языком по кромке его зубов.

- Прости, сладкий, - говорит он, отступая назад, - Но другого шанса может не быть ещё долго.

- Эм, - говорит Артур. – Твоя мама против…

- Господи, нет, ничего такого, - Имс взмахивает рукой. – Я имею в виду, в теории, она не против, но невежливо будет напоминать ей об этом сейчас, правда? В любом случае, солнце, её не сильно волнует, что я делаю. Это скорее… дело в том, что она сочтет бестактным, если я нормально поцелую на её глазах хоть кого-то, гениталии тут совершенно не при чём.

- Приятно знать, - слабо говорит Артур. Имс коротко целует его и снова отстраняется, смотря на дом с тревогой и морща лоб.

- Я, правда, думал, что больше не вернусь, - вздыхает он, а затем улыбается, и его улыбка отчаянно напоминает фальшивую браваду. Артур почти уверен, что это она и есть. – Ладно. Пойдем?

Артур кивает и следует за ним к дверям.

--

Семья Имса…не такая, как Артур себе представлял.

В теории он знал, что они потомственные богачи, поэтому, когда представлял их – что, по правде говоря, случалось нечасто, потому что Имс был просто Имсом, неважно, из какой он семьи – он представлял что-то стереотипное, вроде картинки из старых фильмов. Он думал о них, как об эксцентричных британских аристократах, живущих от одного светского приёма к другому, и отпускающих странные шуточки разной степени понятности.

В реальности же, мать Имса держится отстранённо, даже холодно. Она приветствует Имса коротким «Здравствуй, дорогой» и вежливым поцелуем в щеку, жмет Артуру руку, говоря, что очарована, послушно принимает его неловкие соболезнования и ведет их в гостиную.

- Дэниэль, - говорит Имс, кивая мужчине, сидящему в углу. Его брат, - думает Артур, стараясь не пялиться. Дэниэль меньше, чем Имс, не так широк в плечах, а его поза говорит о таком уровне стоицизма, который не снился даже Артуру.

У них нет почти ничего общего.

Имс кивком указывает на стул, и Артур садится, вслушиваясь в разговор. Он неосознанно ждет, что что-то произойдет, сломается, потому что его собственная семья громкая и шумная, несдержанная и невыносимая, и совсем не такая, как эта. Эти люди всего через несколько часов будут хоронить одного из самый своих дорогих и близких, но, кажется, они так и собираются обсуждать нового сотрудника Ампелфорта и места, в которые Имс должен сводить Артура, если до отъезда им выпадет шанс прогуляться по Лондону.

И это так… неправильно. Артур украдкой смотрит на Имса в надежде увидеть отражение собственных чувств, но взгляд Имса стеклянный, размытый. Он кивает в нужных местах, спокойно отвечая на вопросы, когда к нему обращаются, и совершенно не нервничает.

Артур проверяет тотем. Иногда он ненавидит чертову реальность.

--

Артур никогда не видел Имса скорбящим, потому что Имс не пришел на похороны Мол. В тот раз он прислал цветы, огромный букет тысячи оттенков, и Артур знал, что они предназначались ему не меньше, чем Дому. Цветы пахли потрясающе, оглушительно громко, и их запах напоминал Артуру о тех светлых вещах, которые он хоронил вместе с Мол. И каждый раз, когда его взгляд падал на букет, ему невыносимо хотелось плакать.

Уже под утро, крепко сжимая в пальцах игральную кость, он написал Имсу. Артур многое хотел сказать, но был совершенно разбит, и все, на что его хватило, это короткое «о боже».

Тогда Имс позвонил ему сам и долго шептал в трубку всякие глупости, хриплым от бессонницы голосом. Это был их последний разговор до дела Фишера.

Артур с трудом давит в себе желание прервать похороны и объяснить этим людям, что они все делают не так.

Скорбящий Имс выглядит… неправильно. На нем черный костюм, который сидит лучше, чем все вещи, которые Артур видел на нём до этого, вместе взятые. Под пиджаком –темно-серая рубашка, застегнутая на все пуговицы, лицо идеально выбрито. Утром Имс долго стоял у зеркала, сосредоточенно сбривая щетину, и Артуру совсем не нравилось напряжение на его лице. Хотя надо признать – своего Имс добился. Обычно он нет-нет да пропускал какой-нибудь участок кожи, и Артур мог дразняще и мягко коснуться его щетины; сейчас же Имс выбрит гладко, его волосы зачесаны назад, а взгляд непривычно тяжелый.

И как бы эгоистично это ни было, Артур хочет убить кого-нибудь.

К счастью, похороны длятся недолго, но не успевает Артур толком обрадоваться этому факту, как приходит время поминок. До этого дня Артур был уверен, что все должно быть наоборот, но когда он спрашивает Имса, тот только отмахивается, говоря что-то о Северной Англии и старых традициях. Стол ломится от еды, которую Артур не ест, и вина, на которое налегает Имс. Он выпил уже прилично, хотя единственное, что его выдает, это слабая дрожь в руках.

К ним постоянно подходят люди, приносят свои соболезнования, жмут Имсу руку. Некоторые просят представить им Артура, и Имс представляет. Как своего партнера. Он делает это так естественно, будто в жизни не знал ничего другого, и, видит бог, Артур бы ничего не имел против, если бы не тон Имса - сухой, без привычной насмешки и сальных намеков, стоящих за строгими клише.

Как будто это не Имс. И Артуру страшно.

Стоя тенью за его спиной, Артур думает, чего бы ему хотелось на месте Имса. Именно эти размышления и приводят к тому, что он протягивает руку и легко-легко касается двумя пальцами имсовой задницы. И может быть, это недопустимо, может быть, это ужасная идея. Но это работает. Имс поворачивается и бросает на него взгляд, полный одновременно беспомощной благодарности и невысказанного, но громкого «Артур, грязный ты извращенец». И, черт возьми, снова видеть в его глазах что-то похожее на блеск, это такое облегчение, что Артур с трудом может устоять на ногах.

- Вот ты где, - думает он. И понимает, что произнес это вслух, только когда взгляд Имса меняется, а на лице мелькает кривая улыбка.

- Я здесь, - соглашается он и берет Артура за руку. На следующие полчаса к нему, кажется, возвращается капелька прежней уверенности и стойкости.

А потом Артур теряет его. Он уходит в уборную, потому что ему, правда, надо, и он не может больше терпеть, и последнее, что он видит, это как Имс ускользает за очередным бокалом вина. Когда Артур возвращается, гости уже уходят, а Имса нет. Артур заглядывает в несколько незапертых комнат, понимая, что паниковать глупо, но всё равно паникуя, и, наконец, находит Имса в последней из них.

Тот стоит перед большим окном, сжимая в пальцах бокал Мерло, вторая рука прикрывает глаза.

- Эй, - мягко зовет Артур. Имс подскакивает.

- Твою мать, - смеется он, сжимая переносицу и избегая артурового взгляда, - не подкрадывайся ко мне так.

- Извини, - говорит Артур, даже если совсем не жалеет. По идее, он должен жалеть о том, что пришел и нашел Имса, но он не может, правда, не может, потому что, очевидно же, что Имсу нужно было, чтобы его нашли.

Артур пересекает комнату и кладет ладонь на щеку Имса, заставляя его поднять взгляд. И от вида его покрасневших глаз паника снова раскалённой вспышкой расцветает в груди.

- Черт, Имс, - говорит он.

- Ты должен вернуться, - отвечает Имс, уходя от прикосновения, снова отворачиваясь к окну. Его голос слабый и хриплый. – Я в порядке.

- Идиот, - говорит Артур, толкая Имса в плечо. – Как ты вообще умудрился стать имитатором, если так неумело врешь.

Имс снова смеется, но его смех звучит разбито.

- Он мне даже не нравился, - признается он. – Я не знаю почему… это не должно даже…

Его голос ломается, а челюсть твердеет, будто свело. Имс с силой моргает, всё еще не смотря на Артура, и Артур понимает, что с него хватит.

- Иди сюда, - говорит он.

- Я в порядке, - настаивает Имс, даже если совершенно очевидно, что это не так, даже если эти слова даются ему с трудом. – Я в порядке, Артур, ты, правда, должен идти…

- Я никуда не уйду, придурок, - огрызается Артур, и тогда Имс сгребает его в объятья, утыкаясь носом в шею. Артур сжимает его до боли, судорожно думая черт, черт, черт.

- Твою же мать, - шипит он, не в силах остановить себя. Имс издает странный звук и впечатывается сильнее, так будто хочет проникнуть Артуру под кожу, а Артур запускает пальцы в его волосы, целует в висок, в макушку.

- Господи-боже, Имс, все хорошо, - отчаянно твердит он, когда спина Имса начинает крупно вздрагивать, а ткань артурого пиджака на плече становится подозрительно мокрой. – Я никуда не уйду, Имс, богом клянусь. Все хорошо, все хорошо.

- Заткнись, - глухо приказывает Имс. – Боже, Артур, заткнись.

- Хорошо, - с облегчением соглашается Артур. Он не уходит, а Имс не перестает вздрагивать, и только спустя минуту Артур понимает, что просто не может заткнуться и все ещё бубнит какие-то бессвязные глупости ему на ухо. Имс ничего не отвечает, только сжимает сильнее и дышит так, будто тонет. Артур не отпускает его до тех пор, пока он, наконец, не затихает.

- Господи, - сдавленно произносит Имс, когда его дыхание, наконец-то, выравнивается. Он отстраняется и, черт, у него совершенно разбитый вид: красная полоска на щеке, в том месте, где она прижималась к воротнику Артура, все лицо мокрое, горит алым от напряжения и смущения. Его глаза опухли, а губы скривились так, будто ему стыдно за себя, и он не может смотреть Артуру в глаза. Он никогда не выглядел хуже.

Артур любит его до боли.

- Я испортил тебе костюм, - замечает Имс, на секунду задерживая дыхание, и это звучит так неловко, неуверенно и ужасно, что Артур снимает пиджак к черту.

- Ни то, чтобы у меня не было других, - вздыхает он, отдавая пиджак Имсу. – Держи. Я бы предложил тебе платок или что-то в этом роде, но сейчас у меня, правда, ничего нет.

- Мой Артур не подготовлен, - бурчит Имс, смотря на пиджак так, как будто никогда до этого не видел пиджаков. – Вот и настал апокалипсис. Ты точно не против?

- Я бы бросил его в камин, если бы думал, что это поможет, - признается Артур. Имс удивленно моргает, а затем зарывается лицом в спинку пиджака, комкая ткань.

- Лучше? - спрашивает он, отнимая пиджак от лица. На голове Имса страшный беспорядок, лицо по-прежнему красное, разве что не такое мокрое, как раньше, а губы все ещё подрагивают, как будто он отчаянно пытается держаться. Выходит не очень.

- Нет, - говорит Артур, - господи, нет, совсем нет, - и подается вперед, соединяя их губы вместе. Поцелуй соленый и напряженный, Имс стонет и притягивает Артура к себе, сжимая его бедра слишком сильно. Он целует Артура так, будто хочет слиться с ним, поглотить целиком, а Артур позволяет ему, касаясь руками его волос и лица.

- Знаешь, я всегда думал, что ты ужасен в этом, - говорит Имс, когда отстраняется, прикасаясь своим лбом ко лбу Артура. Артур проводит большим пальцем по его щеке и чувствует себя совершенно, абсолютно потерянным.

- Я, и правда, ужасен в этом, - говорит он. – Господи, Имс, ты же понимаешь, что я понятия не имею, что делать? Ты не можешь просто сказать?

- Нет, - говорит Имс. Он утыкается лицом в ладонь Артура, касаясь губами нежной кожи у самого запястья. – Господи, милый, нет.



Они стоят так ещё несколько секунд. Потом Артур вздыхает и начинает приводить их обоих в порядок, зачесывает волосы Имса назад, стирает пятна с его лица. Он идет в полупустую гостиную, умыкает салфетку и стакан воды и возвращается обратно. Опускает салфетку в воду и протягивает Имсу. Имс держит импровизированный компресс до тех пор, пока отек не начинает спадать. Артур наблюдает за ним осторожно и тихо, но когда Имс, протирая лицо, пропускает одно из алых пятен, Артур забирает у него салфетку и прижимает ее сам, говоря Имсу заткнуться, когда тот пытается спорить.

- Нам нужно вернуться, - наконец выдавливает Имс. Его голос звучит неимоверно устало. – Уверен, там еще остались гости, а мама соскучилась по нам. В каком-то смысле.

- Если ты хочешь, - соглашается Артур, последний раз проводя пальцами по его волосам.

- Это едва-ли то, чего я хочу, - вздыхает Имс. – Но все равно спасибо.

- Без проблем, - Артур пожимает плечами. Имс ловит его руку и поворачивается, направляясь к двери.

- Нет, Артур, - говорит он. – Правда, спасибо.

- Ты гребанный идиот, - говорит Артур. – Тебе не нужно благодарить меня, это просто… я просто делаю это и всё, ясно? Тебе не обязательно справляться со всем в одиночку, Имс, боже.

Имс улыбается ему, берет Артура за руку, и позволяет вывести себя из комнаты.

--

Ужин идет спокойно и чинно, разговор плавно перетекает от современного искусства к финансированию библиотеки, а голоса звучат ровно, строго в рамках приличий. Брат Имса держится нарочито вежливо, мать, как обычно, холодна и сдержана, а сам Имс просто вставляет невнятные «ммхмм» в нужных местах и изредка подает голос. Артур с удивлением ловит себя на том, что скучает по нездоровому буйству собственной семьи. По крайней мере, они бы отвлекли Имса, по крайней мере, ему бы точно нашли занятие.

В своем доме Имс больше похож на тигра, притворяющегося домашней кошкой. Его костюм сменился парой брюк и идеально сидящим свитером, а когда ужин заканчивается, он просто целует Артура в щеку и удаляется в спальню. Артур не уверен, должен ли последовать за ним – он не знает здешних правил – поэтому ненадолго задерживается в коридоре.

На стенах висят портреты – господи, портреты – а изысканные тумбы, стоящие вдоль прохода, уставлены фотографиями в рамах. Артур с интересом смотрит на них, сперва улыбаясь непривычной молодости Имса, но постепенно его улыбка гаснет. Фотографии явно отобраны не просто так.

Имсу четыре, он хмурится, одетый в застегнутую на все пуговицы рубашку и оксфорды.

Имсу двенадцать, он в отутюженных брюках и блейзере, лицо – неестественно спокойное.

Имсу семь, рядом с ним, на четко выверенной дистанции, стоит его брат. Их свитера подобраны идеально.

Имсу пятнадцать, на нем форма обычной среднеобразовательной школы, он в окружении своей семьи, смотрит в камеру так, будто все что его волнует - это план побега.

Безрезультатно Артур ищет фотографии с матчей по рэгби, из школьных поездок, снимки Имса, измазанного в грязи или надевшего разные носки. Он пытается отыскать пейсли, к которому привык, а когда не находит, разворачивается на каблуках и почти бегом направляется в их спальню. Вежливость и конспирация могут катиться к черту.

Когда он входит, Имс стоит перед книжной полкой.

- Привет, солнце, - тихо говорит он, - я как раз думал, куда ты пропал.

Артур быстро подходит к нему и толкает к стене, скользя поцелуем вниз, к шее.

- Снимай этот гребанный свитер, - рычит он, - сейчас же.

- С удовольствием, - отвечает Имс, удивленный, но не недовольный, и берется руками за воротник, пока Артур расстёгивает его брюки, позволяя им упасть по пол. – Я могу спросить, что на тебя нашло?

- У меня не может просто возникнуть желания увидеть тебя голым? – спрашивает Артур.

- Я не сказал, что против, - бормочет Имс в ответ, стягивая свитер, позволяя Артуру заняться своей рубашкой. – Просто не ожидал от тебя такого энтузиазма. Особенно сегодня, когда моя одежда, в коем то веки, действительно мне идёт.

- Мне нравится твоя дурацкая одежда, - горячо и яростно признается Артур и отрывает несколько пуговиц, потому что не может расстегнуть их достаточно быстро. – Она отвратительная и смотрится просто ужасно, но я, черт возьми, люблю её. Твою мать, да как это снимается?

- Артур… - начинает Имс.

- Заткнись, - приказывает Артур и, господи, он похож на припадочного, но Имс, кажется, понимает его без слов, смотрит мягко и нежно. Он берет руки Артур в свои, отстраняет их, снимая рубашку через голову, отбрасывает её в сторону.

И перед Артуром внезапно снова Имс со знакомыми линиями татуировок, змеящихся по плечам, абсолютно голый, не считая своих ужасных полосатых боксеров.

- Ну, вот и все, солнце. Это просто я.

- Господи боже, - выдыхает Артур и кидается к нему.

Имс встречает его губы, прогибаясь под прикосновениями. Его рука расстёгивает жилетку Артура, выправляет рубашку, пока Артур касается пальцами его груди, согревая теплом. Он надавливает сильнее, так, что останутся синяки, а потом льнет ближе, проводит языком по тёмному узору татуировок на груди. Имс снимает с Артура галстук и стонет, напрягается всем телом, когда Артур снова вылизывает его, широко проводя языком по черной полоске на ключице.

- Сладкий, господи, Артур, - шипит Имс, откидывая голову назад. Он уже закончил расстёгивать рубашку, галстук обвивается вокруг пальцев, и блядь, блядь, его взгляд снова томный и тяжелый, снова знакомый.

- Имс, - говорит Артур и запускает руку Имсу в боксеры, сжимает его член, слегка подрачивая. Имс стонет и подается вперед, кусает Артура за плечо. Артур проводит большим пальцем по его промежности просто, чтобы услышать, как Имс знакомо вздыхает от этого движения.

- Господи, - задыхается Имс, - ты еще даже… ты все еще одет, черт возьми, ты хочешь убить меня, да? Ты этого хочешь? - Но у Артура нет сил думать.

- Ты.., - стонет Артур и замирает. Потому что из всех эгоистичных поступков, которые он совершил сегодня, из всего, что сделал не так в жгучем желании сделать все правильно, этот самый худший. Сейчас, чтобы прийти в себя, Имсу, наверняка, нужен спокойный и адекватный Артур, а не такой, как сейчас, и поэтому у Артура нет никого долбанного права…

А затем лицо Имса меняется, застывает в изумлении, как будто Артур сделал что-то, что он, Имс, не в состоянии вынести.

- Твою мать, Артур, - выдыхает он, и соединяет их губы вместе. Артур стонет, прижимаясь сильнее, прикусывает его нижнюю губу, проводит пальцами по спине, вдоль татуировок, которые знает наизусть.

- Сними свой долбанный костюм, - приказывает Имс, затаив дыхание и чуть отстраняясь, - сними его, пока я ищу…

- Черный чемодан, в боковом кармане, - выдыхает Артур и стягивает штаны вместе с боксерами. Его рубашка уже наполовину расстёгнута, так что он легко сбрасывает её и завороженно наблюдает, как Имс избавляется от боксеров и, спотыкаясь о них, спешно наклоняется к чемодану. Через секунду он уже сжимает в руке презервативы и смазку и толкает Артура к окну.

- Видел бы ты себя, - стонет он, - господи, Артур, я могу смотреть на тебя весь чертов день…

- Думаю, сейчас у нас есть занятие поинтереснее, - Артур подчиняется и садится на подоконник, чувствуя спиной оконное стекло. Он приподнимается, чтобы потереться своим членом о член Имса, и не прекращает, даже когда Имс впивается ногтями ему в руку, царапая кожу.

У Имса вырывается полузадушенный стон, рука тяжело опускается Артуру на плечо, и Артуру приходится открывать смазку зубами.

- Ебать, - говорит Имс, и его зрачки расширяются.

- Отличный план, - откликается Артур, - если ты не против, приступим прямо сейчас, - и это все, на что его хватает, потому что Имс выдавливает смазку на свои пальцы, и входит в Артура двумя пальцами, раздвигая их внутри.

Артур отзывается на прикосновение всем телом, его член коротко дергается, проходясь по животу Имса, и Имс пошло, гортанно стонет. Артур забирает у него презерватив и, разорвав упаковку, раскатывает по члену Имса. Руки Имса трясутся, когда он добавляет третий палец. Артур скулит, сам того не осознавая, и Имс прижимается поцелуем к его шее, вынимая пальцы.

- Шшш, милый, - говорит он, - Я не позволю тебе кончить сейчас, у меня на тебя планы.

- Ты самоуверенный засранец. Как будто бы я кончил так быстро, - стонет Артур и касается зубами его сосков. Имс смеется и жадно втягивает воздух, дрожа от прикосновения.

- Я трахну тебя до звезд в глазах, - шепчет он Артуру в ухо. – Я выебу тебя, Артур, просто потому что, черт возьми, могу. Просто потому, что ты хочешь этого …

- Очень хочу, - иступлено соглашается Артур. И подкрепляет свои слова, выгибаясь и обхватывая талию Имса ногами.

- Ох, твою мать, твою мать, Артур, - стонет Имс, заменяя пальцы членом. С силой толкаясь глубже, он чувствует, как Артур изнывает под ним. – Ты точно хочешь моей смерти, ты понятия не имеешь, какой ты дьявольски узкий, проклятье…

- Я как будто в дешевом британском порно, - отрывисто смеется Артур, и Имс входит глубже, поддерживая рукой под голую задницу.

- Ты любишь, как я говорю, детка, - мурчит он, прикусывая мочку артурового уха.

- Боже, да, - стонет Артур. – Чертовски люблю. Люблю, как ты говоришь, люблю твою дурацкую одежду, люблю проклятые прозвища, и я убью тебя, если ты остановишься, да, вот так, не останавливайся, Имс, мать твою, не останавливайся…

- Господи гребанный боже, - Имс слегка приподнимает Артура, устроив руку у него на плече, его мышцы напрягаются, и он толкается внутри, сильнее и быстрее, чуть морщась, когда хватка Артура в его волосах становится крепче.

Имс вжимает Артура в стекло, выдыхая вязь битых слогов в его шею и грудь, которых касается губами. И Артур сжимается вокруг него, бедрами, икрами, задницей, просто чтобы чувствовать дрожь Имса, тянет его волосы слишком сильно, проводит языком по шее, оставляя влажную полоску. Имс шепчет «твою гребаную мать, Артур, какая же ты грязная шлюха, господи».

- Рыбак рыбака, - стонет Артур, царапая спину. Имс вздыхает и его колени опасно подгибаются, когда Артур снова дергает его за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и проводит зубами от основания шеи до скулы.

- Господи, я не могу, я сейчас кончу, и если ты не…

- Мудак, - говорит Артур, насаживаясь на него снова и снова так сильно, как только может. Его голос низкий, и он судорожно стонет, потому что его контроль сломан к чертям, и он не может прекратить говорить, и вашу мать, вашу мать, он уже близко.

- Я хочу, чтобы ты кончил. Как можно было не понять, я хочу чувствовать, как ты кончаешь, хочу выжать тебя до суха, ты тупой ублюдок, долбанный сукин сын, я просто… давай, Имс, давай, я больше не могу, господи, Имс, пожалуйста, просто кончи для меня, пожалуйста, пожалуйста, боже, пожалуйста…

- Артур, - стонет Имс, прижимается лбом к его груди и кончает, содрогаясь в оргазме. Его руки сжимаются на заднице Артура так, что она начинает гореть, и, боже, он совершенно разбит, совершенно, черт возьми, разбит. Липкий от пота, грязный, измазанный в своих татуировках… Артур кончает только от того, как член Имса дергается внутри него, пульсирует, оставляя после себя теплую боль. Весь живот Имса измазан в его сперме, и Артур кусает его руку, чтобы не кричать. А потом ноги Имса подгибаются, и они бесхитростно валятся на пол.

С минуту они просто лежат: Артур вжимается лицом в бедро Имса, оба тяжело дышат. Затем Артур слегка смазывает свою сперму большим пальцем, и у Имса вырывается что-то среднее между смехом и слабым, сдавленным полустоном.

- Господи, ты сумасшедший придурок, иди сюда, - приказывает он, и Артур подползает к нему. Имс обхватывает руками его лицо и целует, прижимаясь губами к губам Артура, к его щекам, векам, ко всему, до чего может дотянуться.

- Я люблю тебя, - стонет он, его глаза прищурены, полны горячности и такой невероятно честности, что Артуру больно в груди. – Господи, я так чертовски люблю тебя, я не могу даже… Артур, я даже не знаю с чего, черт возьми, начать.

- Имс, - выдыхает Артур, и это скорее констатация факта, чем имя. Имс перекатывается, нависая над Артуром на трясущихся руках, потерянный и такой близкий, что Артур тянет его вниз, соединяя их тела вместе, просто чтобы вдохнуть запах Имса, такого, какой он есть.

- Я даже не знаю, с чего начать, - повторяет Имс. Артур проводит руками по его спине, тяжело сглатывает и закрывает глаза.

- Просто, - говорит он, - просто… Господи, Имс, прости меня, я знаю, что это… просто скажи, что я не испортил все. Потому что я не знаю, не знаю, что делать, и прости меня, я бы хотел знать. Я пытаюсь, я, правда, пытаюсь, но….

- Артур, ты идиот, - вздыхает Имс, запуская пальцы Артуру в волосы, - Ты сейчас здесь – это уже больше, чем я могу просить.

- Но это так глупо, - шепчет Артур, - Так глупо, Имс, конечно, я здесь. Ради всего святого, где мне ещё быть?

- И то, что ты не знаешь, - говорит Имс, снова поднимаясь на руках, - в этом вся ебучая суть, солнце.

- У тебя до смешного низкие стандарты, - бурчит Артур. Имс смеется и целует его, смотрит мягко.

- Ты весь грязный, - говорит он. – Давай отведем тебя в душ, вставай.

- Это не у меня весь живот в сперме, - возражает Артур.

- Не у тебя. Но из нас двоих именно у тебя сперма в волосах.

Артур морщится, протягивая руку, чтобы проверить.

- Боже, это отвратительно.

- Давай вставай, - говорит Имс, нетвердо поднимаясь и поднимая Артура. Они идут в ванную и залезают в душ вместе, устало облокачиваясь друг на друга, и когда через пятнадцать минут Имс засыпает, на его губах всё ещё тень улыбки.

Артур должен спать тоже, но вместо этого он прослеживает беспокойные морщинки на лице Имса, пока тот не всхрапывает недовольно и, так не просыпаясь окончательно, не подгребает Артура под себя.

- Ложись спать, лапушка, - бормочет он, обвивая рукой его талию. – Я буквально слышу, как ты думаешь, очень отвлекает.

- Не моя вина, что ты читаешь мысли, - бурчит Артур, чувствуя, как уплывает. Имс смеется.

- Спи, - повторяет он, и это последние, что Артур слышит до следующего утра.

--

Просыпается Артур от настойчивого поцелуя. Ни то, чтобы в этом было что-то необычное, поэтому он просто целует в ответ и тихо стонет, не открывая глаз. Имс улыбается ему в губы и не отстраняется долгую минуту, пока Артур, наконец, не моргает. У него стоит, и он твердо намерен что-то с этим сделать.

Поэтому, когда он обнаруживает, что Имс сидит на краю кровати, полностью одетый, в костюме и при галстуке, он несколько удивлен.

- О, черт, - бормочет Артур, стараясь прогнать утреннюю сонливость, - должен был разбудить меня.

- Не утруждай себя полными предложениями, сладкий, - смеется Имс, убирая волосы от его глаз. – Все хорошо. У меня сегодня встреча с нотариусом – не видел смысла тебя будить.

- Ты мог бы, - пытается Артур и моргает. Говорить сложно. – Ну, ты знаешь. Ох, черт.

- Я принес тебе кофе, - говорит Имс вместо ответа. Его рука все ещё в волосах Артура, так что он просто кивает на чашку на прикроватной тумбочке. – Боюсь, кофе у моей мамы ужасный, но я сварил как можно крепче.

Артур тянется к кружке, как утопающий, и делает несколько долгих живительных глотков. – Гадость. Спасибо.

- Ммм, - отвечает Имс. Он лениво играет с волосами Артура, очевидно ожидая, когда тот прогонит с себя сонное отупение, в котором всегда прибывает после естественного сна. Когда он допивает кофе, Имс забирает у него чашку и ставит обратно.

- Уже чувствуешь себя человеком?

- Немного, - соглашается Артур, зевая. – Тебе, правда, нужно было разбудить меня раньше.

- Я бы не стал будить тебя даже сейчас, - говорит Имс, слегка ёрзая, - если бы мне не нужно было обсудить с тобой кое-что.

Он выглядит смущенным, таким неожиданно напряженным и взволнованным, что на Артура накатывает паника.

- Черт, Имс, - говорит он, - серьезно, прости меня, я вовсе не хотел… я должен был проснуться раньше…

- Что? – спрашивает Имс, моргая. Он смотрит на Артура, как на сумасшедшего. – Сладкий, не… тебе нужно перестать делать так.

- Делать как?

- Ты не делаешь ничего неправильного, - говорит Имс, не отводя взгляд. – Я не разбудил тебя, потому что ты устал. Не было смысла будить тебя, ради того, чтобы сказать, что я собираюсь мыться и бриться. Успокойся.

- Хорошо, - соглашается Артур через секунду, чувствуя себя полным идиотом. – Я, ээ… Так, о чем ты хотел поговорить?

- А, да, - говорит Имс, снова смущаясь. – Я упоминал, что отец оставил мне часть денег, да?

- Да, - озадаченно подтверждает Артур.

- Хорошо, в общем, я... я собираюсь от них отказаться, - произносит Имс. – Сейчас я еду подписывать бумаги, и я просто… это, правда, очень большие деньги, Артур.

- О, - выдавливает Артур. – Эм. Хорошо?

- Хорошо. Ладно, - говорит Имс, снова елозя. – Я имею ввиду, я могу… я не должен... Дело в том, что они мне не нужны. Я не брал этих денег, даже когда нуждался в них, и не вижу причин брать сейчас. Но я не хотел ничего подписывать не, эм.. не посоветовавшись с тобой.

- Что? – говорит Артур, совершенно сбитый с толку. Имс спадает с лица.

- Конечно, солнце, если ты хочешь…

- Конечно, я не хочу этих денег, - говорит Артур. До конца не уверенный, льстит ему предложение Имса, трогает или приводит в ужас. – Я просто… серьезно?

Имс осторожно улыбается, как будто не уверен, правильное ли это выражение лица.

- Но это же ты оплачиваешь все счета, сладкий.

- Потому что, если я оставлю их на тебя, у нас отнимут всё имущество, - выдаёт Артур на автомате, когда до него, наконец, доходит смысл чужих слов. – Подожди, Имс. Это не… это твое решение, тебе не нужно спрашивать.

- Нет, нужно, - говорит Имс. – Я хочу сказать – это твои деньги в той же степени, что и мои.

- Что? – спрашивает Артур уже второй раз за эти несколько минут, и Имс вздыхает, нежно и раздраженно одновременно.

- Для кого-то настолько гениального, ты иногда жутко тупишь, - говорит он. – Артур, подумай вот о чем. Когда последний раз ты смотрел на наши счета отдельно?

- Хорошо, я… - говорит Артур. А потом задумывается об этом. - …О.

Имс кивает и отчего-то выглядит... взволнованно.

- Я не хочу давить на тебя, это не…я не прошу тебя заводить общий банковский счет или еще что-то, черт…

- Для этого пришлось бы переводить деньги с двенадцати подставных аккаунтов в один совместный фонд, - говорит Артур тихо, потому что, правда, не знает, что ещё сказать. – Эм, ладно. Нет, я не заинтересован в твоем наследстве и… спасибо, что спросил?

Имс облегченно вздыхает: - Приношу свои глубочайшие извинения за то, что разбудил раньше десяти утра. Я знаю, как ты это ненавидишь, - и целует его, медленно и мягко. Артур целует в ответ, с силой прижимаясь к чужим губам, а когда отстраняется, Имс улыбается ему. Он снова ерошит его волосы и не говорит больше ни слова.

- Так, - начинает Артур, потому что Имс не торопится вставать, - Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой на встречу?

- Только если ты горишь желанием встретиться с Рупертом, - говорит Имс, пожимая плечами. – Ему сто лет и он воняет, так что я бы не советовал.

- Хорошо. Тогда я просто… побуду здесь? – Говорит Артур.

- Если тебя это устраивает, - говорит Имс осторожно и уклончиво. – Я уверен, что тебе будет скучно, но не хочу тащить тебя с собой.

- Я не против того, чтобы меня тащили. Но я не хочу идти, если ты этого не хочешь.

- Ладно, я не… это глупо, - смеется Имс, прикрывая глаза рукой. – Тебе, правда, незачем идти, солнце. Тебя всё равно не пустят дальше холла.

- Да, - говорит Артур, потому что это то, к чему Имс клонит, - Да, хорошо, если ты так хочешь.

Имс снова странно смотрит на него, но, кажется, его отпускает и он наклоняется ближе. Артур целует его в уголок губ, замирая, и Имс вздыхает. Улыбка слетает с его лица, и Артур, наконец, по-настоящему видит. Видит круги под его глазами, совершенно разбитый вид.

Он кладет руку на висок Имса, ладонь ложится на скулу, пальцы легко касаются волос. Спустя пару болезненно коротких секунд Имс позволяет себе окунуться в прикосновение и не открывает глаз, даже когда Артур обводит большим пальцем один из темных кругов.

- Мы можем поехать домой, - предлагает он мягко. – Я имею в виду сегодня. Я могу перебронировать билеты. Могу забрать тебя после встречи, и мы просто уедем.

- Остался всего один день, - бормочет Имс.

- Тебе плохо, - тихо говорит Артур, не успевая даже подумать о том, чтобы остановиться, и проводит пальцем еще раз. – Черт, нам даже не обязательно ехать домой – мы можем поехать куда угодно, можем поехать в Монте Карло, если хочешь…

- Артур, - говорит Имс, открывая глаза.

- Окей, ладно, - говорит Артур, старается выдавить улыбку, но не может. – Но попытаться стоило, верно?

- Конечно, - вздыхает Имс. Он целует Артура последний раз, встает, и Артур буквально видит, как маска прикипает к его лицу и скрывая эмоции. – Постарайся не умереть от скуки, пока меня не будет, ладно?

- Не сомневайся, я найду, чем заняться, - невозмутимо говорит Артур. Он двигает рукой в недвусмысленном жесте, потому что, если Имс хочет перевоплотиться в кого-то другого, меньшее, что Артур может сделать для него - это подыграть. Губы Имса трогает слабая ухмылка, и он картинно изображает обморок. И, боже, Артур буквально видит, как ему трудно, как трудно им обоим. Это ужасно, это нервирует, но это лучшее, что они могут сделать.

- Пока, любовь моя, - говорит Имс, скрываясь за дверью. – Увидимся позже?

- Я буду здесь, - подтверждает Артур, и Имс уходит.

--

Первый час Артур пытается читать, но книги, которые стоят у них в комнате, слишком претензионные, все сплошь в кожаных переплетах, и читать их совершенно не тянет. Он не привез с собой почти ничего по работе, главным образом из-за того, что в спешке и попытках заставить Имса улыбаться совершенно забыл про свой проклятый ноутбук. Ещё Артур был уверен, что где-то в этом доме есть телевизор, но он понятия не имел где.

Вбивая в гугле на телефоне «как поддержать скорбящего любимого человека», он чувствует себя полным придурком и тут же закрывает вкладку. А затем решает, что учитывая все обстоятельства, в одиннадцать утра можно уже и выпить.

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:13 UTC+2

Ты сильно расстроишься, если я совершу набег на твой семейный погреб?

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:13 UTC+2

господи я не думал что кофе был настолько плох. не помню чтобы показывал тебе погреб

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:14 UTC+2

Ты не показывал, я сам догадался, что он есть.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:15 UTC+2

конечно ты догадался. не расстроюсь нисколечко но ты не хочешь идти туда

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:15 UTC+2

Почему? Это что любимое место в доме? Я в ужасе.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:16 UTC+2

мой первый перепих был там сладкий

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:17 UTC+2

Серьезно? В винном погребе? Ты что перечитал готических романов?

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:18 UTC+2

ты сходишь с ума от ревности

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:19 UTC+2

Я отказываюсь отвечать на это.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:20 UTC+2

ты уже сказал достаточно, солнце. не задумай себя до смерти до моего прихода. этажерка со спиртным в кабинете

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:21 UTC+2

Отлично, спасибо. У тебя все хорошо?

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:25 UTC+2

прекрати волноваться

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:25 UTC+2

Вопросов больше нет. Позвони, если я понадоблюсь.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:25 UTC+2

конечно :**

Артур вздыхает, глядя на телефон, и убирает его. Ему, правда, не остается ничего, кроме как оставить все дела на Имса, поэтому он натягивает штаны, рубашку, и идет вниз на поиски этажерки. Он безрезультатно заглядывает в несколько комнат, когда его телефон вибрирует снова.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:31 UTC+2

первый этаж восточного крыла третья дверь вниз по коридору от кухни извини должен был сказать сразу

От: Артур Кому: Имс Отправлено в 11:31 UTC+2

Звучит… пугающе. Спасибо.

От: Имс Кому: Артур Отправлено в 11:31 UTC+2


продолжение в комментариях....

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

Внезапные АУшки

Не так давно, недели три назад, скачала себе шимеджиков с Имсартурами (если кому интересно, выглядит это вот так). Шимеджики очень милые, ходят, играют, раздражаются, обнимаются и целуются. Но это сейчас. Когда я только скачала их, они упорно не хотели ничего делать, а то единственное, что они делали, сводилось к ползанию по стенам. Я пожаловалась на это в личке Ане, которая тоже шипперит, и понеслось.

" - Имс карабкается вверх по экранчику
ему тяжелооо и страшно
но он всё равно лезет
- ПРЕДСТАВЬ АУ, ГДЕ ИМСАРТУРЫ СКАЛОЛАЗЫ"

Тут я пропала. В результате, плодом совместного творчества стал цикл коротких драбблов и зарисовок, а идея успешно внедрилась и прочно проросла в мозгу. Вот, собственно, результат.

Цикл "Скалолазка"
Предупреждение: знание матчасти стремится к нулю; большая часть сего опуса не моя, так, что под тем, что спизжено, честно стоит значок (с)пизжено; возможный OOC

прикоснуться к прекрасному

-Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
-...
Имс, что ты несешь?

******

- Альпинистка моя гуттаперчевая, - нежно произносит Имс, и в голове у Ариадны, которая наблюдает эту сцену, появляется слишком много версий того, как Имс мог проверить Артура на гуттаперчивость.

******

- Ну почему ты ко мне недоверчивая?! - это Имс вопрошает аж с надрывом, пока Артур сосредоточенно проверяет его страховку.
- Если ты разобьешься, - спокойным голосом поясняет Артур, - я проиграю Коббу тысячу долларов. Дороговато, я бы на эти деньги новые кошки купил.

******

- Ох, какая ты неблизкая, неласковая, альпинистка моя, скалолазка моя!
- Имс, у тебя есть свой спальник, отвянь.
- Но как же сохранение тепла! В обнимку сложнее замерзнуть!
- ....именно поэтому ты пытаешься стянуть с меня трусы?

******

- И спускаемся мы с покоренных вершин, - комментирует Имс, когда Артур, сидевший на нем в позе наездника, лениво и расслабленно скатывается на бок.
- Ты можешь хотя бы сейчас не цитировать своего безумного русского поэта?

******

- Так вот, Кобб, если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а... - Имс прерывается и оценивающим взглядом меряет фигуру Артура - таааак.

******
Взята первая вершина, преодолена первая трещина, и тут Имс замирает.
- Мы должны вернуться назад! - он перекрикивает свист ветра и отчаянно машет руками, стараясь привлечь внимание Кобба, - Дом, нужно вернуться!
- Что случилось? - Повиснув на страховке, Артур свешивается вниз, рискуя потерять равновесие.
- Я забыл... - порыв ветра уносит его слова, и, как остальные ни напрягаются, не могу их разобрать.
- Что ты забыл? Веревки? Кошки? Еду?
- Я забыл презервативы! - отчаянно орет Имс. (с)

/Артур резко дергает веревку, отчего Имс слегка прикладывается головой об утес, и ставит ногу на следующий уступ.
- Но, дарлинг, презервативы....
- Придурок, - бурчит Артур ворчливо. И спустя пару секунд добавляет: "Я взял"./

******
- Имс? - его окликает Ариадна. Он оборачивается и смотрит на девушку, теребящую в руках моток веревки, который она только что распутала и собирается положить в рюкзак. Что ж, эта нить и правда может спасти жизнь какому-нибудь Тесею.
- Да, солнышко?
- Почему Артур зовет тебя "мистер"? Ну, все эти "мистер Имс"...вы же давно знаете друг друга?
- О, ты правда хочешь это знать? - он весьма двусмысленно облизывает губы, и Ариадна моментально краснеет. Она могла догадаться сама - или спросить у кого угодно, кто НЕ Имс.
- Потому что у нас исключительно деловые отношения, Ариадна, - Артур появляется из-за ее спины и коротко улыбается. - Исключительно деловые.

(с)
******

- Быстрее, Имс, - недовольно бурчит Артур, оборачиваясь на Имса, который все никак не может пристроить ногу в выступе. - Это только первая веревка, мы не можем торчать здесь весь день.
- Да-да, сладкий, твои указания, как всегда, бесценны, - раздраженно бурчит Имс в ответ, все-таки находя правильный угол.

- Имс, выше! - кричит ему Артур, потому что ему с земли, конечно же, виднее, куда вбивать крюк. - На двадцать сантиметров выше и будет идеально.
- Спасибо, солнце, что бы я без тебя делал.
- Валялся бы в ближайшей расщелине, - огрызается Артур.
А Имс молча вбивает крюк выше.

- Имс, сильнее! - Прикрикивает на него Артур. - Натяжение совсем слабое.
- Господи, Артур, да сколько можно? Детка, почему бы тебе не приберечь все эти твои "быстрее, выше, сильнее" для постели, а? Почему все вечно достаётся дурацкой страховке?
- Ещё раз назовёшь меня деткой, будешь болтаться на ближайшем склоне. То же самое - если не натянешь гребанный трос. Так, что будь добр, сделай милость, заткнись и тяни.
Имсу так досадно, что он мгновенно затыкается и молча делает, как велено. Потому что, ну, правда, что за фигня. Что-то гулко ухает в груди, и Имсу не по себе. Даже про себя он никогда признает, что это просто глупая и детская обида.

Когда навесная переправа, наконец, натянута, страховка закреплена, а верёвки на месте, Артур едва слышной поступью подходит к Имсу сзади, вставая за плечом.
- Отличная работа, мистер Имс. - Шепчет он на ухо, так близко, что слова без труда заглушает свист ветра. - Можешь радоваться, сегодня у нас есть все шансы не закончить на дне пропасти.
С минуту они молчат, слушая звон скал: шум высоты и свободы. И Имсу в коем то веке спокойно и легко, хотя неприятный комок чувств ещё тяготит грудь.
Он почти теряется в ощущениях, когда его настигает еле слышное: "Сейчас главное не упасть, мистер Имс. А в постели у нас и так все в порядке". И в следующий момент Имс уже оглушительно счастлив, а Артур абсолютно и безоговорочно прощён.

******
Когда однажды утром Имс вылезает из палатки чуть раньше обычного и непривычно много хмурится, Артур не слишком волнуется. Он знает, что значит "встать не с той ноги", и достаточно умён, чтобы понимать - солнце светит не 365 дней в году. Годы общения с Имсом научили его терпению, так что он ничего не говорит, привычно вливаясь в рутину нового дня.

За завтраком движения Имса становятся какими-то слишком резкими, поэтому, когда он проливает на себя чай, Артур даже не удивляется. Он молча заваривает Имсу новую чашку и смазывает ожог мазью, хотя это вовсе не обязательно, потому что этот ожог и ожогом-то назвать трудно. Имс, конечно же, начинает раздраженно шипеть, но Артур с чистой совестью игнорирует его: не маленький - потерпит.

Через час Имс неудачно прикладывается коленом о выступ, и это уже посерьезнее пролитого чая, но все ещё недостаточно, чтобы предпринимать какие-то решительные меры. Артур думает, что это первый звоночек, и хмурится, но Имс качает головой в ответ на его взгляд, и Артуру не остаётся ничего, кроме как отвернуться и лезть дальше. Несмотря на всю свою бесшабашность, Имс знает свой предел. Если случится что-то, правда, серьёзное, он скажет. Артур искренне хочет в это верить.

На привале Имс ни с того ни с сего цепляется к словам Кобба, раздувая шумный и совершенно бессмысленный спор, от которого у Артура начинает болеть голова. Атмосфера явно накаляется, но что с этим делать неясно: спор не имеет конструктивного решения, вставать на чью то сторону - глупо, а растаскивать двух мужиков по разным углам из-за того, у какой фирмы штаны теплее, кажется форменным идиотизмом. Поэтому Артур устало трёт виски и обменивается с Ариадной понимающими взглядами. Она отвлекает Кобба, пока Артур незаметно подсовывает Имсу его любимые крекеры и выслушивает, какой Кобб идиот и "зачем мы вообще с ним связались, дарлинг". Когда они начинают восхождение, все более-менее успокаиваются. Кобб уходит чуть вперёд, по его собственным словам "на разведку", и дышать, несмотря на уменьшающееся количество кислорода, становится чуть легче.

Большая часть пути уже пройдена, и от сегодняшнего расстояния остаётся хорошо, если четверть, когда Имс внезапно срывается.
Вопреки обыкновению, Имс поднимается с нижней страховкой, потому что перед восхождением Юсуф решил уточнить у Артура какие-то детали, а лезть и разговаривать не слишком удобно, так что они вдвоём остаются внизу - обсуждать провиант и страховать Имса с Ариадной. Артур увлекается разговором, но, когда Имс оступается и начинает падать, он не медлит ни секунды, мгновенно фиксируя верёвку на судорожном вдохе. Рефлексы срабатывают моментально, вспотевшие руки держат крепко, но сердце ухает вниз, когда первый колышек вылетает, и Имс летит ниже - до следующего. Все происходит в считанные секунды, и вот Имс уже висит на страховке в каких-то жалких пяти метрах от плоского камня скалы, а у Артура намертво сводит пальцы, и разум не может унять дрожь, сковавшую тело. От адреналина сердце заходится, как бешеное, и он, кажется, забывает, как дышать.

Время, компенсируя недавний судорожный бег, застывает совсем, а в воздухе разливается тишина. Никто из них не шевелится. Имс покачивается на веревке, недоуменно моргая, будто сам не до конца понял, что сейчас произошло, Ариадна смотрит на него сверху широко распахнутыми глазами, а на лице Юсуфа застыло совершенно дурацкое выражение. Артур опускает взгляд на свои руки.

- Какого хера? - хрипло произносит он, когда, наконец, вспоминает, как собирать звуки в слова.
Он не уверен, слышит ли его Имс, точнее, почти полностью уверен, что не слышит, поэтому говорит уже громче и увереннее.
- Какого хера, Имс?
Имс упирается ногами в стену и смотрит на него.
- Сладкий...
- Слезай. Немедленно.
- Артур...
- Быстро.
Имс вздыхает:
- Тогда, может, ослабишь верёвку?..

Как только Имс отстегивает карабин, Артур хватает его за руку и тащит за ближайший тысячелетний валун. Как есть, прямо в системе. Они останавливаются, только когда скалы надежно скрывают их от чужих глаз, потому что Артур ненавидит публичные выяснения отношений, а в том, что они будут, можно не сомневаться – его трясёт от гнева.

- Не потрудишься объяснить, что это было, мистер Имс?
- Детка...
- Я тебе не детка.
- Господи, Артур, со всеми бывает, разве не для таких случаев нужна страховка?
- Ариадна могла сорваться, Юсуф и Кобб могли. Даже я. Но ты не все, Имс.
- Ох, дорогой, мне так лестно...
- Хватит. С тех пор, как мы стали ходить вместе, я видел, как ты срываешься всего дважды. В первый раз, мы пьяные в стельку лезли на пятиметровую стенку на детском скалодроме у твоего дома, и ты захотел продемонстрировать сальто назад. Во второй - тебя приложило упавшим булыжником на Монблане, и тошнило ещё неделю. Поэтому я спрашиваю ещё раз, что случилось, мистер Имс?

Он поднимает взгляд и буквально видит напряжение и какую то безысходность, кружащие вокруг Имса. На мгновение сердце противно ёкает, и звенящий гнев сменяется усталым сосущим беспокойством. Он делает шаг навстречу, сокращая и без того небольшое расстояние, выдыхает и тихо говорит:
- Иди сюда.

Он обнимает Имса за плечи, хотя это и не очень удобно, потому что они все ещё в системах. Но Имс вжимается в него сильнее и утыкается носом в шею, так что Артур чувствует его судорожный вздох и долгий, натужный выдох. Плечи Имса под его руками не то, чтобы дрожат, но напрягаются как-то рвано, а потом расслабляются, будто насилу. Наконец, он обмякает.
- Расскажешь?

Имс вздыхает, бурчит что-то вроде "это глупо", но видимо, понимает, наконец, что просто так он не отшутится. Он пару минут просто стоит, собираясь с мыслями. Наконец, ещё раз устало вздыхает и говорит:
- Я потерял тотем.
- Что?
- Тотем. Помнишь, фишку и кость, которые мы выкрали наудачу из казино в ЛА после того, как сорвали банк?
- Помню.
- Так вот, я всегда носил её с собой. Что-то вроде талисмана, понимаешь? Обычно всегда помогало.
- Да уж, я до сих пор не представляю, как ты умудрился ничего себе не сломать во время того пьяного полета со стенки. - Усмехается Артур, которого слегка отпускает.
- Да ладно тебе, там было не больше двух метров.
- Конечно. То-то я помню, как ты орал "отсюда видно мой дом".

Они с Имсом снова замолкают, на этот раз захваченные приятной общностью теплых воспоминаний. Артур все ещё обнимает его, но мысли о решении проблемы не оставляют. Наконец, он отстраняется и смотрит Имсу прямо в глаза.

- Так. Послушай меня. Это всего лишь чертов тотем. Я понимаю: он дорог тебе, как память. Тебе в жизни не везло в азартных играх больше, чем в тот день, и ты решил, что это повод внезапно стать суеверным. Но, поверь мне, Имс, оно того не стоит. Серьёзно, перестань. Жил же ты как то до этого.

Имс скрещивает руки на груди и отводит взгляд в сторону. На его лице Артур видит полную уверенность в собственной правоте и упрямое желание стоять до конца.
- Ты ничего не понимаешь, сладкий.

И почему в его жизни все не может быть просто?

- Просвети меня.

Когда Имс начинает говорить, его лицо освящается какой-то совершенно шальной радостью. Как будто факт блистательной победы в споре становится для него важнее того, что эта победа не принесёт ему ничего хорошего.

- ... Вчера вечером я обнаружил, что её нет, и сегодня же меня разбудил камень, впившийся в бок! А ты ведь, ты знаешь, я сплю, как убитый. Потом был пролитый чай, потом камень, взявшийся из неоткуда и ударивший меня по колену, потом Кобб, несущий абсолютную ерунду, а теперь ещё и это! Фишка пропала и мне абсолютно не везёт, и даже ты не можешь этого отрицать!

Артуру кажется, что аргументы Имса совершенно идиотские, но вряд ли его удастся переубедить, когда его глаза так горят, поэтому Артур просто кивает.

- Хорошо, - говорит он. - Тогда сделаем так. - Он лезет в дополнительный, застегивающийся на молнию карман своих брюк и под недоуменный взгляд Имса достаёт оттуда игральную кость.
- Мне она погоды не сделает, но если тебе так важно – возьми. Будем надеяться, что ты не потеряешь ещё и её, потому что до ближайшего казино как минимум три дня спуска, а нам ещё нужно как-то выиграть.

В глазах Имса появляется понимание, он пару секунд смотрит на кость, затем на Артура, и на его лице расцветает счастливая улыбка.
- Я не думал, что ты все ещё хранишь её.
- Пф, не обольщайся, я просто не достаю её из кармана этих штанов, так что это скорее привычка.
- Как скажешь, детка, - отвечает Имс, не переставая улыбаться, и убирает кость поглубже в карман, куда-то под систему.
- Теперь все в порядке?
- В полном. Пошли.

Артур кивает, последний раз окидывая Имса взглядом, и выходит из-за валуна.
Ариадна уже спустилась и теперь стоит рядом с Юсуфом, который что-то обсуждает с Коббом. Тот уходил искать место под лагерь, и не похоже, чтобы он нашёл что-то путное.
- ...где то через 50 метров есть место, где можно натянуть подвесную станцию, - уверенно рапортует он Юсуфу, когда Артур прерывает его.
- Мы останемся здесь.
- Но...
- Мы все устали, к тому же, скоро закат. Сегодня ветрено – не лучшее время для станции, если не хочешь проснуться ночью без вещей в одной системе. Тут достаточно широко, чтобы поставить палатки, а эти 50 метров можно растянуть на оставшиеся дни, нагрузка не сильно увеличится.

Кобб хочет сказать что-то ещё, но положение спасает Ариадна, которая уверенным тоном заявляет, что если все так, как говорит Артур, она и шага отсюда не сделает. Они разбивают лагерь, и Имс что-то весело вещает всю дорогу, пока готовится еда. Артур заваривает ему чай, и никто не обсуждает недавний инцидент, так что постепенно это как-то забывается, и к концу вечера все расходятся по палаткам, сытые и довольные друг другом, окончательно прогнавшие напряжение трудного дня.

На следующее утро Имс просыпается лениво и медленно. Он мокро чмокает Артура в щеку и идёт заваривать чай, излучая привычную мягкую и насмешливую уверенность и профессионализм.
- Сладкий, не боишься лезть в гору, когда твоя удача теперь у меня? Может быть тебя поддержать? - Дразняще спрашивает он, поигрывая бровями, и Артуру отчего-то совсем не хочется на него злиться.
- Простите, мистер Имс, я понимаю, в это трудно поверить, но профессионализм некоторых людей не имеет ничего общего с удачей.
- О, какие громкие слова, милый. Подумать только, кажется, твоё красноречие и, правда, на высоте. Может быть, у тебя есть ещё какой-нибудь талисман, который мне нужно забрать. Счастливые трусы, м? - Говорит он и улыбается.

А Артур понимает, что спокойный, не летающий со скал Имс в его жизни – это уже большая удача, даже если его чувство юмора и прозвища, все ещё, даже спустя столько лет, оставляют желать лучшего, а в голове по прежнему абсолютный бедлам.

Артур застегивает карабин и ухмыляется:
- Полезли, ласточка.

И цепляется за первый выступ.

@музыка: Владимир Высоцкий - Скалолазка

@темы: inception, ясделаль, в чом смысол, скалолазка

---

Об Артуре с двумя нулями

Сейчас после выхода Скайфолла и Спектра в фандоме Бонда наметился внезапный подъем. Бонд, Q, агенты с двумя нулями и их координаторы, в общем, всё, как положено. И, как водится, вместе со всем этим, появилось много АУшек/кроссоверов разной степени внятности. В Инсепшн-фандоме, они тоже есть, но какие то уж совсем странные. Не знаю, то ли я плохо искала, то ли авторам не пишется, но мне бы очень хотелось посмотреть на Агента Артура и Координатора (а, если быть точной, Каптенармуса) Имса.

Можно, конечно, наоборот, но после вот этой вот статьи про профессию Артура, думается мне, что на роль агента с двумя нулями он все же подходит лучше Имса. К тому же, Имс ни разу не похож на Q из крейговской бондианы, понятное дело у него будут другие методы работы и способы достижения цели, и на это было бы очень интересно посмотреть.

И потом, тут даже можно уйти от того, что Имс и Артур работают на МИ-6. Точнее, учитывая то, что Имс скорее всего британец, а Артур американец/еврей, Артура могли "перебросить" в МИ-6 из какой нибудь другой секретной службы или ещё что-то в этом роде - смутно представляю, как это работает, но, думается мне, при должном усердии, можно придумать стоящую историю. Особенно мило было бы, если бы Имс (да и никто вообще) точно не знал, откуда Артур перебросили. Ну, знаете, "Ох, дорогуша, чудесный костюм, ЦРУ или МОССАД?"

В общем, очень странный получился вброс, и к нему прилагается не менее странная почеркушка-набросок на тему, маленькая и несерьезная, но милая. Баловство сплошное


- Имс! Куда дальше?
- Через сто метров направо, потом прямо до упора.
- Понял.

Правда, пользы от того, что он понял, было немного. Они выслеживали этих людей четыре года, а теперь, Артур был практически уверен, они садились в вертолет, чтобы улететь отсюда далеко и надолго, сменить документы и не попадаться больше никогда.
Он был почти на месте, когда услышал шум вращающихся лопастей.

- Черт.

Из оружия при нём был только старый отнятый у кого-то автомат, и счастье, если в нем осталось хотя бы полмагазина.
Артур быстро окинул взглядом здание, на котором находилась вертолетная площадка: дом старой постройки, около семи этажей. Подняться Артур не успеет, но, возможно, сможет зацепить очередью топливный бак. Надежда была туманной, но даже плохой план, лучше, чем никакого.
Как только бок вертолета показался из-за портика – он выстрелил.
Чуда, конечно же, не случилось: расстояние – не то, да и патронов оставалось преступно мало.

- Имс, мы упустили их.
- О, я так не думаю.
- Что… - начал он, но отвлекся на прикосновение к плечу.
- Вы Артур Левитт?

Позади него стоял молодой мужчина в форме службы доставки. В метре от него – припаркованная машина: серый джип, с эмблемой той же компании, багажник широко открыт. Внутри, ровно по центру, лежал черный металлический ящик.

- Да.
- Тогда это вам, - сказал курьер и кивнул на багажник.

На секунду Артур прищурил глаза, но кивнул и подошел к ящику. Открыл его.

- О.

Внутри лежал гранатомет. MGL-140. Уже заряженный.

Артуру не понадобилось много времени, чтобы понять, что к чему. Так что уже через секунду он перехватил базуку поудобнее и прицелился в стремительно отдаляющийся вертолет.

- Пожалуйста, будь так добр, не промахнись, - раздался голос в наушнике, - ты понятия не умеешь, сколько денег правительство угрохало на слежку за этими типами. Это огромные траты, дорогуша, а мне, вообще-то, скоро оборудование менять.

Артур усмехнулся и выстрелил.
***
Чуть позже, когда все выжившие после взрыва были задержаны, пострадавшие и погибшие доставлены, куда надо, а рапорт об успешно выполненной миссии сдан, Артур набрал Имса.

- Привет.
- Привет, сладкий, не ожидал услышать твой прекрасный голос до следующий миссии, на которой я снова героически спасу тебя и мир от неминуемой гибели.
- Что ж, думаю, в этот раз с меня и правда причитается. Как насчет ужина?
- Ты же знаешь, я никогда не откажусь от твоей компании.
- Тогда…что-нибудь британское?
- Солнце, ты же прекрасно знаешь, что у англичан нет своей кухни. – Хмыкнул Имс. – Положусь на твой вкус.
- Отлично, я забронирую столик.
- Прекрасно.
Артур уже хотел повесить трубку, как вдруг:
- Но сладкий…
- Что?
- При всем уважении к твоим еврейским корням…
- О боже, Имс, только не начинай!
- Давай, пожалуйста, без мацы.

Артур буквально видел широкую улыбку, расплывшуюся на лице Имса, и всё-таки положил трубку. Ему нужно было многое сделать. Он открыл записную книжку и щелкнул по одному из номеров в телефоне, вслушиваясь в гудки. Имс любил итальянскую кухню. К тому же, в этом ресторане Артура знали достаточно хорошо, чтобы приготовить не входящий в меню фалафель.


(с) все пикчи спизжены, статья спизжена, герои спизжены, сама бесполезная, воды нет, полезных ископаемых нет, растительности нет, населена роботами *цитатка спизжена*

@темы: ясделаль, в чом смысол

---

Пост для тех, кто хочет что-то сказать

Здравствуйте, все умышленно и случайно зашедшие!



Как вы уже, наверное, поняли из названия, этот пост создан для тех из вас, кому есть что сказать или, возможно, спросить. Я ни в коем случае не против умыла, но умыл - это как-то шибко серьезно, поэтому создаю отдельный пост. Уж не знаю, что вам может захотеться сказать/спросить/потребовать, но - всегда пожалуйста!



Засим откланиваюсь и передаю пост в ваши руки

@темы: курилка

---

17.04.2016 в 01:23

Пишет  vichenta:

Название:to tell you the truth i prefer the worst in you
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/135879
Переводчик: vichenta
Размер: 6784 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: День Имса начался с раздавленной пачки сигарет.
Примечание переводчика: Этот фанфик четвертый из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная  шарик, ты балбес, почитать можно

тут

inceptionholidays.diary.ru/p208186887.htm. Второй можно найти по

ссылке

dream-a-little-bigger.diary.ru/p208623664.htm, третий

здесь

dream-a-little-bigger.diary.ru/p208714060.htm Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!




День Имса начался с раздавленной пачки сигарет.

Ни то, что бы день обещал быть хорошим, нет, но, серьезно, целая чертова пачка. Имс просто засунул ее в задний карман джинсов и сел на нее. Когда до него дошел весь масштаб трагедии, сигареты было уже не спасти: одни поломались, другие раскрошились, но и те и другие были абсолютно непригодны для курения, как бы Имс не старался эмпирически доказать обратное.

Тогда он вздохнул и позвонил Артуру.

- Я занят, - предупредил тот, едва сняв трубку. Имс ухмыльнулся в потолок, настроение неумолимо ползло вверх.

- И тебе привет, сладкий, - ответил он. – Мне уже лучше, как мило, что ты спросил.

- Врешь, - сказал Артур. – Когда я уходил, ты лежал с 39,4, так что прекращай ломать комедию.

- Вообще-то с тех пор прошло много времени, я мог померить температуру еще раз, - возразил Имс.

- Мог. Но ты этого не сделал.

- Конечно, нет. Но мог же.

- Это ничего не меняет, - сказал Артур. – Твои способности к словесным баталиям оставляют желать лучшего, а, судя по голосу, мне и вовсе пора вызывать тебе катафалк. Ты никого не обманешь, мистер Имс.

- Ты, правда, только что признал наличие у меня способностей к словесным баталиям? - воскликнул Имс, польщенный и явно не собирающийся этого скрывать. – Артур! Я тронут.

Повисла тишина, и Имс почти слышал, как желание вступить на путь уничтожения словом боролось в Артуре с воспоминаниями о прошлой ночи, когда Имс отключился прямо на складе.

- Не думай об этом, - застонал он, не в силах сдержаться. – Так уж получилось, что я звоню не за тем, чтобы упрашивать тебя вернуть меня на работу… теперь, сладкий, мне больше интересно, как ты умудрился измерить мне температуру во сне. Честно сказать, я был уверен, что спрятал градусник. К тому же, это, совершенно точно, нарушение некоторых границ…

- Имс! – перебил его Артур. – Суть!

- А что с ней? – быстрый ответ.

- Перейди к ней.

- Ах да, - сжалился Имс. Бедняжка Артур, так быстро раздражался... – Солнце, как ты смотришь на то, чтобы возникнуть у меня на пороге с пачкой сигарет? Понимаешь, дело в том, что я только что совершенно бездарно потратил свою.

Последовала новая пауза. На этот раз гораздо более угрожающая. Затем, шелковым голосом, Артур переспросил: «Уточни, правильно ли я понял: ты хочешь, чтобы я встал, бросил работу, проехал весь Лос-Анджелес в час-пик и привез тебе сигарет, чтобы ты мог курить, пока болеешь?»

- Ну, ты всегда можешь послать Ариадну, уверяю тебя, я не буду против, - предложил Имс.

- Нет. - Отрезал Артур. - Возвращайся в постель, - и повесил трубку.

Такой ответ ставил Имса в затруднительное положение. С одной стороны, он курильщик, к тому же, в утреннем курении всегда было что-то греховно-трепетное. Первая сигарета задавала тон всему дню и неизменна была лучше остальных, и, серьезно, он может спокойно обойтись без своей вредной привычки, но не без первой чертовой сигареты с утра. Ему это нужно. В этом нельзя отказывать.

С другой стороны, Артур почти наверняка забрал ключи от его машины.

Имс улыбнулся про себя, натянул второй свитер, схватил мобильник и пошел в гараж.

- Нет ничего лучше, - безмятежно подумал он, - чем начать день с угона собственной тачки.

Он уже вскрыл машину и поднял крышку рулевой панели, когда телефон зазвонил.

- Здравствуй, Беатрис, - сказал Имс, зажимая аппарат между ухом и плечом, чтобы иметь возможность говорить и работать одновременно. – Чудесное утро, не правда ли?

- Оно был намного чудеснее до того, как мне поступил сигнал тревоги с Вашего аккаунта, мистер Имс, - сухо сказала она. – Я вынуждена сообщить Вам, что ваша система безопасности…

- …показала взлом моего Лотуса, да-да, знаю, - Имс вздохнул. Система безопасности была подарком Артур на Рождество, приобретённым и подаренным, похоже, лишь с одной целью – раздражать Имса. Они с Системой пылали друг к другу взаимной ненавистью, хотя… Имсу правда нравилась Беатрис. – Это просто я, дорогая. Снова. И вряд ли это когда-нибудь будет кто-то еще.

- У меня давно есть подозрение, - сказала Беатрис, - что вы, мистер Имс, представляете угрозу национальной безопасности.

- Думаю, в этом вопросе тебе лучше прислушаться к себе, дорогая, - Имс улыбнулся. Он вытащил отвертку из бардачка и аккуратно поддел панель, удерживая ее на месте. – Раз уж мы заговорили об этом, у меня есть подозрение, что ты уже связалась с Артуром, не так ли?

- Мой ответ, как всегда, «нет», - Беатрис вздохнула. – Хотя Артур звонил мне утром.

- Значит сейчас – нет? – спросил Имс, обнажая провода зубами, и добавил, – Утром? Как восхитительно раздражающе с его стороны.

- Он просил передать, чтобы вы возвращались в постель, - сказала Беатрис, и Имс, не удержавшись, хмыкнул, даже несмотря на то, что от этого его нос заболел как-то уж совсем ужасно.

- Нет, он сказал не так, - возразил он, пытаясь сдержать кашель. – Можешь не приуменьшать, я знаю, каким красноречивым он становится, когда думает, что может выбить из моей башки все дерьмо.

- Хорошо, - Беатрис вздохнула, на ее языке это означало, что Имс, как всегда, самая худшая часть ее дня. – Он просил передать, что вы идиот, если думаете вести «эту чертову машину» в таком состоянии, и что он задушит вас вашими же кишками, когда приедет домой, и еще, чтобы вы возвращались в кровать. Довольны?

Имс ухмыльнулся, - Он всегда так мило волнуется.

- Думаю однажды, - сказала Беатрис, - Я сообщу о вас двоих властям. По идее, мистер Имс, вы не должны уметь заводить Лотус без ключей. По идее, это вообще невозможно.

- Просто кто-то не способен мыслить масштабно, - сказал Имс, соединяя два провода. Секунду спустя он был вознаграждён мягким урчанием двигателя. – О, прекрасно! Ладно, мне пора, и, знай, я полностью снимаю с тебя ответственность за все сигналы, которые поступят с моего Лотуса сегодня.

- Спасибо небу за маленькие радости, - сухо сказала Беатрис.

- Так ты уже связалась с Артуром?

- Нет. До свидания, мистер Имс, - и слабый щелчок возвестил о том, что она отключилась.

Имс открыл дверь гаража, остановился на минуту, скрученный сильным и крайне неприятным приступом кашля, и сел в машину.

---

Заправка напоминала филиал ада.

Перед единственным работающим окошком стояла очередь в пятнадцать человек, и, видит бог, как же это было не вовремя. Двигалась очередь невыносимо медленно, объяснение чему нашлось, когда Имс подошел к окошку.

- Ваши документы, - неожиданно сказала кассир. Видимо, единственный раз, когда Имс решил купить сигарет в нормальное время, жизнь решила отыграться на нем за все. Он недоумевающе моргнул. Затем улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Судя по выражению лица девушки, улыбка получилась далеко не такой привлекательной, как обычно.

- У меня не спрашивали документы уже лет сто, - сказал он, выуживая свои настоящие права из кучи поддельных и протягивая ей. – Вы мне явно льстите.

- Вы мистер Имс? – спросила девушка, не обратив на него внимания, вглядываясь в права.

- Во плоти, - довольно подтвердил он. – И теперь, когда вы убедились, что мне далеко за 18, будьте добры пачку…

- Я не могу вам ничего продать, - сказала она, протягивая права назад. – Извините.

Имс моргнул. Его самоконтроль висел на волоске, потому что, серьезно? Он устал, кости начинало ломить, горло горело, и у него все еще не было чертовых сигарет. Зато было ясное понимание того, что криком делу не поможешь.

- Могу я узнать почему? – Как можно небрежнее спросил он.

- Буквально пятнадцать минут назад, - ответила продавщица, - звонил какой-то парень. Сказал не продавать вам ничего, что можно скурить. Он был очень убедителен.

- Артур сказал что? – Спросил Имс, чувствуя, как медленно ускользает напускное спокойствие. Это, безусловно, было забавно и по-своему мило, очень мило, по меркам Артура, но, правда? Очередь за ним гневно зашевелилась, так что он вздохнул и попробовал снова. – И что он сказал, м? Предлагал деньги, запугивал?

- Почему вы спрашиваете? – Насторожилась девушка, слегка прищурившись. Имс снова посмотрел на нее, полностью уверенный, что сможет переиграть невидимого соперника, даже если тот факт, что он периодически шмыгает носом, несколько смажет впечатление.

- Потому что, я могу сделать и то, и другое, - нараспев сказал он.

Долгую минуту девушка всматривалась в него, пока, наконец: «Он угрожал мне. Много-много угроз. О деньгах и речи не было».

- А ты не промах, - подмигнул ей Имс. – Давай так, пятьдесят долларов за пачку Мальборо.

- Сто, - парировала девушка.

- Семьдесят пять, - сказал Имс, потому что, несмотря на всю плачевность своего положения, он не собирался проигрывать шестнадцатилетней девчонке, - И я не возвращаюсь сюда и не стучу на тебя менеджеру.

- Идет, - сказала девчонка, и Имс покинул магазин, сжимая в руке самую дорогую пачку сигарет в своей жизни.

Он сел в машину и набрал Артура.

- Я все еще занят, - ответил тот, с заметной ноткой ехидства.

- Какой же ты засранец, - сообщил ему Имс. – Ты обзвонил все заправки в округе или вычислил ту, на которую я поеду, своей…своей супер ублюдской силой?

- Моей супер ублюдской силой. - Очень сухо повторил Артур. – Имс, езжай домой. Ты явно теряешь связь с реальностью.

- И все же я добыл сигареты, сладкий, - похвастался Имс. У него слегка кружилась голова и, может быть, уезжать из дома и правда было ошибкой. – Ни то, чтобы я не ценил твою заботу о моем здоровье, но ты должен учитывать мое…, - он запнулся, проглотив свое «невероятно очаровательное упрямство», и чихнул. Громко. Дважды.

- Имс, - сказал Артур, его голос звучал мягче, как будто он сожалел о том, сколько усилий было потрачено впустую, - езжай домой и иди спать.

- Ладно, пока, - вздохнул Имс и повесил трубку.



--

Домой он ехал аккуратно, памятуя о том, что головокружение не лучший помощник в вождении гоночного автомобиля, и старался не думать о том, как прекрасно было бы уснуть прямо за рулем. Курить хотелось так сильно, что взгляд то и дело съезжал на пачку сигарет, лежащую на пассажирском сидении, но Имс никогда не курил в машине и не собирался начинать сейчас.

( - Я все еще не могу поверить, что ты спокойно куришь в нашем доме, но отказываешься курить в машине, - однажды сказал Артур по дороге из офиса.

- И все-таки даже это не уберегло мою малышку от дыма, - ухмыльнулся Имс, наслаждаясь тем, как осторожная улыбка борется на лице Артура с ярким румянцем.)

Он припарковал машину в гараже, выбрался наружу и впился в пачку так, будто от этой небольшой коробочки зависела его жизнь. Имс вытянул сигарету, зажег ее и чувствовал абсолютною гармонию с миром. Пока не вдохнул.

После этого все резко полетело к чертям.

- Ебаный в рот, - выдохнул он, влажно кашляя и втаптывая предательскую сигарету в землю. Адским огнем горело все, чем можно дышать, от горла до легких. – Ебаный блядь в рот.

Мир явно решил добавить к удару по легким еще и удар по гордости, потому что, как только он откашлялся, его телефон завибрировал.

Я говорил тебе, что курить сейчас не самая лучшая идея. - А

- Ты что поставил камеры, чтобы следить за мной? – спросил Имс, когда Артур ответил на его звонок три секунды спустя. – Потому что это было бы очень грустно, сладкий. Никто не предупредил меня, что жизнь с тобой включает круглосуточный надзор.

- Судя по тому, что я слышу, ты все-таки добрался до дома живым и покурил уже там, - ответил Артур почти так же сухо и незаинтересованно, как всегда, но Имс почувствовал, как раздражение постепенно отступает.

- Ты волновался.

- Неправда.

- Волновался, - протянул Имс, открывая дверь и заходя внутрь. – Ты же знаешь, я всегда могу сказать, когда ты волнуешься.

- Ты живешь иллюзиями, - сказал Артур, - и я все еще занят.

- Не так уж и занят, раз все еще пишешь мне, - заметил Имс. – Логично?

- Пока, Имс, - ответил Артур и повесил трубку.

Имс с минуту постоял на кухне, а затем вздохнул и поплелся в спальню. Судя по ощущениям, ему и правда в скором времени мог понадобиться катафалк. Сон, по крайней мере, не сделает хуже. Он рассеянно подумал о том, что надо бы поставить будильник, но решил не делать этого: единственный человек, ради которого стоит просыпаться – это Артур, который, после всего, что случилось, наверняка, будет только рад найти его спящим.

Он упал на подушку и провалился в сон….



--

Правда была в том, что Имс чувствовал себя неважно уже несколько дней. Это были незначительные вещи вроде замедленной реакции, гудящей головы, которая никак не хотела проходить до конца, и непривычной тяжести в груди от сигарет. Он спокойно игнорировал все это, списывая на недостаток сна и избыток кофеина, и продолжал заниматься делом.

К стыду Имса, Артур понял, в чем дело раньше него.

Они готовили ужин – ну, хорошо, Имс готовил ужин, пока Артур осмотрительно держался подальше от всего, что мог испортить – когда на кухне внезапно стало холодно. Несколько озадаченный, потому что еще секунду назад ему было жарко, Имс повернулся к Артуру.

- Ты включил кондиционер? – спросил он. Артур удивленно поднял брови.

- Нет, - сказал он, - Имс, сейчас февраль.

- Но мы в Лос-Анджелесе, - веско заметили в ответ.

- Хорошо, - закатил глаза Артур, - на улице семь градусов тепла, я отлично чувствую себя и без кондиционера. Почему ты вообще спросил? Хочешь включить?

- Нет, - ответил Имс, - Просто не могу придумать другого объяснения.

- Другого объяснения чему?

- Тому, как тут так чертовски холодно, - раздраженно начал он, удивляясь, каким избирательно непонятливым мог быть Артур, а затем по телу пробежала дрожь, и он выронил солонку. В принципе, все было бы ничего, если бы в попытке вернуть ее на место он не ударился рукой о горячую сковороду, обжигаясь, и не уронил ее снова. На этот раз фатально. Солонка разбилась, а количество стекла и соли в пасте резко превысило допустимое.

- Вашу мать, - ругнулся Имс, делая шаг назад, сдвигая сковороду с плиты. – Это уже не спасти.

Артур издал низкий, на удивление ласковый, звук, и Имс, внезапно, не в настроении для предстоящих насмешек, застонал, - Ни слова, Артур.

Он подержал руку под холодной водой, пока боль не утихла, обернулся, уже обдумывая, что из еды заказать, и столкнулся нос к носу с Артуром. Тот стоял куда ближе, чем ожидал Имс, обычно безошибочно определяющий положение Артура в пространстве. Поэтому, растерянный внезапным появлением, он не сразу заметил прохладную ладонь, накрывшую лоб. Когда Имс очнулся, они стояли так уже довольно долго.

- Придурок, - сказал, наконец, Артур, - почему ты не сказал мне?

- Не сказал что?

Артур нахмурился и надавил чуть сильнее. – У тебя жар.

Имс только посмеялся. – Не говори ерунды, сладкий, - промурчал он. – Я думаю, я бы заметил, будь у меня температура.

- Само собой. – Протянул Артур, отступая назад, его хмурый взгляд, впрочем, остался при нем. – И это подводит нас к определенному выводу. Ты планировал ходить так, пока все само не решится, не так ли?

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - возразил Имс. – Честное слово, Артур, скорее всего это просто от того, что я долго стоял у плиты.

- Хмм, - выдал Артур, развернулся на каблуках и вышел. Чтобы вернуться секунду спустя с градусником в руке.

Имс поднял брови. – Я даже не знал, что он у нас есть. Может у тебя еще и секретный медицинский кабинет в подвале?

- Ага, заполненный такими таблетками, о которых ты даже не слышал, - согласился Артур, легкая улыбка мелькнула на губах, но вид остался хмурым. Он протянул Имсу градусник. – Вперед.

- Что?

Он закатил глаза. – Если ты, правда, болен, - сказал Артур, - мне нужно знать об этом. У нас работа в двенадцать и, видимо, помимо всего прочего, мне нужно будет успеть сказать Юсуфу, чтобы он подкорректировал состав твоего сомнацина.

- Какая трогательная забота, - пробормотал Имс, раздражаясь снова. Артур опять посмотрел на него, так что он засунул проклятую штуковину себе в рот, подождал нужное количество времени и выдернул.

- Видишь? – Сказал он, помахав градусником в воздухе, - Совершенно нормальная…о.

- Тридцать восемь и восемь, - констатировал Артур. И добавил, - Придурок.

- Эм, - выдал Имс, уставившись на градусник, - вот это поворот. – Стоящий перед ним Артур вздохнул.

- Ты, правда, не знал?

- Клянусь тебе, - сказал Имс, продолжая пялиться на градусник, - Хотя это кое-что объясняет. Черт, как не вовремя.

- Не смешно.

- Все равно я уже ничего не могу сделать, - огрызнулся Имс, и его внезапно взбесило все сразу, и Артур, и работа, и градусник, и испорченный ужин, который он даже не собирался есть. – Потому что, уверяю тебя, если бы я мог, я бы сделал все, чтобы не доставлять вашей светлости непри…

Горло перехватило, он закашлялся и не мог остановиться целую чертову минуту.

- Ради всего святого, - напряженно сказал Артур, когда он, наконец, откашлялся. – Просто… просто иди и сядь на диван, я не знаю. Имс, богом клянусь… - и ушел куда-то, спина прямая, как палка.

Чтоб тебе пусто было, чертов зануда, - мстительно подумал Имс, но сделал так, как просили. Он включил телевизор и начал тупо листать каналы, понимал, что злиться без причины, но ничего не мог с собой поделать. Злобный чопорный надменный ублюдок, как будто я могу контролировать эту блядскую…

Артур вернулся, с одеялом и упаковкой парацетамола в одной руке и стаканом воды в другой. «Держи», сказал он, все тем же твердым, как сталь, тоном, но до Имса внезапно дошло, что в том, как были нахмурены брови, было больше беспокойства, чем гнева.

- Спасибо, - сказал Имс, уже мягче.

Пока он доставал таблетки, Артур заказал пиццу и сел рядом.

- Ложись, - приказал он.

- Знаешь, твои методы ухода за больными явно оставляют желать лучшего, - ответил Имс, очарованный неожиданным, несвойственным Артуру приступом заботы. Артур снова посмотрел на него, и Имс откинулся назад, устроив голову на его коленях. – Что-нибудь еще?

- Одеяло.

- Ммм?

- Используй его.

Имс рассмеялся и, несмотря на то, что это не очень-то помогло, подтянул одеяло повыше. Артур взволнованно хмурился каждый раз, когда Имса прошибала дрожь, поэтому тот изо всех сил старался не дрожать.

- Радость моя, я в порядке, - пробормотал он, когда все повторилось в четвертый или пятый раз. – Это просто температура. – Артур издал непонятный задушенный звук и провел рукой по волосам Имса. Это было настолько непередаваемо хорошо, что Имс перестал болтать.

- Мне не верится, что ты не мог пождать один день до конца работы, - спустя минуту сказал Артур скорее себе, чем Имсу. – Ты что развалился бы, если бы потерпел один день? Ты что специально это делаешь, чтобы бесить меня?

- Бесить тебя – цель всей моей жизни, - вздохнул Имс, давя зевок. Вряд ли случится что-то ужасное, если он закроет глаза – он просто отдохнет, совсем чуть-чуть, пока не приедет пицца. – Ты не знал?

- Я даже подумать не мог, насколько далеко ты в ней зайдешь.

- Сладкий, серьезно…

- Если ты еще раз скажешь, что в порядке, - предупредил Артур, - я ударю тебя в лицо.

- Тебе однозначно нужно было идти в медицину, - пробормотал Имс и был вознагражден тенью смеха.

- Думаю, я оставляю пулевые ранения лучше, чем лечу, - сказал Артур тихо, зарываясь Имсу в волосы. – Черт, даже твои волосы горячие.

- Прости, - попробовал Имс, чувствуя, как уплывает, но не в силах бороться с этим, - Я нечаянно.

- Да, я знаю, - вздохнул Артур, и это была последняя вещь, которую услышал Имс, прежде чем уснуть. Первым, что он услышал, когда проснулся, был хлопок, видимо, Артур закрыл папку с делом.

- Сколько времени? – Пробормотал он, голос был хриплым со сна.

- Уже поздно, - ответил Артур. До Имса медленно дошло, что рука все еще была у него в волосах. – Я уже начал думать, что придется тащить тебя до кровати по полу.

- Кровать…, - повторил Имс, все еще не до конца проснувшись. Это звучало восхитительно. Артур вздохнул.

- Пойдем, - сказал он, помогая Имсу подняться. Каким-то чудом, Имс смог самостоятельно дойти до спальни и откинулся на подушки, проваливаясь в божественную мягкость простыней. Он скорее почувствовал, чем увидел, как Артур укрыл его, а затем что-то теплое прижалось к нему сзади.

- Ты такой придурок, - пробормотал Артур ему в шею, - что иногда даже я не могу поверить в это.

- Я знаю, сладкий, - выдохнул Имс в подушку, - Я не специально.

Артур только рассмеялся. – Вообще-то специально.

- Не в этот раз, - Имс, правда, хотел, чтобы Артур понял, но, черт возьми, как же он устал. Артур провел рукой по его боку, прижался к плечу чуть сильнее.

- Спи, мистер Имс, - сказал он, и Имс уснул.

Тем не менее, передышка была недолгой.

- Тебе хуже, - сказал Артур следующим утром по дороге на склад, он сжимал руль так, что костяшки его пальцев побелели. – Ты проспал почти четырнадцать часов и тебе хуже. Как тебе вообще может быть?

- Радость моя, иногда такое случается, - вздохнул Имс, прижимаясь лбом к стеклу. Он честно хотел держать лицо, пока Артур не вырвал себе все волосы от волнения, но правда была в том, что ему на самом деле было хуже. Проснувшись, он понял, что с трудом может дышать, а голова болит так, будто в нее ударил Биг-Бэн. Он по-тихому спрятал градусник, пока Артур гремел чем-то на кухне, но это не изменило того факта, что по сравнению со вчерашними колебаниями, сегодня жар явно усилился.

- Серьезно, ты, что не мог подождать? – Артур слишком резко вошел в поворот, и Имс вздрогнул, закашлявшись.

- Я знаю, - ответил он, - Согласен, ужасно не вовремя. Но, уверяю тебя, все будет в порядке, я вряд ли почувствую что-то во сне. Успокойся.

- Речь не об этом, - неожиданно оборвал Артур. – Если бы я мог провернуть все без тебя, я бы провернул, но, если ты выйдешь из игры, это не конец света. Объект не милитаризирован, мы в любой момент можем выдернуть его снова, и его жена едва ли пристрелит нас, если мы не уложимся в сроки.

- Она может, - сказал Имс, старательно игнорируя разворачивающееся на его глазах безумие, Артур просто не может предлагать ему откосить от работы. – Если он и правда будет виноват. И ни то, чтобы я ее винил. Грязный бизнес.

- Я серьезно, - сказал Артур, когда они заехали на парковку. – Остановись, если тебе нужно. – Он припарковался, положил руку Имсу на щеку и поцеловал так, что дыхание сбилось.

- Господи, - выдохнул Имс, когда, наконец, нашел в себе силы оторвался от него, - ты, правда, волнуешься, да? Артур, серьезно, прекрати, это ерунда.

- Я не волнуюсь, - оборвал Артур. – Это...это на удачу.

- На удачу, - повторил Имс, подражая сухому тону Артура. – Серьезно.

- Просто заткнись, Имс, - шикнул Артур и зашагал в сторону склада.

Это должно было быть простенькое извлечение: их наняла богатая наследница, чья мать пропала месяц назад при невыясненных обстоятельствах. Несмотря на свою любовь к мужу, их клиентка, Элизабет, начала подозревать его. Как выяснил Артур – не зря. У ее благоверного были большие долги и репутация не самого сдержанного человека. Проблема была в том, что нужны были доказательства, что-то вещественное, с чем Элизабет могла бы пойти в полицию. Ждать, пока копы перевернут всю её жизнь вверх дном, чтобы состряпать дело, было выше ее сил. Обычно команда не брала такие дела, но Кобб не смог отказать Элизабет, поэтому они разработали план.

Использовать в качестве модели рассказ «Сердце-обличителя» было идеей Имса. К сожалению, он же был единственным, кто мог все провернуть.

- Ты точно уверен? – нагнувшись к нему с иглой в руке, спросил Артур, так тихо, чтобы только Имс мог слышать его. – Потому что если ты сомневаешься, что сможешь поддерживать сон…

- Сладкий, у меня простуда, а не чума, - так же тихо ответил Имс, - Я спускался и не с таким, все будет нормально.

Он солгал. До этого Имс ходил в сон разве что с насморком, но Артуру об этом знать было не обязательно.

- Мы не можем знать, как такая высокая температура повлияет на…

- Артур. – Имс стиснул его ладонь в своей, скользнув большим пальцем по запястью. Тот нахмурился, но кивнул и пошел к своему стулу.

- Сладких снов, - сказал Юсуф и нажал на кнопку.

Имс моргнул, приходя в себя в лабиринте, созданном Ариадной. Они с Артуром стоял перед дверьми кафе, в котором маму клиентки видели последний раз. Кобб был уже внутри, сидел за угловым столиком, но Артур не спешил к нему, застыл, глядя на Имса с нескрываемым беспокойством.

- Ты в порядке?

- В полном, - быстро ответил Имс. На деле, его нехило мутило, но он не видел смысла говорить Артуру. Тот только зря поднимет панику и отменит работу, а Имсу было слишком жаль Элизабет, у которой внезапно вся жизни ушла из-под ног. – Сейчас я по-быстрому превращаюсь, и мы проворачиваем это дело, так? Не беспокойся.

Он замер, вызывая в памяти образ их клиентки, и начал медленно меняться. Превращение было…неправильным, слишком тяжелым, против обычной легкой имитации. Вид Артура отчетливо давал понять, что выглядит это так же.

- Сладкий, - пробормотал Имс, портя впечатление от новоприобретенного акцента привычным клише, - хватит смотреть на меня так, будто вот-вот выкинешь меня из игры.

- Если понадобится – выкину, - отрезал Артур и поспешил в ресторан. Выждав некоторое время, Имс вошел следом и скользнул за столик к их цели, Закари Слайфу.

- Привет, милый, - сказал он, стараясь не морщиться от пульсирующей боли в висках, - Спасибо, что согласился встретиться, я знаю, у тебя завал на работе, но… дома стало так пусто без нее.

- О, детка, - Слайф потянулся к его руке через стол. Один взгляд в глаза и Имсу даже не нужно было заканчивать работу, чтобы понять – этот ублюдок виновен. В крови закипела глупая, бессильная яростью – как можно было поступить так с человеком, которого любишь? Он сжал руку Слайфа в своей, выпуская пар и стараясь отвлечься от того, как чертовски тяжело было поддерживать сон.

- Я думала, что даже не замечу, - тихо сказал он, опуская взгляд, - но я…я все время думаю о том, что не сказала ей и…, - он позволил голосу оборваться и приложил руку ко рту, сдерживая фальшивые рыдания.

Краем глаза Имс видел, как Артур подал сигнал к началу самой трудной части работы. На совещании Имс описал то, что собирается делать, как особый вид чревовещания, на который способны только имитаторы, но на деле, это была лишь проекция голоса, которую могла слышать только их цель.

Ты должен сказать ей, - голос матери Элизабет прорвался через гул кафе. Имс был доволен. Чтобы скопировать ее акцент, ему прошлось несколько ночей подряд смотреть видео с семейных праздников, пока Артур смеялся в ванной над тем, как он коверкает слоги.

Объект застыл, озираясь вокруг, как загнанный зверь. – Ты что-то сказала, дорогая?

Имс продолжал играть, фальшивые слезы полились из глаз. – Нет, я…

Конечно, она ничего не говорила, Закари, ты знаешь, что это я. Или ты забыл мой голос? Помнишь, как он звучал той ночью, когда ты убивал меня? Думал, что мое наследство решит все твои проблемы? Ах, моя бедная дочь…

- Дорогой! – Слайф одернул руку. Имс поднял глаза и… ох, вся комната вращалась вокруг них. «Сосредоточься! Нужно сосредоточится».

- Что с тобой сегодня? – Спросил он, изо всех сил стараясь поддерживать имитацию.

- Эм…прости, извини, я просто…, - сказал Слайф, и Имс понял, что нужно заканчивать с этим, пока сон не рухнул, а проекции не достали пушки.

Ты думал, она не узнает, Закари? Думал, что сможешь скрыть все? Что мешает мне сейчас заговорить с ней так же, как я говорю с тобой, и рассказать, где похоронено мое тело? Рассказать о тех ужасных вещах, что ты сказал мне, о том, как долго ты все планировал…

- Заткнись! – закричал Слайф и вскочил со своего места. – Заткнись! Заткнись, будь ты проклята!

Я никогда не замолчу, Закари, я всегда буду рядом, чтобы ты помнил! Элизабет скоро догадается, подумай о том, как она посмотрит на тебя, Закари, подумай о том, что скажет…

- У меня не было выбора, - закричал Закари. И хоть этого было недостаточно для того, чтобы приступить к финальной части операции, Имс понял, что на сегодня это все. Он отодвинул стул и побежал. Имитация соскользнула, стены начали плавиться, вокруг стало так чертовски жарко, и хотелось только выбраться отсюда…

- Проклятье! Стой спокойно, чтобы я мог пристрелить тебя, - бешено закричал Артур у него за спиной, но голос утонул в страшном грохоте рушащихся зданий. – Имс, все рушится, ты должен остановиться, если я не пристрелю тебя, ты провалишься прямо в…

Имс знал, что Артур прав, но не мог справиться с паникой, не мог перестать бежать.

- Твою мать, - взвыл Артур, рванул его на себя и выстрелил прямо в лицо.

Имс вздрогнул, мгновенно просыпаясь, ругаясь и пытаясь отдышаться. Юсуф недоуменно уставился на него.

- Дерьмо, - Имс выдернул иглу пэссива и встал. Этого делать определенно не стоило. Головная боль волной обрушилась на него, заставляя прислониться к стене. Артур проснулся секундой позже.

- Ты, недалекий кретин…, - его голос звучал приглушенно, как будто доносился издалека, и Имс моргнул, изо всех сил стараясь не терять сознание. – Ты вообще слушаешь меня? Боже! Имс…!

- Ты что творишь?! Ты должен удерживать Слайфа внизу, - судя по голосу, это был Кобб, но у Имса не было сил проверить. – Он еще не сказал всего, что нам нужно, ты не можешь просто взять и уйти посередине работы, как…

- К черту работу, - прорычал Артур где-то совсем рядом и сжал плечи Имса.

- Жаль перебивать тебя, сладкий, - тем временем пробормотал Имс, попытался опереться на что-нибудь и не смог, - но я не совсем…

А затем он совершенно позорно отрубился.

Когда Имс проснулся, его голова лежала на чём-то мягком, чём-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось свернутым в рулончик пиджаком Артура. Имс моргнул, и перед глазами всплыло лицо Ариадны, окруженное белыми стенами наблюдательной палаты. По плану, объект должен был проснуться здесь, в смирительной рубашке, уверенный в том, что его сон – не что иное, как воспоминание о нервном срыве, тогда осталось бы только записать то, что он скажет, и передать Элизабет. Имс понятия не имел, получилось у них или нет.

- Что ж, добро пожаловать обратно, – сказала Ариадна, очевидно разрываясь между любопытством и беспокойством. – Никогда бы не подумала, что на этой работе мне понадобятся нюхательные соли.

- О, заткнись, - простонал Имс. Он сел и тут же пожалел об этом. – Черт, моя голова.

- Думаю, тебе сейчас лучше не шевелиться, - весело сказала она. – Люди, которые отключаются на работе…

- Серьезно, Ариадна, - сказал он, - просто заткнись. Мы выбили признание? Как долго я был в отключке?

- Минут двадцать, - ответила она, пожимая плечами. – И да, мы получили признание, не волнуйся, мы уже даже накачали Слайфа снотворным, чтобы везти назад.

- Где Артур?

Ариадна вздохнула. – В соседней комнате, устраивает разнос остальным.

- Что? – переспросил Имс, баюкая голову в ладонях. Он прислушался внимательнее и услышал голос, доносящийся из-за закрытой двери на противоположной стороне склада.

- Я говорил тебе изменить эту чертову смесь! – кричал Артур на, судя по характеру претензии и невнятному ответному бормотанию, Юсуфа. – С какого блядь перепуга я должен был шутить, ты вообще когда-нибудь видел, чтобы я шутил?...

- Артур, успокойся, - это уже Кобб, голос слабый и уставший.

- Черта с два, я успокоюсь! - Закричал Артур, и даже не видя этого, Имс знал, что его лицо побелело от злости. Он вздохнул и встал. Было дерьмово, но сейчас были вещи и поважнее. Имс оперся на стул, просто чтобы убедиться, что может стоять прямо, и зашагал к двери.

- Я не собираюсь успокаиваться, черт бы вас побрал! Я принял все, чертовы, меры, чтобы избежать этого, но ни один из вас не послушал меня, так какого дьявола я должен…

- Сладкий, - тихо позвал Имс, прислонившись к дверному косяку. – Уже хватит, тебе не кажется?

Артур обернулся, на долю секунды гнев на его лице сменился облегчением, а затем снова вернулась холодная ярость.

- Сядь, пока ты снова не упал, мистер Имс, - отрезал он, кладя ладонь Имсу на плечо и усаживая его на ближайший стол. – Я еще даже не начинал говорить о том, каким идиотом был ты. Ты должен был сказать мне, что что-то не так, еще в самом начале гребанного сна, или ты думаешь, мне нравится стрелять в тебя? Думаешь, нравится смотреть, как ты…

- Артур, - сказал Имс, касаясь его щеки, - Артур, милый, прости меня. – Краем глаза он заметил, что Кобб и Юсуф пятятся к двери, и, воспользовавшись тем, что Артур всегда прикрывает глаза во время извинений, кивнул им. Как только они ушли, он вздохнул.

- Ты мог провести остаток своих дней в лимбе, - яростно зашипел Артур. – Ты совсем слетел с катушек, не давал мне пристрелить тебя и ты гребанный идиот…

- Я знаю, - раскаялся Имс, - Я знаю, прости.

- Черт, - выдохнул Артур и шагнул ближе, смыкая руки на его спине. Имс обнял в ответ, устраивая бестолково тяжелую голову на подставленном плече. Он чувствовал, как Артура трясет от гнева и еще чего-то, возможно страха, и думал о том, что, наверное, Артур был прав, когда так отчаянно сопротивлялся всему этому много лет назад. Ни то, чтобы это того не стояло, Имс не жалел ни о секунде проведенной вместе, и если бы была возможность переиграть, он бы не изменил ни одной чертовой вещи, просто…возможно, в чем-то Артур был прав.

- Все в порядке, солнце, - сказал он тихо. – Никто не в лимбе, все хорошо.

- Я ненавижу тебя, черт возьми, - выдохнул Артур ему в волосы, - Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

-О, сладкий, я знаю, - пробормотал Имс, гладя его по спине, - Поверь, я знаю.



--

Имс проснулся, упираясь щекой в ткань футболки. Не открывая глаз, он попытался вспомнить, как раздевался и приносил с собой плед, в который сейчас был завернут, но не смог. К тому же, когда он засыпал, рядом с ним определенно не было никого стройного и крепкого, излучающего ровное приятное тепло.

- Ты не мой Артур, да? – спросил он, стараясь не морщиться от того, как низко и хрипло звучал голос.

- Конечно, нет, - послышалось в ответ, - У тебя жар, я галлюцинация.

- Потому что мой Артур, - продолжил Имс, игнорируя ответ, - никогда бы не пришел домой в...сколько там сейчас? Он был очень убедителен, когда говорил о пробах в час-пик.

- Без двадцати пять. И да, возможно я чей-то еще Артур.

- Что ж, тогда мне очень жаль этого «кого-то», - сказал Имс, наконец, открывая глаза. На Артуре были спортивные штаны и имсова футболка с надписью «пойдем напьемся», которая смотрелась на нем донельзя нелепо. Хуже было только то, что во сне Имс обвился вокруг Артура, как большой сумасшедший осьминог. Хотя, в конце концов, это Артур первый залез к нему в кровать, так что, в принципе, сам виноват. – Они выперли тебя с работы, да?

- Может быть, я сам себя «выпер», - Артур спокойно перевернул страницу книги. – Такое тоже случается.

- Нет, ты определенно чей-то еще Артур, - довольно подтвердил Имс. – Что бы ты добровольно ушел из офиса раньше времени? Никогда.

- На самом деле, я ушел после того, как Ариадна сказала, что я одним своим видом мешаю ей работать, - неохотно признался Артур, и Имс тихо рассмеялся ему в бок.

- Очень в твоем духе, - пробормотал он. – Давно вернулся?

Артур пожал плечами, сползая чуть-чуть ниже, и Имс съехал вместе с ним. – Пару часов назад. Как ты себя чувствуешь?

Имс вздохнул, ему не особо хотелось отвечать, но Артур заслужил честный ответ.

- Ужасно, - признался он. – Но, кажется, уже лучше, чем было.

- Температура немного спала, - Артур легко улыбнулся и закрыл книгу. – И, да, ты неплохо спрятал градусник утром. Я потратил минут пятнадцать, чтобы его найти. Ты самый ужасный пациент за всю историю человечества.

- Сказал человек, который пару дней назад угрожал мне ударом в лицо.

Артур мягко рассмеялся, такой близкий и невероятно теплый в окружающем их холоде.

- По крайней мере, мы подходим друг другу, - устало выдохнул он.

- Сладкий, - ответил Имс, - это было понятно и до того, как я заболел.

Ненадолго наступила тишина. А потом: - Какой же ты невероятный ублюдок, когда болеешь.

- Зато ты удивительно милый, - парировал Имс, и поднял смеющийся взгляд. – Наверное, мне стоит обзавестись привычкой гулять под дождем, потому что твоя светлая сторона очень интригует. Сегодня я даже ни разу не испугался за свою жизнь.

- Дурак, - мягко сказал Артур. Он провел большим пальцем по нижней губе Имса и поцеловал, неторопливо и мягко, гораздо нежнее, чем обычно. Когда у Имса вырвался странный полу-стон, в равных долях выражающий удовольствие от происходящего и невозможность дышать, Артур отодвинулся и пригладил волосы.

- Серьезно, - сказал Имс, опуская голову обратно, - Тебя, что, похищали пришельцы? Мне-то ты можешь сказать, сладкий, клянусь, что не буду смеяться.

Артур рассмеялся. – Ты опять весь день смотрел по телику дурацкие фильмы, да?

- Неа, к своему огромному сожалению, я весь день спал.

- И в который раз угонял Лотус, – добавил Артур.

- И в который раз угонял Лотус, - согласился Имс. – И еще выслушивал нотации от того странного парня, ну, знаешь, который все пытался убедить меня оставить его в покое. Честно сказать, у него плохо получалось. Сейчас его, очевидно, здесь нет, здесь только прекрасный улучшенный ты, но не мог бы ты при встрече, знаешь, разобраться с ним?

- Ты ведь понимаешь, что несешь чушь? - пробормотал Артур, и Имс кивнул, все еще необъяснимо уставший. Он на полном серьезе обдумывал, не заснуть ли ему снова, когда Артур вдруг напрягся.

Имсу казалось, что он мог бы написать целый трактат об этих странных артуровых реакциях. Особенно сегодня, когда он уже не чувствовал себя так, будто вот-вот отправится на тот свет.

- Ну? Что на этот раз? – спросил он, давя зевок.

- Ты о чем?

- Ты слишком напряженный, - пожаловался Имс. – Мне неудобно лежать. Расслабься.

- Прости уж, что не отвечаю твои высоким стандартам, - сказал Артур, и правда умудряясь звучать немного виновато.

- Сарказм не делает тебя мягче, - ответил Имс. – Что случилось?

- Ладно. Просто…вчера на работе…

- А, - ответил Имс, – ты об этом. - Он кое-как принял вертикальное положение, тратя на это до смешного много сил, и раздраженно посмотрел на Артура. – Серьезно, милый…

- Нет, - твердо сказал тот. – Послушай, я…ужасно отреагировал на все это, но я не буду извиняться. Я просто хочу, чтобы ты понял, что я могу снова среагировать неадекватно. В похожей ситуации. В будущем. Я просто хочу, чтобы ты знал, что такое может случиться.

Имс внимательно посмотрел на него, и Артур отвел глаза, его щеки начали краснеть и, о, господи, это самый невероятный человек, которого Имс когда-либо видел.

- Это все? – спросил он, снова сползая вниз. – Что ж, ладно. Я тоже тебя люблю.

- Это не то, что я…

- Вообще-то, как раз то, - ухмыльнулся Имс. – У нас запланированы еще какие-нибудь шокирующие откровения или я могу продолжить спать?

Ненадолго повисла тишина. Затем Артур сказал, - В следующий раз, когда я заболею, я превращу твою жизнь в ад, просто из вредности.

- Нашел, чем удивить, - пропыхтел Имс. Он чувствовал, что стремительно проигрывает сну, но все же счел нужным уточнить, - Тебе не обязательно сидеть со мной. Я в любом случае усну.

- Все нормально, - сказал Артур. Он снова взял книжку, пристроив ее на макушке Имса, а свободную руку положил ему на спину. – Засыпай. Я разбужу тебя к ужину.

Имс согласно замычал и закрыл глаза.

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

09.04.2016 в 20:52

Пишет  vichenta:

Название: i could be the thing you reach for in the middle of the night
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/135877
Переводчик: vichenta
Размер: 5117 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Имс всегда думал, что Артур жаворонок.
Примечание переводчика: Этот фанфик третий из серии «Wherever You Will Be (That's Where I'll Call Home) [The DomesticVerse]» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная  шарик, ты балбес, почитать можно

тут

inceptionholidays.diary.ru/p208186887.htm. Второй можно найти по

ссылке

dream-a-little-bigger.diary.ru/p208623664.htm. Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!


Имс всегда думал, что Артур жаворонок.

Ведь, согласитесь, на то были причины. Костюмы, сидящие точно по фигуре, ошеломляющая продуктивность, укладка – волосок к волоску…

- Черт возьми, он наверняка встает с рассветом, – думал Имс в те далекие времена, когда максимум, на что он мог надеяться – это поцелуй, и тот приходилось отвоевывать силой, – И правит миром за чашкой чая.

Реальность оказалась куда более прозаичной.

- Твою мать, пристрели его, - бурчит Артур ему в плечо. Имс улыбается в потолок, рука легко и дразняще скользит вниз по спине любовника.

- Кого?

- Будильник, - отвечает Артур и зарывается носом глубже. Его растрепанные волосы щекочут Имса под подбородком, а щека покраснела там, где всю ночь касалась имсовой руки. И если бы Имс не был уверен, что Артур убьет его за это, он бы назвал его очаровательным. – Пристрели. Разбей. Просто пусть замолчит.

- Надеюсь, после чашки кофе твое желание убивать поутихнет, сладкий - фыркает Имс. Но Артур только показывает ему средний палец, бьет в грудь, совсем несильно, и добавляет:

- Еще пять минут.

- Я ни в коем случае не выгоняю тебя из постели, - отвечает Имс, позволяя легкому намеку скользнуть в голосе. – Но все же считаю своим долгом напомнить, что если ты не встанешь к 7:45…

- Я знаю, - стонет Артур. – Я, черт возьми, знаю это. Просто… просто дай мне хотя бы на секунду притвориться, что... Твою мать.

- Ммм, - понимающе тянет Имс. Он сползает чуть ниже, так, чтобы Артуру было удобнее лежать, и массирует его шею мягкими круговыми движениями. Когда он выключает будильник, Артур уже спит.

Имс выпутывается из объятий, готовит кофе и, раз уж все равно встал, выкуривает сигарету на заднем крыльце.

Артур просыпается в 8:15 и он в бешенстве. Через минуту из душа уже доносятся громкие проклятья в адрес Имса и всей его семьи, но легкая почти улыбка Артура, когда Имс протягивает ему термо-кружку, поцелуй на прощание, ради которого он забывает свои утренние метания и прижимает Имса к машине, - все это стоит того, чтобы потерпеть.

--

Они все еще иногда занимаются извлечениями. Внедрение – командная игра, её не провернуть в одиночку, к тому же это чертовски трудно, но нет никаких причин не брать на стороне работу попроще. Следуя негласному договору, они соглашаются на работу сроком дольше шести недель, только если нанимают их обоих.

( - Потому что нам не нужен еще один пожар, - объясняет Имс Юсуфу, когда тот, не подумав, спрашивает об этом. Юсуф не совсем понимает, что он имеет в виду, но Артур на другой стороне склада слегка краснеет и фыркает, и Имс считает это победой.)

Имсу предлагают работу в Стамбуле во вторник. В среду Артур бронирует себе билеты в Буэнос Айрес. А в пятницу они берут до аэропорта одно такси на двоих, и от того, как легко Артур направляется к своему выходу, что-то в груди Имса болезненно сжимается. Но он, само собой, не говорит об этом.

Все идёт своим чередом: он следит за целью, дорабатывает план, вживается в роли людей, которых никогда больше не увидит, и перманентно злится на все вокруг. Артур пишет от случая к случаю, намного реже, чем Имс ему, и по большей части его сообщения состоят из придирок к имсовой орфографии и гневных тирад в адрес коллег. И все, как всегда, пока не случается это.

Утром восьмого дня Имс сидит на совещании, когда его телефон начинает вибрировать.

От: Артур, Отправлено 9:21 UTC+2

оцени свою готовность выкупить меня из южно-американской тюрьмы по шкале от одного до десяти, где один это «совершенно точно не готов», а десять – «буду у тебя завтра».

Кому: Артур, Отправлено: 9:22 UTC+2

1 только потому что я никогда не унижусь до залога, когда могу сам организовать побег и уж тем более не стану ждать до завтра. нас арестовали?

От: Артур, Отправлено 9:22 UTC+2

Еще нет. Но если так пойдет и дальше, думаю, мне пришьют публичное убийство. черт, ненавижу эту работу.

В этот момент Имс понимает сразу несколько вещей. Первая – Артур начал предложение с маленькой буквы, что, даже учитывая остальную безупречную грамотность, скорее всего, означает, что он пьян. Во-вторых, Артур ругается с помощью смсок, угрожая сделать что-то совершенно непрофессиональное, и это почти стопроцентно означает, что он пьян. В третьих, в Стамбуле сейчас девять двадцать две утра, а значит в Буэнос Айресе три часа ночи.

- Простите, - говорит Имс, отчаянно давя совершенно идиотскую улыбку, - срочное дело, труба зовет, продолжайте без меня, - и выходит из кабинета. Артур отвечает после двух гудков.

- На самом деле, я не планирую никого убивать, Имс, - бормочет он, окончательно подтверждая «пьяную» теорию.

- Ты думаешь, что я совсем тебя не знаю, - Имс добавляет в голос трагизма и получает в награду слабый смешок. Он не говорит привычного «Скучал по мне, сладкий?», которого, видимо, ожидал Артур, потому что в список его многочисленных пороков не входит жестокость и потому что и так знает – скучал.

И если странное теплое чувство в груди, которое вызывает в нем Артур, слишком сентиментально, что ж, пусть так.

- Ненавижу эту работу, - говорит Артур, глотая слова. Имс может различить на фоне слабый звук телевизора и шорох простыней. – Люди такие невероятно глупые, а я даже не должен быть здесь, потому что…потому что…потому что у меня работа, правильно, и чертова Аргентина, и эта глупая кровать.

«Не самая лучшая его речь», - отмечает про себя Имс. А вслух отвечает:

- Ты всегда можешь вернуться домой, солнце. Вряд ли эти ребята пристрелят тебя, если ты пропустишь зарплату.

- Нет, - выдыхает Артур, - дома будет хуже. На самом деле, кровать не причем.

И Имс понимает, что он имеет в виду, даже если до конца не верит, что Артур сказал это вслух. Понимает, хотя и в мыслях не допускал, что Артур когда-нибудь напьется до того, чтобы признать, что скучает по нему. Имс глядит в пол и улыбается так, что болят щеки. Затем прочищает горло.

- Что ж, - начинает он, - и ты, очевидно, решил, что лучший выход – это упиться вдрызг дряным отельным алкоголем из маленьких бутылочек?

- Я пошел в гостиничный бар. Меньше патетики.

- Да кто-то просто купается в роскоши, - смеется Имс. – И все же, кого мы планируем убить?

- Всех.

- Конкретнее, сладкий.

- Ох, отъебись, - выдыхает Артур с тенью улыбки в голосе, - это нечестно.

- Все честно, - произносит Имс и замолкает, чтобы случайно не довести Артура до инфаркта. Повисает пауза, во время которой он просто слушает тихое дыхание в трубке. На фоне едва слышно играют новости.

- Тебе что, нечем заняться? – Наконец спрашивает Артур. И Имс не может сдержать тяжелый вздох: один шаг вперед – два назад.

- Точно, - отвечает он, - вообще-то, мне нужно твое мнение по одному вопросу…

Он говорит минут десять, постепенно понижая голос, успокаивая. И если Артур и понимает, что он делает – а он, скорее всего, понимает, потому что обычно не пропускает такие вещи – он ничем не выдает себя, и вскоре Имс слышит, как выравнивается его дыхание.

- Спокойной ночи, сладкий, - тихо говорит он и спешит обратно.

Следующие два дня Артура не слышно – он проспался и теперь ему стыдно, - думает Имс – но потом они начинают общаться чаще. Звонят друг другу вместо того, чтобы писать смски, и пишут смски вместо того, чтобы молчать.

И когда спустя три с половиной недели Имс заканчивает работу в Стамбуле, все, чего он хочет, это войти в дом через парадную дверь, скинуть ботинки и оттрахать Артура так, чтобы у того снесло крышу.

Он успешно справляется с первыми двумя пунктами, когда видит Артура, уснувшего на диване в гостиной. Из его левой руки свисает кусочек недоеденной пиццы, а нераспакованный чемодан пристроился у стены. Артур все еще в костюме, снял только куртку, под глазами залегли глубокие тени. По тому, как звучал его голос, Имс догадывался, что работа оказалась труднее, чем Артур планировал, но он и не думал, что она так измотает его.

Он застывает рядом, не в силах оторвать глаз. Несмотря на всю тревожность ситуации, есть в ней что-то смешное, даже нелепое. Это как найти леопарда, судорожно перекрашивающим себя в тигриные полоски. На секунду мелькает мысль сфотографировать и отправить фото Юсуфу, но именно на секунду. Наверное, это и есть личностный рост.

Вместо этого Имс ставит свой чемодан на пол и наклоняется, чтобы спасти корочку пиццы от падения. В ответ Артур слегка ёрзает, веки трепещут, и Имс не может устоять. Он целует Артура, слегка придерживая за шею, соединяет их губы вместе.

- Ммм…, - раздается полусонное, но довольное мычание в поцелуй, и тогда Имс уверенно устраивается сверху и целует глубже, чувствуя, как Артур под ним медленно просыпается. Он наклоняет голову, чтобы было удобнее, его руки на спине Имса, скользят под рубашку, а сонное бормотание медленно переходит в стоны.

- Привет, – немного хрипло произносит он, когда Имс отстраняется, чтобы спуститься к его горлу. – Ты рано.

- На самом деле, поздно, - Имс прижимается губами к его шее. – Уже почти полночь, солнце, ты задремал.

- Хм, - Артур откидывает голову назад, запускает пальцы Имсу в волосы, и слегка надавливает, заставляя опуститься ниже, к ключицам. Имс подчиняется, возится с пуговицами на рубашке Артура, с его галстуком, следуя заданному направлению, и получает свою награду – возбужденный свистящий вздох. Он улыбается. – Да, я устал.

- Что ж, - дразнит Имс, выдерживая паузу, - Если ты слишком устал для…

- Мудак, - шипит Артур. – Я не видел тебя целый чертов месяц, не смей прекращать, а не то я…о черт, Имс…

- Ннгх, - выдыхает Имс в ключицу Артура, заводясь от прикосновений длинных пальцев к паху. Мгновение спустя Артур уже расстёгивает его штаны и, господи боже, Имс каждый раз умудряется забыть, что Артур умеет вытворять своими невероятными ногами. Он забывает ровно до тех пор, пока эти ноги ни обвиваются вокруг него, прижимая плотнее, пока Артур не обхватывает рукой их члены, пока не выгибается, находя идеальный угол.

Едва сдерживаясь, Имс стягивает с него рубашку и отбрасывает в сторону. Он прижимает Артура к дивану и тот лихорадочно – на самом деле, с Артуром Имс никогда не может точно сказать, в какой момент неторопливые, ленивые ласки переходят в бешеное сейчассейчассейчас – стягивает с него штаны. Имс спускается ниже, покрывая грудь влажными поцелуями, и Артур зарывается пальцами в его волосы, выгибаясь навстречу.

- Черт, Имс, - выдыхает он, спустя несколько минут, - Богом клянусь, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я…

- Терпение, сладкий, - бурчит Имс, хотя у него самого стоит до боли и сил сдерживаться почти нет. Артур ухмыляется ему, поднимая брови, его волосы падают на лицо, а на висках выступают капельки пота. Он, - туманно думает Имс, - самое красивое, что я когда-либо видел.

- Ты чертов идиот, - прерывает его Артур, - если хоть на секунду думаешь, что я не скажу, как чертовски хочу тебя, как хочу, чтобы ты вставил свой член…

- В Аргентине что-то с водой, - шепчет Имс, - или ты всегда был таким пошлым?

В ответ Артур прикусывает мочку его уха, и Имс решает признать поражение. Он вслепую шарит рукой рядом с собой и, наконец, находит то, что искал, на небольшом журнальном столике. «Артур-Артур», - нежно думает он, - «как всегда планируешь». Он разрывает упаковку презерватива зубами, а Артур уже забирает смазку у него из рук.

- Твой чертов рот, - стонет он, за что получает от Имса насмешливый взгляд. И потом, о, боже, потом Артур выдавливает смазку на свои пальцы и начинает растягивать себя, потому что не хочет больше ждать Имса. Имс моргает и просто…зависает, не в силах оторвать взгляд.

- Давай уже…, - сдавленный голос возвращает его обратно к реальности, и Имс делает, как он просит, раскатывает презерватив по члену, наклоняется и долго, грязно проводит языком по члену Артура. Артур запрокидывает голову, у него вырывается странный полузадушенный вскрик. Он вынимает из себя пальцы и приподнимается, насаживаясь на член Имса, усиливая наслаждение.

- Не терпится, сладкий? – задыхаясь, проговаривает Имс. И Артур смотрит на него так, будто всерьез раздумывает ударить, но вместо этого целует, прикусывая его губу. Имс с силой толкается в него, наслаждаясь тем, как руки Артура царапают спину, ловя его невнятное, отчаянное «дадададаИмсбожеда», которое тот выдыхает ему в губы.

Артур кончает первым, оставляя липкие следы на груди Имса, и от одного взгляда на него, откинувшегося назад, дышащего громко и рвано, Имс кончает тоже. Он прислоняется головой к плечу Артура и расслабляется, чувствуя, как чужой большой палец неторопливо чертит круги в его волосах.

- Твою же мать, - выдавливает из себя Имс спустя несколько минут. Артур под ним смеется, но его дыхание по-прежнему немного сбито.

- Да, - согласно говорит он, а затем: - Знаешь, нам нужно в душ, я не хочу спать в своей собственной…

- Да, да, знаю. Твои постельные разговорчики, как обычно, оставляют желать лучшего, - отвечает Имс и улыбается ему в шею. Артур смеётся.

- Не то, чтобы после секса с тобой мои мозги могли нормально функционировать, - его тон звучит обвинительно, как и всегда, когда он говорит Имсу комплименты, и внезапно, Имс снова не может ничего с собой поделать.

- Господи, - выдыхает он, - как же я скучал.

Артур под ним застывает и Имс уже прикидывает, как можно свести все к шутке, когда он снова расслабляется, а хватка в волосах становится крепче.

- Ммм, - тянет Артур, и в его голосе мягкость, почти нежность, - да, это…да.

Он отодвигает Имса от себя и морщится, замечая, как они оба испачкались.

- Боже, определенно душ.

Имс не отрывает от Артура глаз, пока тот встает, направляясь в ванную, но поднимается следом, когда ловит нетерпеливый, приглашающий взгляд. Он задерживается ненадолго, чтобы проверить тотем, и с удивлением обнаруживает, что это все-таки реальность.

--

Конечно, есть и сложные моменты, потому в любых отношениях есть сложные моменты.

Имс систематически оставляет после себя полотенца на полу в ванной, а Артур и под страхом смерти не сможет купить в магазине правильное количество продуктов. Они ссорятся из-за всякой ерунды вроде того, что смотреть по телику и кто сегодня пойдет за газетой, но их мелкие ссоры внезапно перерастают в крупные, когда они не обсуждают что-то действительно важное. Бывают дни, когда Имс встает не с той ноги, и полусонное ворчание Артура скорее раздражает, чем умиляет, и ночи, когда они срываются друг на друга из-за рабочей шелухи, которую не должны были приносить домой.

Но есть и очень сложные моменты, которые вряд ли присутствуют в большинстве отношений.

Армия оставила свой след на них обоих. Это не всегда очевидно, но они всегда с ними, ничего не значащие на первый взгляд вещи, которые видишь, только если знаешь куда смотреть. Артур не может успокоиться, пока не застелет постель, а Имс на дух не переносит растворимый кофе, и у них обоих раз в пару месяцев случаются спонтанные приступы бессонницы. Они не знали друг друга до того, как заняли одну нишу в криминальном бизнесе, но симптомы, сопровождающие их, трудно не узнать.

Однажды ночью Имс просыпается от звука взведенного курка. Он резко садится на кровати и видит Артура, наставляющего свой Глок на дверь. Имс с трудом удерживает глаза открытыми, но собирается с силами и шепчет: - Что происходит?

Артур не отрывает взгляда от двери.

- Я слышал что-то. Заткнись.

Имс делает, как велено, прислушиваясь. Он не слышит ровным счетом ничего кроме стрекота цикад за окном и мерного писка системы безопасности, но это не значит, что в доме никого нет. Он доверяет инстинктам Артура, он устал, а вокруг темно, поэтому на то, чтобы заметить, что зрачки Артура занимают почти всю радужку, у него уходит на минуту дольше положенного.

«О, черт», - думает Имс, ощущая непривычную волну ужаса. Но вслух, самым своим жестким, командным тоном, произносит: - Артур, отдай мне пистолет.

- Зачем?

И, черт возьми, челюсти Артура сжимаются так, будто он напуган, но не хочет этого признавать, и Имс вспоминает, что в СВС* такое называли «ночами ужаса», говорили, побочный эффект сомнацина. Он сам знал трех парней, которые под таким «побочным эффектом» убили своих соседей по казарме, и одного, который убил сам себя, уверенный, что все еще спит.

Имс совершенно не хочет, чтобы этот список пополнил кто-то еще.

- Обзор лучше, - шепчет он в ответ и мысленно благодарит небо за то, что давно научился не терять голову в моменты оглушительного стресса. – Артур! Дай мне этот чертов пистолет!

Медленно, будто двигаясь сквозь воду, Артур передает ему ствол. Имс щелкает предохранителем, отбрасывает оружие в сторону, и хватает Артура за запястья, удерживая от борьбы.

Под пальцами бешено заходится чужой пульс и в груди Имса поднимается что-то глубокое и яростное, но он не даёт ему выхода, заставляя голос звучать спокойно.

- Сладкий, - говорит он, - ты спишь, солнце, просыпайся.

- Они здесь, - рычит Артур, - Имс, отпусти меня, твою мать, они собираются забрать…

- Здесь никого нет, - уговаривает Имс – спокойствие, главное спокойствие. – Здесь только мы, никого больше, ты спишь. Как ты попал сюда, мм? Ты помнишь?

- Конечно, я…, - гневно начинает Артур. Затем моргает. Моргает снова. – Я… я был…

Когда он моргает в третий раз, понимание возвращается в его взгляд, и Имс облегченно вздыхает. – Артур?

- Да, - изумленно отвечает тот. И добавляет: - Дерьмо. У меня не было их годами. Я стрелял по мебели?

- Нет, - Имс вздыхает, - нет, не стрелял. Хотя был близок.

Артур сокрушенно стонет, и Имс отпускает его запястья. Артур проводит ладонью по лицу и шепчет «Прости», как будто и вправду думает, что ему есть за что извиняться, и слышать от Артура извинения настолько непривычно, что Имс на секунду теряет дар речи.

- Сладкий, это не твоя вина.

- Я должен был предупредить тебя, - начинает Артур, но Имс не хочет ничего слышать, поэтому затыкает его поцелуем, пресекая все разговоры. Артур едва слышно стонет, и Имс позволяет пальцам собственнически сжаться на его бедре.

- Кофе? – спрашивает он, отстраняясь, потому что знает Артура достаточно хорошо, чтобы понимать – в ближайшее время он не ляжет.

- Да, - Артур выскальзывает из постели. – Звучит здорово.

Они сидят на заднем крыльце, опираясь на французские двери, и выкуривают почти все имсовы сигареты. В какой-то момент Артур начинает говорить об армии, голосом хриплым и усталым от недосыпа, о первых тестах пэссива, которые включали проверку на выносливость, об испытаниях, целью которых было узнать, сколько боли может вынести сновидец до пробуждения, об имитации боев насмерть.

Имс отвечает рассказами о СВС, о плохо простроенных снах, в которых он был заперт часами, когда еще никто не знал о лимбе и о том, как легко эти часы могут стать последними. Рассказами о том, почему дезертировал, историями, услышанными в бараках. Артур достает глушитель из ящика на кухне и стреляет по саду из своего глока, снова сжимая зубы.

- Я должен был предупредить тебя, - повторяет он, когда первые лучи солнца показываются на горизонте. Имс вздыхает, преодолевает осторожную дистанцию, которую они держали все это время, и обнимает Артура за плечи. Тот слегка дергается под прикосновением, но не сбрасывает руки. С минуту они молчат.

- Это ничего не меняет, ты же знаешь, - наконец, произносит Имс. – У меня тоже они бывают, время от времени, снова и снова… однажды я до чертиков напугал девушку в Кабуле.

- Моя ревность не знает границ, - сухо откликается Артур, но опускает голову на плечо Имса, наблюдая, как восходит солнце.

--
Они нужны Сайто для работы в Нью-Йорке. Кобб отчаянно сопротивляется этой идее, но потом в ход идут деньги, и, собственно, так они все и оказываются в загородной вилле в Хэмптонсе, выпившими, возможно, куда больше вина, чем следовало бы, отмечая удачное дело.

- Я все ещё думаю, что мы должны были ломаться дольше. Ламборджини…, - бормочет Имс, облокачиваясь спиной о стену гостиной. Сверху доносится смех Артура, сидящего на диване.

- У тебя уже есть одна неприлично дорогая машина.

- Может быть еще одна, - заплетающимся языком возражает Имс. – У меня может быть все, что я захочу. Парня я хотел больше всего.

- Ты слишком думчивый, чтобы пить, - говорит Ариадна, грозя ему пальцем. И тут же добавляет: - Уууууупс, кажется, я сказала что-то не то.

- Тебе вообще уже можно вино? – спрашивает Юсуф раз в пятый, прижимая к себе бутылку, как талисман. – Потому что я не хочу, знаешь, поощрять все эти несовершеннолетние… штуки.

- Ответ все еще «да», - быстро вставляет Имс за неё, потому что Ариадна выглядит так, будто перспектива забить Юсуфа до смерти кажется ей крайне привлекательной. Сам же Имс с трудом может сконцентрироваться на чем-то, кроме бледной кожи Артура, выглядывающей из-под ослабленного галстука. Его всегда удивляло, как Артур ослабляет контроль, постепенно, шаг за шагом. Это как разбросанные хлебные крошки.

- Ты как Гэнзель, - говорит он Артуру. – Из сказки.

Кобб фыркает, не особо старясь сдерживать смех, а Артур поднимает брови, кидая на Имса удивленный взгляд.

- Думаю, тебе хватит, - говорит он, наклоняясь, чтобы забрать у него бутылку. Но Имс, чье чувство стыда и в хорошие времена оставляет желать лучшего, хватает его за запястье и тянет на себя. Видимо, Артур уже порядочно пьян, потому что он почти падает с дивана прямо на Имса.

- Ууф, - выдыхает он ему в грудь, и Имс ухмыляется.

- Они у тебя везде, - говорит он.

- Кто они?

- Хлебные крошки, - выдыхает Имс абсолютно счастливо и откидывается назад, прикрывая глаза.

Артур быстро поднимается с его колен, но все еще сидит достаточно близко, чтобы Имс мог почувствовать его смех.

- Ты сумасшедший, - говорит Артур, в очередной раз, безуспешно пытаясь скопировать имсов акцент.

- Не быть тебе британцем, сладкий, - отвечает Имс и притягивает его ближе. – Перестань пытаться.

- У Артура слишком хорошие зубы для британца, - бурчит Кобб и глаза Имса распахиваются в негодовании. В нем мешается обида за задетую национальную гордость и странная, глупая ревность.

- Эй! – вскрикивает он, - Просто, что б ты знал…

- Keep calm and carry on, мистер Имс, - бурчит Артур, а затем, когда Имс поворачивается к нему, допивает его вино прямо из горла. Глаза Имса расширяются, потому что, вопреки всему, он вспоминает последний раз, когда Артур делал так. Но Артур дотрагивается до его скулы, смотрит мягко, и Имс просто утыкается лицом ему в шею.

- Авввв, - вырывается у Ариадны, которая выглядит так, будто с трудом удерживает равновесие даже сидя. – Вы такие очаровательные.

- Я бы сказал «отвратительные», - поправляет Юсуф, но на его лице играет улыбка. Артур пихает Имса и смеется.

- Имс, о боже, Имс, отстань, - и отстраниться стоит хотя бы ради того, чтобы увидеть румянец на его щеках и невероятное удовольствие в глазах.

- Пора по кроваткам, - объявляет Кобб, вежливо прерывая их обмен взглядами. - Не знаю, как вы, а я хочу быть подальше отсюда, когда они зайдут дальше.

- Но мы же приготовили такое чудесное представление, - протестует Имс, снова прижимаясь к Артуру, и получает тычок под ребра, потому что поза совсем неудобная. – Все желающие могут остаться.

- Нет, не могут, - категорично заявляет Артур. – Все желающие могут…пойти отдохнуть. Ладно, эм, отчитаемся о работе утром или что-то вроде того.

- Крадешь мои реплики, - говорит Кобб сердито. Он встает и потягивается, а потом они оба, он и Юсуф, помогают Ариадне встать, чтобы проводить её в спальню.

- Очаровательные! – кричит она уже в дверях, короткий смешок раздается ей в след. Артур закатывает глаза, встает и, пошатываясь, помогает встать Имсу.

- Знаешь, о чем я думаю? - спрашивает Имс, играя бровями.

- Не уверен, что хочу знать, - Артур закатывает глаза.

- Я думаю, - с этими словами Имс наклоняется ближе, понижая голос до чего-то среднего между шепотом и рычанием, - что ты должен «отчитаться» передо мной, сладкий. И если это вообще возможно, прямо сейчас.

- Имс, - упрямо говорит Артур, даже если от одной мысли об этом по его телу проходит дрожь, - Это… во всем мире не найдется столько алкоголя, чтобы оправдать… просто, я имею в виду, это был ужасный каламбур.

- Во мне много чего ужасного, - соглашается Имс. – Продемонстрировать?

Этой ночью они занимаются бурным, неловким пьяным сексом на отведенной им кровати, и Артур кусает подушку, и одежду, и Имса, чтобы не стонать в голос. А следующим утром солнце встает слишком рано и Имс просыпается с ужасным похмельем и Артуром, пускающим слюни ему на грудь.

- Фу, сладкий, гадость, - легко говорит он.

- Отъебись, - бурчат в ответ, на что Имс смеется и выпутывается из объятий, точно зная, что попытки уснуть снова ни к чему не приведут. Для человека, который постоянно становится другими людьми, у него неприлично мало мест, где он чувствует себя по-настоящему комфортно. Имс входит на кухню, выпивает четыре таблетки Адвила, а потом, по большей части веселья ради, угоняет машину Кобба и едет в город.

К тому моменту, когда он возвращается, Артур уже встал, но, очевидно, дальше этого дело не зашло. Его волосы взъерошены, торчат во все стороны, из одежды – только имсовы спортивные штаны и он смотрит на свою кофейную чашку так, будто пытает её, и это только вопрос времени, когда она перестанет сопротивляться и заговорит. Артур замечает пакеты в его руках и улыбается.

- Привет, - говорит он. – Ты принес бейглы**?

- И газету, - подтверждает Имс, наслаждаясь тем, как освещается его лицо. – Таак…

Он залезает в сумку, вытаскивает свернутую в трубочку газету и протягивает Артуру, который раскрывает её почти благоговейно.

- Это что Нова Бой***? - недоуменно моргает он несколько секунд спустя, когда его взгляд снова возвращается к столу.

- Да, - подтверждает Имс, умыкая один из бейглов и выуживая из пачки треугольничек плавленого сыра. - Я знаю, что по большей части ты стараешься игнорировать свое еврейское наследие, солнце, но решил, что в этот раз ты не будешь против.

- Это Нова Бой, - повторяет Артур, глядя на сэндвич. - У меня похмелье, мы в Нью-Йорке, и ты купил «Сандей Таймс» и Нова бой.

- Именно, - подтверждает Имс, бессовестно ухмыляясь. – Проблемы?

Имса всегда умиляло, что, несмотря на все его колючки, Артура до смешного легко порадовать. Вот и сейчас, Артур ничего не говорит, просто встает и целует, и Имс знает, что чувство, стоящее за этим поцелуем, настоящее.

Никто из них еще не брился, дыхание Артура утреннее, довольно скверное, как и всегда по утрам, но Имс думает: «Я никогда больше не смогу играть в азартные игры, потому что уже использовал всю свою чертову удачу».

Решив, что вряд ли в ближайшие часы кто-то проснется, они перетаскивают тарелки в гостиную и располагаются там. Артур растягивается на диване, перекинув ноги через Имса, и без слов протягивает ему страницы с кроссвордом и бизнес-новостями. Имс вытаскивает из кармана ручку и берется за первую станицу, устраивая вторую на коленях Артура.

- Ради всего святого, - бормочет он минут через десять.

- Хмм?

- Низкорослый, съедобный и яркий цветок, часто используется в салатах, - цитирует Имс, сверля взглядом кроссворд. – Я имею ввиду, кто вообще может…

- Сколько букв? – спрашивает Артур, поднимая глаза от мировых новостей, и Имс отвечает ему не верящим взглядом.

- Ой, да ладно…

- Имс.

- Девять, - говорит он, все еще не веря.

Артур на секунду поджимает губы.

- Настурция, - наконец, выдает он и возвращается к своей газете. Имс утыкается в кроссворд и с шоком обнаруживает, что слово действительно подходит.

- Иногда ты пугающе похож на робота, сладкий, - говорит он, вписывая слово, - просто, чтобы ты знал.

- Ммм, - соглашается Артур. Кажется, он отвлекся, поэтому Имс осторожно-осторожно скользит рукой к тарелке, стоящей на его бедре.

- Слово из десяти букв, обозначает то, что я сделаю с тобой, если ты тронешь мои бейглы с сыром, - говорит Артур, не поднимая глаз.

- Расчленишь, - смеется Имс. – Но попытаться стоило, верно?

- Нет, - говорит Артур и прячет легкую улыбку за газетой.

- Я принес их тебе, - говорит Имс после короткой паузы, во время которой он разворачивает раздел о бизнесе. – Будет честно, если ты поделишься.

- Не вставай между человеком и его бейглом, - глубокомысленно произносит Артур. Имс ухмыляется.

- Честно, сладкий, - говорит он, - Я буду доставать тебя до тех пор, пока ты не сдашься.

- Эгоист, - жалуется Артур, но вздыхает и протягивает бейгл Имсу. Имс кладет руку на его плечо, ловя равновесие, наклоняется и откусывает кусочек. Отстраняясь, он не убирает руки. Просто потому что. Он радостно жует, когда замечает Ариадну в великоватой футболке и пижамных штанах, стоящую в дверном проеме, прислонившись к косяку.

Он понятия не имеет, как долго она здесь, но от её взгляда у Имса пересыхает в горле.

- Кофе, – просит ни о чем не подозревающий Артур. Имс протягивает ему чашку с прикроватного столика, мысленно прикидывая реакцию на свои действия, и расплывается в самодовольной улыбке.

- Доброе утро, Ариадна, - говорит он, чувствуя, как напрягается Артур рядом с ним. – Должен признать, не ожидал увидеть тебя в мире живых после вчерашней ночи.

Она корчит ему беззлобную рожицу.

- Никаких подколов, пока я не выпью кофе, - говорит она и шаркает в комнату. Артур рядом с Имсом все ещё напряжен, но он поднимает взгляд от газеты, и потом…

Потом. Наверное, это самая красивая вещь, которую Имс когда-либо видел. То, как Артур… как на лице Артура – абсолютно трезвого, собранного Артура – отражается понимание того, что он не делает ничего постыдного.

- Разве мы когда-нибудь подкалывали тебя перед кофе? – спрашивает он. – Эта футболка вполне может составить конкуренцию имсовой на звание худшей в комнате. Так что он просто тронут.

- Ты сволочь, - отвечает Артуру Ариадна, на что Имс смеется и показывает ей средний палец. – Ты сволочь и я ненавижу тебя.

- Ну, не знаю, - говорит Имс, кидая на Артура быстрый взгляд. – Не думаю, что он так уж и плох.

- Конечно, ты не думаешь, - откликается Ариадна, направляясь к кухне, - Но не можем же мы все быть влюблены в Артура.

На этот раз Артур напрягается совсем несильно, даже Имс не заметил бы, если бы не смотрел специально. Его тело неподвижно, лицо застыло, а глаза смотрят точно в газету.

- Какая жалость, - легко говорит Имс, возвращаясь к кроссворду.

- Почему это?

- Подумай о том, чтобы ты мог бы сделать, если бы все были влюблены в тебя, - произносит он, и только благодаря годам тренировок его голос остается спокойным. Затем, вспоминая любовь Артура к конкретике, Имс добавляет: - Вместо меня одного, конечно.

- Я мог бы править миром за чашкой чая, - соглашается Артур очень сухо. Но Имс, который знает, куда смотреть, видит легкий румянец на его щеках, чувствует слабое прикосновение губ к своей руке, все еще лежащей артуровом плече, и он знает, что нет в мире такой газеты, которая могла бы спрятать его улыбку.

Примечания

*СВС (англ. SAS - Special Air Service) — подразделение специального назначения вооружённых сил Великобритании.

**Бейглы - выпечка в форме тора из предварительно обваренного дрожжевого теста. Бейгл стал популярным в Соединенных Штатах, Канаде, Великобритании. (с)Википедия


*** Nova Boy – сэндвичи, продающиеся в кошерных магазинах, состоящие из бейга, сливочного сыра, помидоров, лука и копченого лосося (прим. автора).

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

02.04.2016 в 12:40

Пишет  vichenta:

Название: this life looks good on you
Автор: gyzym
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/135875
Переводчик: vichenta
Размер: 4327 (в оригинале)
Пейринг/Персонажи: Имс/Артур
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: У Артура в доме всего четыре правила.
Примечание переводчика: Этот фанфик второй из серии «Domestic verse» gyzym. Первый на inception-календарь перевела замечательная шарик, ты балбес, почитать можно

тут

inceptionholidays.diary.ru/p208186887.htm. Надеюсь, вам понравится перевод, приятного прочтения!


У Артура в доме было всего четыре правила. Все они висели на холодильнике под списком экстренных номеров и лондонским значком Имса «Mind the Gap». Первые три были напечатаны стандартным чёрным шрифтом и гласили:

1) Дома стрелять только в экстренных случаях

2) Прикрывать все гениталии, прежде чем выйти за газетой

3) Курить только на улице

Этим правилам Артур следовал годами, пусть и не видел смысла нумеровать и распечатывать их, пока в его жизнь не ворвался Имс.

Четвёртое правило не было напечатано стандартным чёрном шрифтом, и ему, казалось, вообще нечего было делать на холодильнике Артура. Оно было небрежно написано от руки красным маркером в самом низу страницы и гласило:

4) Сладкий, не трогай ничего, кроме микроволновки

И учитывая все обстоятельства, оно доставило Артуру куда больше неприятностей, чем обычно доставляли правила.

--

Как и все пары, со временем они наладили некое подобие совместного быта. Не считая, негласного правила «ночь не наступила, пока мы не трахнулись», которое у кого угодно стало бы любимым, лучшей частью этого всего Артур считал совместные ужины.

Сам он готовить не мог, это факт. Иногда думал, что неплохо было бы научится, но на практике – выходило откровенно хреново. Пару раз он пробовал готовить, безукоризненно следуя рецепту, но не добился ничего, кроме дыма и странной субстанции желеобразного вида. Так что, в итоге, затея была признана безнадежной, а готовка заброшена, как и любые волнения по этому поводу.

С Имсом же все обстояло иначе. За годы их знакомства, Артур ни разу не видел, чтобы он открывал поваренную книгу. Раз уж речь зашла об этом, Артур вообще ни разу не видел Имса и поваренную книгу в одной комнате. Зато видел, как Имс шинкует лук мачете, и это пугало бы, если бы не выглядело так невероятно горячо… Но сейчас не об этом.

Суть была в том, что Имс был великолепен на кухне, а Артур обращал в пепел все, до чего дотрагивался, поэтому готовил всегда Имс.

Каждый вечер, когда они возвращались домой, Артур скидывал пиджак, доставал два пива и, оставляя дверцу холодильника открытой, уходил в комнату. Приходил Имс, рылся в холодильнике, весело бормоча что-то под нос, вытаскивал оттуда не всегда свежие продукты и складывал их на столешницу.

Артур возвращался, протягивал ему пиво, и неизменно спрашивал: «Что у нас сегодня?»

В ответ Имс только подмигивал и посылал его переодеваться во что-то менее официальное. К тому моменту, когда Артур снова появлялся на кухне, в боксерах и одной из имсовых футболок, на плите уже всегда грелось что-то, источающее совершенно невероятный аромат. А Имс откладывал в сторону то, что держал в руках – будь то сельдерей или лопаточка – и медленно целовал Артура, прежде чем снова вернуться к готовке.

Они никогда не заморачивались сервировкой стола, ели прямо из сковородки, но даже так, а может быть именно поэтому, все всегда было невероятно вкусно. Они болтали о потенциальных клиентах, о детях Кобба, о чем угодно, а когда заканчивали, Имс бросал что-то наподобие «ты, конечно, прости, сладкий, но я собираюсь послать душ к черту» и они приступали к той самой обожаемой «ночь не наступила, пока...» части вечера.

И как бы глупо это не было, в такие моменты Артур ощущал себя дома, хотя и сам не мог объяснить почему.

--

На самом деле, они ни то что бы...жили вместе.

Технически, это был дом Артура. Он купил его на деньги от дела Сайто, небольшой домик в Южной Пасадене с уютной гостиной, просторным кабинетом, удобной кухней и двумя спальнями. В доме были высокие окна, а еще тут было тихо. Иногда оглушительно тихо. Но Артуру нравилось.

Примерно тогда же, когда он купил дом, Имс начал снимать апартаменты в Сильвер Лэйк. Квартира была маленькая, обшарпанная, совершенно ему не подходила, и Артур привык думать, что Имс снимал её только из-за негласного соглашения команды держаться Кобба, который теперь старался как можно больше времени проводить с детьми. И все же иногда Артур позволял себе верить, что Имс захотел остаться рядом по другой причине.

В конце концов, это не было чем-то уж совсем невероятным. Особенно если вспомнить, все то сумасшедшее, что в своей жизни успел натворить Имс.

Они регулярно трахались уже месяца три, когда Имс начал оставаться у него почти каждую ночь. Причина была нехитрой, дом Артура был лучше, держать связь с командой было легче. И потом… было бы глупо, тащиться в Сильвер Лэйк каждый раз, когда Имсу требовалось чистое белье или что-то из мелкого рабочего хлама, а у Артура все равно было слишком много свободного места. Собственно, так вещи Имса стали медленно перетекать к нему. И оставаться.

А через какое-то время любимый стул Артура сломался, а у Имса был точно такой же, и не было смысла тратить деньги на новый, когда они могли просто перенести тот. К тому же, никто все равно никогда не пользовался второй спальней, так почему было не переделать ее во второй кабинет? И теперь, в гостиной лежал ковер, который Артур, совершенно точно, не покупал, Имс не ночевал в своей квартире уже несколько месяцев, а их шкаф разрывался между артуровыми костюмами и имсовой коллекцией странной разношерстной одежды, не поддающейся внятному описанию.

Артур был уверен, что они с Имсом живут вместе, но не решался говорить об этом вслух. Это была одна из тех вещей, ошибиться в которой было бы крайне неловко.

--

- Тебе помочь? – Однажды спросил Артур, сидя на столешнице и потягивая пиво. Имс оторвал взгляд от жарящегося мяса и вскинул брови.

- Это зависит…

- От чего?

- От того, что ты хочешь на ужин: говядину бургиньон или кусочки угля, - сказал Имс, ухмыляясь, и снова опустил взгляд к сковороде.

Артур хмуро посмотрел ему в спину и спрыгнул со столешницы. – Я не совсем безнадежный, ты же знаешь.

- Разве я когда-нибудь говорил что-то подобное? – мягко спросил Имс. – Я не верю, что говорил, но, если ты хочешь, чтобы все было официально, могу составить письменное признание…

- Имс, - прервал Артур, закатывая глаза, - заткнись.

Ему криво ухмыльнулись, и он прислонился спиной к холодильнику, скрестив руки на груди, изо всех сил стараясь не улыбаться.

- Или, - удивленно предположил Имс, - тебя волнует, что я умею делать что-то, чего не умеешь ты.

- Ага, это не дает мне уснуть по ночам, - сухо согласился Артур. – Ворочаюсь, не смыкая глаз.

- Нет, когда я кончаю в тебя, ты не ворочаешься, - Артур бросил на него убийственный взгляд и Имс, наконец, рассмеялся, снял прихватки и подошел к нему.

- Готовка требует воображения, сладкий, - сказал он Артуру прямо в ухо. – К тому же, мне совсем не с руки учить тебя.

- Почему это?

Имс хитро ухмыльнулся. – Ни то, что бы у меня было много полезных навыков. Законных, я имею ввиду. Ты не умеешь готовить, я умею. Зачем еще ты меня здесь держишь?

Он шутит. Артур знал, что он шутит. Имс сказал это так, будто слова не имели значения, мокро поцеловал Артура и снова ушел к плите. Это не должно было ничего значить. Правда, не должно.

Но грустная правда была в том, что Имс на самом деле мог так думать.

И самое ужасное – Артур не мог его винить.

После этого их совместные ужины несколько растеряли для Артура былую привлекательность.

--

Вышло так, что в какой-то момент он начал оплачивать счета.

Само собой, свои счета Артур всегда оплачивал сам. В этом как раз не было ничего удивительного. Но где-то между тем, как он узнал настоящее имя Имса, и обнаружил в гостиной странный ковёр, Артур выяснил, что у Имса ужасная кредитная история, и решил поговорить об этом.

- Ни то, что бы у тебя не было денег. – Сказал он. – Но ты хоть раз оплачивал счета вовремя?

- Нет, - весело ответил Имс, с восторгом наблюдая, насколько убитым из-за этого выглядит Артур. – Я штампую поддельные личности пачками, солнце, так что никогда особо не заморачивался оплатой счетов.

На артурово «Это самая идиотская вещь, которую я когда-либо слышал от тебя, мистер Имс», «мистер Имс» только пожал плечами, проглотил кусок домашнего пирога и сказал: - Ладно, можешь заниматься этим сам.

Артур не был уверен, говорил ли Имс серьезно, но был уверен, что эта кредитная история сведет его с ума, даже если он просто посмотрит на нее. Быть невероятно хорошо оплачиваемым вором идей прекрасно, но у Артура была своя трудовая книжка с пятнадцати, а обязанности были обязанностями. Поэтому на следующей неделе он задействовал один из не самых любимых своих источников, достал всю финансовую историю Имса и начал упорно пробираться сквозь эти дебри.

- Имс, - позвал он, - Когда ты последний раз платил налоги?

- В какой стране? – спросил тот, заходя в комнату с наполненной до краев столовой ложкой. – А, подожди. Кажется, никогда.

- Никогда? – недоверчиво переспросил Артур, и Имс воспользовавшись тем, как приоткрылся его рот, быстро сунул туда ложку; Артур машинально проглотил, мгновенно переключаясь, - Черт, это потрясающе.

Имс засиял. – Я разыскивался за вещи и похуже, чем отклонение от налогов, сладкий, - сказал он, пока Артур отбирал у него ложку и облизывал её, как сумасшедший. – Если тебе от этого легче, пару раз я, правда, собирался заплатить.

- Ни разу не легче, - выдохнул Артур, но честно пошел за Имсом в поисках вкусноты. Это оказалось ризотто. Они ели его прямо из сковородки, споря о налогообложении до тех пор, пока Артур не сказал:

- Послушай, тебе просто нужно научить меня подделывать свою подпись и поверить, что я не оставлю тебя без гроша. Это даже смешно.

Имс и глазом не моргнул, а на то, чтобы скопировать его подпись у Артура ушло около часа.

--

Первые три правила были приклеены на холодильник после того, как однажды утром Имс варварски нарушил их все. Он рассмеялся, когда увидел надпись, и показал Артуру средний палец, на что тот закатил глаза, отчаянно стараясь не улыбаться.

Четвертое правило появилось неделю спустя, когда Артур чуть не сжег их дом.

Тогда они поссорились. Все начиналось, как обычный мирный спор о преимуществах одного оружия перед другим, а закончилось громким скандалом с припоминанием проваленного Артуром три года назад извлечения. На самом деле, дело было в том, что тем вечером Имсу при Артуре предложили шестимесячную работу в Каире, и они оба не знали, как заговорить об этом. Артур наговорил Имсу гадостей, за которыми стояло оглушительное «от мысли, что мне придется жить без тебя шесть месяцев, мне хочется лезть на стену», а Имс ответил ему тем же, но за его словами, как Артур предполагал, стояло не менее громкое «ладно, мне тоже все это не нравится, солнце, но я, черт возьми, не собираюсь позволять тебе командовать мной, когда вздумается», и все это было крайне неприятно.

Наконец, Имс бросил: «Да, пошло оно все», и вылетел за дверь, а Артур, который не знал, вернётся Имс сегодня или через шесть месяцев и вернется ли вообще, решил приготовить ужин.

В рецепте было написано: «Разогрейте две столовые ложки масла на среднем огне». Артур точно отмерил масло и включил плиту, но то, как близко к сковороде стоят бумажные полотенца, заметил только, когда одно из них уже горело.

- Дерьмо, - выругался он, пытаясь сбить огонь рукой, но от этого он только распространился дальше, на остальной рулон и нижнюю часть рукава. Решив, что лучше будет сначала потушить рукав, Артур включил воду, засунул под нее руку и держал там до тех пор, пока пламя не потухло. Затем быстро наполнил один из пивных бокалов Имса водой и выплеснул на горящий рулон. Что касается забытой сковороды с раскаленным маслом, которую он умудрился задеть локтем… что ж, он просто был немного растерян.

Да и кто же знал, что горящее масло так сложно потушить.

Артур сидел на бампере одной из пожарных машин и доказывал санитарке, что прекрасно может позаботиться о своих ожогах сам, когда увидел Имса, бегущего к дому. Артур уже успокоился, если быть уж совсем честным, он и вначале-то не злился, но что-то почти болезненное вспыхнуло в его груди при виде абсолютной паники на лице Имса.

А затем снова, от осознания того, что Имс все же вернулся.

- Артур, - закричал Имс, бешено озираясь вокруг, - Артур!

- Я здесь, - крикнул Артур в ответ и закашлялся. Он бы встал, но не был уверен, что его легкие готовы к такому. Имс подошел ближе, и паника в его глазах сменилась невероятным облегчением. Он приподнял голову Артура и поцеловал его, обнимая и прижимая к себе.

Артур тогда закашлялся прямо в поцелуй, и это было по-настоящему отвратительно, но Имсу, кажется, было все равно.

Он отступил на шаг, позволяя Артуру восстановить дыхание, дотронулся до его волос, прошелся пальцем по измазанной в саже щеке.

- Господи, сладкий, - пробормотал он, - что ты с собой сделал?

- Я проголодался, - выдохнул Артур и закашлялся снова. Имс издал звук, который отдаленно напоминал смех, только очень-очень горький, сел рядом с Артуром и приобнял за плечи, прижимая сильнее. Артур уронил голову ему на плечо, чувствуя, как медленно отпускает напряжение прошедшего дня, и прикрыл глаза.

- А вы, собственно, кто? – несколько минут спустя спросила у Имса строгая женщина с планшетом в руках.

- Я Имс, - сказал Имс и легко провел костяшками по руке Артура, успокаивая, и было в его тоне что-то такое, что заставило её отступить.

Пожарные потратили два часа на то, чтобы проветрить помещение и уехать, хотя повреждения, как выяснилось в итоге, были не слишком серьезные. Потолок обуглился, нужно было переставить плиту и несколько шкафов, но, в целом, им повезло.

В тот вечер, Имс молча укладывал Артура в кровать, игнорируя все протесты и уверения в том, что он в порядке, в порядке.

А на следующее утро четвертое правило было там, ярко красное и подчеркнутое пять раз, а Имс сидел и улыбался Артуру поверх кофе, принесенного из кофейни на углу. Артур хотел нахмуриться, но вместо этого улыбнулся, и они читали новости и смеялись, пока обоих в считанные секунды не накрыла волна жара.

Тогда они трахнись прямо на кухонном столе, а Имс отказался от работы в Каире.

---
День рождения Ариадны пришелся как раз на тот период, когда они работали над разными делами. Вместо обычного шумного бара команда выбрала для празднования ресторан, куда пришли все, кроме Имса, который выслеживал цель на каком-то благотворительном вечере. Артур пожелал Ариадне счастья за них обоих и заказал что-то, что было бы намного вкуснее, приготовь это Имс. Ужин был в самом разгаре, когда у Артура зазвонил телефон.

Кобб привычно закатил глаза, но Ариадна улыбнулась ему, так что Артур снял трубку.

- Веселишься без меня? – Спросил Имс с отчетливой улыбкой в голосе. Собственную улыбку Артур спрятал в бокале вина.

- Вообще-то, да, - сказал он. – Но предполагалось, что ты будешь со мной.

- Кто-то же должен работать, пока вы ужинаете и потягиваете вино, - сообщил Имс. – И остальным это передай.

- Имс говорит, что он ленивая задница и заслуживает наказания, - сказал Артур собравшимся. Все засмеялись. Имс в трубке начал громко отстаивать свою честь, а Артур сделал еще глоток вина, откидываясь на спинку стула, и ухмыльнулся.

- Серьезно, Артур, - сказал Имс, - мне начинает казаться, что я тебе совсем не нравлюсь.

- Нет, не начинает, - рассмеялся Артур, - ты думаешь, что все вокруг без ума от тебя.

- Но все, действительно, без ума, сладкий, - ответил Имс. – Ты передал Ариадне мои поздравления?

- Конечно, передал, - сказал Артур, но вдруг что-то щелкнуло в нем, - Слушай, тебе захватить что-нибудь? Я могу заказать, если вас там не кормят.

- Не надо, - вдохнул Имс, голос звучал как-то расстроенно. – Мы в банкетном зале, курицу, кажется, подали специально, чтобы я страдал, но я все равно не доверю тебе еду. Слишком велика вероятность, что ты угробишь себя и всех окружающих, просто находясь рядом с кухней, на которой её готовят.

- Почему-то ты не думал об этом на прошлой неделе, когда посылал меня забирать китайскую еду, - посетовал Артур, прижимая телефон к уху плечом и разрезая что-то в своей тарелке. «Что-то» все еще не дотягивало до версии Имса. Артур откинулся на стуле, балансируя на двух ножках, и плавно ушел от спора: – В любом случае, готовят здесь не так уж и потрясающе.

- Просто я тебя разбаловал, - упрекнул его Имс.

И Артур согласился, «да, пожалуй», потому знал, что это правда. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я захватил тебе что-нибудь по пути? Не обязательно отсюда.

- Не глупи. Все равно я приду домой раньше тебя, ты же знаешь, - сказал Имс. – Но если тебе не трудно, у нас кончилось молоко, а у меня почти закончились сигареты.

- Молоко и сигареты, - повторил Артур, делая себе мысленную пометку. – Список покупок первоклассного наркопритона.

- Конечно первоклассного, солнце, у нас же есть ты, - сказал Имс. И Артур буквально слышал, как он подмигнул. – Мне нужно возвращаться, еще чуть-чуть и мое отсутствие заметят.

- А зачем ты вообще звонил? – удивленно спросил Артур, и Имс фыркнул.

- Может быть, я просто хотел услышать твой голос, - саркастично сказал он, но было за этим что-то прямое и честное, что-то, что заставило Артура снова поставить свой стул на четыре ножки. – И не садись за руль пьяным, сладкий, ты и близко не так хорошо водишь, как я.

- Я поеду на поезде, - сказал Артур вместо «Я не пьян», что было бы наглой ложью, – Постарайся не попасться.

- Я никогда не попадаюсь, - ответил Имс, рассмеявшись, и повесил трубку.

Артур улыбнулся и убрал телефон, а когда поднял глаза, все смотрели на него. Он успел забыть, что не один, и теперь хмуро смотрел на каждого, чуть прищурившись.

- Что?

Никто не ответил, но Ариадна кинула на него странный мягкий взгляд, Юсуф достал телефон, чтобы написать своей девушке, а Кобб с грустной улыбкой вертел на пальце обручальное кольцо.

У Артура внезапно пересохло в горле.

Ужин продолжился, выпили еще вина, после чего идея о машине отпала сама собой. Они засиделись, и все это время Артур, непонятно от чего, чувствовал странную тяжесть в груди. Когда, наконец, пришло время прощаться, он обнял Ариадну и вручил ей подарок.

- Имс просил передать, чтобы ты использовала его только во зло и никогда во благо, - сказал он, - видимо, предполагалось, что я скажу что-то прямо противоположное, но это новый набор для черчения, и я понятия не имею, как его вообще можно использовать для чего-то кроме черчения.

Ариадна раскрыла коробку. – А о вибраторе, который тут торчит, Имс тебе ничего не сказал? - спросила она, слегка краснея.

Артур мог бы вскинуть брови и притвориться, что удивлен, но это было бы глупо. Поэтому он только протяжно вздохнул. – Я знал, что нужно было еще раз проверить коробку перед выходом.

Ариадна снова странно посмотрела на него, а затем подошла ближе и коротко чмокнула в щеку.

- Так, значит, Имс был прав насчет вибратора, - сухо констатировал он. Ариадна только сильнее покраснела и фыркнула. Артур смутно догадывался, что она научилась этому у него.

- Ну, извини, что счастлива за тебя, - сказала она и закатила глаза, как будто смертельно устала от его глупости, и на этот раз у Артура не осталось сомнений в том, что именно он научил её этому.

Странное чувство в груди усилилось.

Небо хмурилось, когда Артур зашел в вагон, а когда вышел, уже вовсю лил дождь. Выходя, он поднял воротник повыше, заслоняясь от ветра, и пошел сквозь водяную пелену, с сигаретами Имса в кармане и пакетом молока в левой руке. К дому подошел уже насквозь промокший, а Имс, судя по валяющимся по всей кухне деталям костюма, все же вернулся раньше него.

Артур обнаружил его в гостиной. Он стоял над кофейным столиком, который просто появился здесь несколько месяцев назад, и задумчиво смотрел на разобранную М-24, но поднял взгляд, стоило Артуру войти.

- Господи, солнце, ты мокрый, как мышь.

Артур уставился на него. Имс был одет в желтую футболку с надписью «напьёмся в салаты» - серьёзно, где он только находит их– разные носки и пару боксеров, которые, Артур был уверен процентов на 95, были не его. И Имс жил здесь, жил, даже если никто из них не собирался признавать этого вслух.
Чувство в груди достигло апогея, сил терпеть больше не было.

В три шага Артур приблизился к столику, отпихнул его в сторону, и притянул Имса к себе за шею. Их губы столкнулись, Имс издал невероятно возбуждающий рычащий звук, и, Ариадна была правда, Артур был счастлив, счастлив, и, кажется, никогда не был счастливее. Он не умел демонстрировать привязанность, но кое-что он сделать мог. Он толкнул Имса к стене, касаясь его языка своим, спустился губами ниже, целуя шею.

Он думал, что Имс скажет что-то вроде «Да, тебе тоже здравствуй, солнце», или «Боже-Боже, какие мы страстные, когда пьяные», или «Серьезно, солнце, если бы я знал, что ты в настроении, мы бы оба пропустили ужин», но как всегда забыл о том, как хорошо на самом деле Имс умеет читать людей. Тот только поднял лицо Артура за подбородок, встречаясь глазами, и улыбнулся, одной из тех кривых, но честных улыбок, которые всегда оставляли Артура безоружным.

- Солнце..., - сказал он, и все.

Имс медленно, вещь за вещью, избавил Артура от мокрой одежды, и они занялись сексом прямо на полу гостиной. Имс сверху сосредоточенно молчал, смотрел серьезно, прямо и немного дико, и Артур знал, что в его собственных глазах сейчас тоже мелькает что-то, что он не готов открыть. И все же, он не закрывал их, продолжая смотреть, пока Имс входил в него все глубже и глубже с каждым болезненным толчком.

Кончая, Имс выдохнул что-то, но Артур не разобрал слов. Он не почувствовал и того, как Имс задумчиво провел пальцами по его бедру, и улыбнулся куда-то в плечо.

Наутро на их коже были ожоги от ковра, а Имс поцеловал Артура в щеку и приготовил блинчики.

--

- По-моему, здесь кто-то сдох, - заявил Имс, его голову закрывала дверка холодильника. - Есть предположения кто?

- Одно, - сказал Артур. Он открыл пиво и сделал большой глоток, размышляя. – Мне кажется, это сливки.

Последовала пауза. Имс вынул голову из холодильника и сморщился, пытаясь держать небольшой контейнер как можно дальше от себя. – Проклятье, это отвратительно.

- Я говорил тебе не покупать их, - сказал Артур, смеясь, пока Имс выбрасывал обозначенный предмет в мусорку. – Но ты сказал: «Нет! Я не могу сделать нормальный соус без сливок, сладкий…»

- Неправда! Я сказал не так, - упрямо возразил Имс, захлопывая за собой дверку. – Ты произносишь гласные неправильно. Этим «сладкий», которое только что вырвалась из твоего рта, ты только что скомпрометировал весь английский акцент. Слаадкий.

- Слаадкий, - повторил Артур, морща лоб. Имс широко ухмыльнулся и потряс головой.

- Ты безнадёжен, солнце, - сказал он, возвращаясь к поиску продуктов.

И внезапно все стало именно так, как Артур любил, с Имсовой задницей дразняще торчащей из-за двери холодильника, с легкой иронией, летающей в воздухе, и готовящимся ужином, и совместными счетами за воду, оплачивать которые придется ему, и абсолютно фантастическим сексом.

- Имс, - позвал Артур.

- Слушаю.

- Ты же не думаешь, что я на самом деле брошу тебя, если ты научишь меня готовить?

От неожиданности Имс ударился головой о полку холодильника, выругался, и послал Артуру очень пронзительный взгляд.

- Конечно, нет, - наконец, ответил он, - Вряд ли бы я жил здесь, если бы думал так. Но приятно знать, что ты так не думаешь.

Артур поднял брови и закусил щеку изнутри, так сильно, как мог, лишь бы только не заулыбаться, как последний идиот.

- Так ты живешь здесь, - сказал он, самым безразличным тоном, на который был способен. Имс нахмурился и достал сметану.

- Ну, наконец-то, до тебя дошло, тормоз, - и захлопнул холодильник.

И Артур бросил притворяться, потому что это Имс, и он увидит улыбку в независимости от того, позволит Артур ей появиться или нет. Он бессовестно ухмыльнулся Имсу, чувствуя, как губы растягиваются до предела, потому что ему, правда, просто хотелось улыбаться. А Имс облокотился на столешницу и ухмыльнулся в ответ, и они просто стояли так целую минуту, пока неугомонные сверчки мерно стрекотали за окнами.

- Так, - сказал Артур, в конце концов, - что у нас сегодня?

Последовала крохотная пауза и затем:

- Бефстроганов, - ответил Имс, недовольно поджав губы, - Я хотел сделать Сослбери стейк, но сливки спутали мне все карты.

- Потому что «я не могу сделать нормальный соус без сливок, слаадкий», - передразнил Артур снова, в этот раз, даже не пытаясь воспроизвести акцент правильно. Имс застонал, прижимая Артура к холодильнику, а Артур рассмеялся ему в губы, потому что это была их кухня, их ужин и их жизнь.

- Ты, - сказал Имс, когда, все же решил отстраниться, - такая стерва, сладкий.

Но он улыбался, говоря это, и его руки задержались на минуту прежде, чем он отошел, а еще Артуру все-таки позволили порезать лук.

@темы: inception, domestic_verse, ясделаль

---

11.01.2016 в 23:07

Пишет  Festguest:

Неделя вторая. Тема: Фандомные штампы. Переводной фик: "Hospital corners"

Название: Hospital corners
Переводчик:  vichenta
Оригинал: автор - eiqhties, фик "Hospital corners"
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/1568486
Разрешение: получено
Размер: оригинал 1150 слов
Пейринг: Имс/Артур
Категория: слэш
Жанр: ER, флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Имс – жаворонок, а Артур абсолютно точно нет.
Примечание/Предупреждения: одно матерное слово

- Я отказываюсь в это верить, – говорит Артур, когда Имс пытается объяснить ему, почему вылез из постели, хотя на часах нет и десяти. – Все в нашем бизнесе только и мечтают что о нормальном сне, не верится, что я встречаюсь, нет, не так, что я живу с человеком, который добровольно встает раньше полудня.

Имс усмехается. – Сладкий, во мне много такого, с чем тебе придется просто смириться.

Артур совершенно восхитительно хмурится и переворачивается на живот, сбивая простыни у изголовья.

- Отъебись, – отвечает он, голос приглушен подушкой, – или возвращайся назад и займись со мной сексом.

Не то чтобы Имс сильно спорит.

Артур совершенно точно не жаворонок.

И есть в этом какая-то особая ирония. Каким бы мастером имитации не был Имс, даже он не может подделать ту безупречность, с которой Артур носит костюм и укладывает волосы. Помнится, когда они впервые встретились, Имс подумал, что Артур из тех, кто никогда не загибает уголки книг и пьёт чай исключительно с блюдцем, отставляя мизинец в сторону.

Сейчас Имсу смешно, что такое вообще могло прийти ему в голову. Артур не любит чай, воротит нос от всего, кроме самого крепкого кофе в пределах досягаемости. И книги тоже не любит, отговариваясь тем, что из-за работы у него все равно нет времени их читать. При этом, его коллекция фильмов самая большая из всех, что видел Имс.

И Артур вовсе не аккуратный.

Он ни разу не застилал их кровать.

- Хватит врать, Имс, я застелил её однажды, когда мы только съехались.
- Это не считается, сладкий. Ты поменял простыни только потому, что их состояние было откровенно плачевным. Даже ты больше не мог это игнорировать.

Каждое утро Артур вылезает из кокона одеял и подушек, скользит взглядом по смятым простыням и плетётся чистить зубы и вливать в себя свои –надцать чашек кофе, видимо, уповая на то, что кровать заправится сама.
Имс ненавидит это.

Но его реакция бесконечно забавляет Артура. По непонятной причине, Имс позволяет раздражению отразиться на его лице, только если в деле замешана незаправленная постель. Артуру всегда интересно наблюдать за тем, как он перестает держать лицо. Потому что довольно тяжело любить человека, который зарабатывает на жизнь тем, что скрывает настоящего себя за сотнями разных масок.

- Артур, – мягко зовет его Имс однажды ночью. – Я не думал, что ты можешь носить что-то, кроме своих костюмов.
Артур касается ладонью лица любовника и говорит внезапно серьезно: – Имс, есть очень много вещей, которых ты не знаешь.
Имс смотрит на него мягким взглядом и отвечает: – Но я хочу знать.

Имс очень аккуратный человек.

Незастегнутые пуговицы, костюмы не по фигуре – все это часть его игры, и это интригует. Чем меньше Артур знает о концовке, тем больше любит фильм; та же логика работает и с людьми.

Имс очень привередлив. Не в том, что касается еды, хотя ему всегда больше нравилось готовить самому, скорее в том, что касается манер и порядка. Артур не встречал никого, кто уделял бы деталям больше внимания, чем Имс, и это то, благодаря чему он так хорош в имитации. В имитации и чтении людей.

Имс любит классическую живопись, особенно Ван Гога; ему нравятся аккуратные, ровные штрихи, нравится прослеживать рождение картины, разгадывать её историю, а потом возвращаться к началу. Он любит неизменность классики.

Артур предпочитает современное искусство, сюрреализм. Ему нравятся загадки, нравится искать решение. Он всегда питал слабость к парадоксам, и нет ничего удивительного в том, что он влюбился в один из них.

- Думаю, это самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышал от тебя, – говорит Имс и кокетливо хлопает ресницами.
Артур закатывает глаза. – Потому что это единственная романтичная вещь, которую ты когда-либо от меня слышал.
После этого он целует Имса и слова не нужны, когда есть такие поцелуи.

Имсу нравится подворачивать края простыней.

На самом деле, это то, с чего все началось, что заставило Артура впервые обратить на него внимание. Как-то они делили гостиничный номер, и Имс снял простыни только затем, чтобы самолично подогнуть края. Простыни, наверное, единственное, в чем Имс не готов идти на компромисс.
Тем не менее, Артур по-прежнему никогда не перестилает белье.

- Сладкий, – с отчетливым раздражением в голосе говорит Имс, глядя на голого Артура, развалившегося на их кровати. – Я только что поправил простыни.

- Я тебя умоляю, – Артур садится, волосы растрёпанные, а взгляд тёплый, – Ты просто как всегда ищешь повод, чтобы снова перестелить их.
Он придвигается ближе, ложится напротив Имса и мягко целует.
Имс и не думает отрицать.

*
- Забавно, – говорит Ариадна однажды, когда оказывается в их квартире, – Я всегда думала, что там, где живёт Имс, должен быть тот ещё беспорядок. Артур держит тебя в ежовых рукавицах, да?
Имс усмехается и отвечает: – Что-то типа того.

*
- Это всё твои книги, Артур? – Спрашивает Юсуф, глядя на библиотеку Имса широко распахнутыми глазами.
Артур улыбается и отвечает: – Они, вроде как, шли в комплекте.

*
- Вау, – говорит Дом, когда видит их спальню через приоткрытую дверь. – Подогнутые края. Наверное, Артур становится по-настоящему невыносимым, когда дело касается уборки кровати.
Имс смеётся, запрокидывая голову, и в его глазах отражается улыбка. – Да, – говорит он, – Абсолютно невыносимым.
Артур только хмурится.

The end.

@темы: inception, ясделаль